Пока Кэтрин разливает всем кофе и напитки, я краем глаза наблюдаю за Сентом.
Расстегнув пуговицу на пиджаке, он садится по центру длинного кожаного дивана цвета слоновой кости, стоящего ровно напротив того места, где сижу я.
Сент кажется таким мрачным в этом темном костюме.
Особенно на фоне солнечных лучей, падающих из окна и светлой кожи дивана.
— Мистер Сент, желаете, чтобы я продолжал или предоставить вам честь? — спрашивает Мэррик.
Сент не отводит от меня взгляда.
— Мистер Сент?
Он немного хмурится, будто понимая, что прослушал, о чем его спрашивали, засмотревшись на меня, но отвечает «Да».
Сент откидывается на спинку дивана, раскинув руки в стороны, я чувствую на себе его взгляд, пока Мэррик достает папки и бумаги из файлов. Я не смею даже пошевелиться.
Сегодня энергетика, исходящая от Сента, такая мощная, поглощающая и совершенно нечитабельная.
— Мисс Ливингстон, как долго вы проработали на «Эдж»? — спрашивает меня сотрудник Сента.
Я замешкалась, заметив, что телефон Сента, лежащий сбоку от него на диване, издает тихую вибрацию. Он тянется к нему, отключая одним движением пальца.
Чувствую, как неожиданно подрагивает уголок моего рта.
Я ерзаю на стуле.
— Несколько лет, — отвечаю.
— Единственный ребенок в семье, верно?
— Верно.
— Здесь сказано, что в прошлом году ваша рубрика выиграла премию «CJA». Это так?
— Да. Я... — мне приходится постараться подобрать слова среди всех «Прости меня» и «Я люблю тебя» заполняющих сейчас мою голову, — ...была очень тронута даже попаданием в номинацию.
Медленно сдвигаясь и складывая руки на груди, Сент задумчиво касается пальцем нижней губы, в тишине изучая меня проницательным взглядом.
— Здесь также сказано, что вы приступили к работе в «Эдж» еще до выпуска из Северо-Западного университета, верно? — продолжает Мэррик.
— Да, все так и было, — я закатываю рукава свитера, стараясь сконцентрироваться на его вопросах.
Краем глаза я все так же внимательно слежу за тем, что делает Сент. Как пьет воду, как пахнет, как цепко он держат стакан.
Темные волосы, ресницы полумесяцем, обрамляющие глаза. Губы. Ни следа улыбки. Взгляд почти немигающий.
Я поворачиваюсь, встречаясь с ним взглядом, он будто только этого и ждал.
Сент смотрит, проникая так глубоко, как только он может, зеленые озера глаз становятся моей вселенной. Арктический, недостижимый, непробиваемый зеленый лед.
Удивительно, как что-то столь холодное заставляет меня пылать. Но лед ведь обжигает не меньше огня.
— Простите, я отвлеклась, — я отвожу взгляд.
Нервничая, я ерзаю на стуле и смотрю на Мэррика. Он странно смотрит на меня, почти с жалостью. Я замечаю движение на диване, будто Сент разворачивается, чтобы повернуть голову в сторону Мэррика, улавливаю недовольство, исходящее от Сента.
— Достаточно этой чуши, Мэррик.
— Как скажете, мистер Сент.
О боже. Тот факт, что Сент заметил, как я нервничаю из-за вопросов этого мужчины, заставляет меня краснеть в десятки раз сильнее.
— Мисс Ливингстон, — продолжает Мэррик, делая паузу, будто сейчас озвучит что-то ошеломительное. — Мистер Сент заинтересован в расширении услуг, которые мы предоставляем пользователям Interface. Мы предлагаем уникальные материалы из особых источников, в основном от группы молодых журналистов, редакторов и репортеров, которых собираемся нанять.
Interface. Его новейший проект. Разрастающийся, словно монстр, инициатива, с которой нельзя не считаться, подрывающая все технологические и бизнес устои по мере своего расширения. Я не удивлена, что Сент делает следующий шаг, это гениальный ход от превосходного бизнесмена, логичный шаг для компании, недавно вошедшей в список десяти самых престижных мест для работы.
— Это потрясающе, Малкольм. Я в восторге от этой идеи, — говорю я ему.
О боже мой!
Я что - только что назвала его Малкольмом?
