Я возмущенно засопела.
– Послушай, давай на чистоту, – начала Даша. Ой, не нравится мне её тон. Совсем не нравится. – Ты парню даже шанса не дала с тобой подружиться. Это ты объявила ему войну, потому что была не в силах смириться со смертью отца. А свадьбу матери посчитала предательством. Ты с первых дней приняла в штыки обоих мужчин…
– Ну ладно тебе. С Олегом у нас давно всё тип-топ, – попробовала оправдаться, но задней стенкой травмированного мозга понимаю, что Даша права.
– А Макс, он же мужчина, – продолжала распекать меня Дарья Ивановна. – Он просто принял предложенные правила и выживал в новых для него условиях, как мог. Ты о парне вообще подумала? Его мать, в отличие от твоего отца, живая и здоровая. И не будем забывать, что падение с балкона было случайностью.
Я устыдилась. Жутко устыдилась, но навороченного назад не разворотишь.
– Я буду душкой, – миролюбиво протянула в ответ, искренне в это веря. – Пороюсь в интернете, посмотрю, что пишут пресса и фаны Градова, поспрашиваю предков. Подарю сувенир в знак примирения и буду само очарование.
– Ладно, очарование. Мне на подготовительные пора. Когда улетаешь?
– Через неделю.
– Придёшь с ночёвкой?
– Конечно! Скажи папе, пусть готовит свои шашлыки.
Дашка усмехнулась.
– Ага, передам. Ну всё, до вечера.
– До вечера.
Максим
«Приглядишь за мелкой, ей нужен контроль», – звучали приговором слова отца в моём воспалённом и измученном концертами и репетициями мозгу. Ей нужна цепь и намордник. Мелкая падла!
При одном только упоминании этой заразы кровь вскипает, превращаясь в колбасу. Чёрт! Я даже думать о ней не могу нормально. С силой сжал руль и вдавил педаль газа. Мич сидел притихший и, кажется, дремал. Концерт доконал нас обоих.
Я старался быть милым и дружелюбным. Подарил цветы, конфеты, от которых
пруться девчонки, нацепил самую очаровательную улыбку и порезался о ледяной взгляд больших голубых глаз, что взбесили меня с первой минуты.
Сделает гадость, а смотрит так невинно… падла! И началось. Я ей «привет», мне – «иди в жопу и не мешай правильным девочкам делать уроки, и вообще, твоё место – в комоде». И каждый раз взгляд такой, будто это я её папу убил.
Единственный плюс, который она заработала за полгода нашей неофициальной войны, это когда сказала предкам, что сама свалилась с балкона, хотя я хорошо помню, как пихнул её в порыве бешенства. Подружился, называется.
Сначала не понимал, за что на меня так взъелась смешная девчонка со светлыми косичками, а когда разобрался, послал нахер и стал отвечать тем же. Но до сих пор меня злит и раздражает, что она так со мной и не подружилась. Для меня всегда было важно быть хорошим. Послушный, образцовый мальчик-отличник, который всем нравится. А тут – эта пигалица и её уничтожающий взгляд. Конечно, я согласился приглядеть за «мелкой», рассчитывая отыграться за прошлое и показать, где её место.
– Мич, – я слегка толкнул друга.
– А? Уже приехали? – парень потянулся и потёр глаза.
– Нет. Мне нужно, чтобы ты завтра встретил в аэропорту мою сестру и привёз в квартиру. Встретишь?
– А чего сам