Кажется, я застала его врасплох. На мгновение в его глазах показалась тень. Словно настоящий шторм бушует внутри... но в следующее же мгновение он восстанавливает контроль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что ж, это замечательно, — отвечает вместо него Мэррик. — Мистер Сент присматривается к талантам, как вы знаете, мисс Ливингстон. И он ясно дает понять, что заинтересован в вашем участии в проекте.
Сент наблюдал за мной во время всей речи Мэррика. Он видит, как улыбка покидает мое лицо, сменяясь шоком.
— Ты предлагаешь мне работу?
— Да, — снова отвечает Мэррик. — Так и есть, мисс Ливингстон. Работу в «М4».
В изумлении я теряю дар речи.
Смотрю на колени, обдумывая, что сейчас услышала.
Сент не желает разговаривать со мной.
Я едва ли его волную.
Спустя четыре недели он позвонил мне ради этого.
Подняв голову, и встретившись с ним взглядом, мы уже не можем отвести глаза друг от друга, и я чувствую, как что-то ломается внутри меня. Словно удар молнии. Заставляя себя удерживать взгляд, который так и остается непроницаемым, я пытаюсь контролировать свой голос.
— Работа - это последнее, что я от тебя ожидала. Это все, что тебе от меня нужно?
Плавным движением он наклоняется вперед, локти упираются в колени, взгляд ни на секунду не отпускает.
— Я хочу, чтобы ты приняла это предложение.
О.
Боже.
Он звучит так же непреклонно, как в тот вечер, когда произнес «Клейм»...
Чувствуя, как внутри всё скрутило в тугой узел, я отвожу глаза, смотря в окно. Я хочу назвать его Малкольмом, но понимаю, что для меня он больше не Малкольм. Даже не Сент, безжалостно меня дразнивший, пока я не сломаюсь. Он - Малкольм Сент. И он смотрит на меня так, словно никогда не держал меня в своих объятиях.
— Ты знаешь, что я не могу уйти с работы, — отвечаю я ему, повернувшись.
Кажется, ему все равно.
— Мы предложим плату, которая тебя переубедит.
Качая головой, я посмеиваюсь в неверии, тру виски.
— Мэррик, — всё, что он произносит.
И Мэррик тотчас продолжает.
Напряженно сидя на своем стуле (будто в противовес расслабленному Сенту), Мэррик объясняет:
— Как я говорил, мы собираемся предоставлять новостную информацию нашим подписчикам, а мистер Сент - давний фанат ваших работ. Он ценит честность ваших статей и ваш взгляд.
Пылающе-красный румянец заливает все мое тело.
— Спасибо. Я невероятно польщена, — отвечаю я. — Но ответ может быть только один, — добавляю я, тяжело дыша, — и я его уже озвучила.
Мистер Мэррик продолжает, подгоняемый взглядом Сента.
— Это предложение о работе, и нам нужно получить согласие или отказ в течение недели.
Он протягивает на стол несколько бумаг.
Я смотрю на них, не в силах сообразить, понять, что это означает.
— Почему ты так поступаешь? — спрашиваю я.
— Потому что могу, — Сент невозмутимо смотрит на меня. Взгляд сосредоточен. Даже деловой. — Здесь я могу предложить тебе больше, чем там, где ты работаешь сейчас.
Он не двигается, ни одним мускулом, но он только что заставил весь мой мир бешено вращаться.
— Возьми бумаги, Рейчел, — говорит он.
— Я не... не хочу.
— Подумай над этим. Прочти их прежде, чем отказывать мне.
Мы смотрим друг на друга слишком долго.
Он с кошачьей грацией поднимается на ноги. Малкольм Кайл Престон Логан Сент. Генеральный директор самой влиятельной корпорации в городе. Субъект одержимости женщин. Неуловимый, словно комета. Непреклонный и безжалостный.
— Мои люди свяжутся с тобой до конца недели.
Внезапно я задумываюсь, наступит ли время, когда этот мужчина больше не сможет меня удивить. Я правда восхищаюсь его самообладанием. Я восхищаюсь многими его чертами. Если я полагала, что мы сможем разрешить свои проблемы в ходе горячих споров, то я ошибалась. Сент не станет тратить на это свое время. Он слишком занят удовлетворением своих бесконечных амбиций, завоеванием мира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что касается меня? Пытаюсь собрать свой мир из осколков, валяющихся на земле.
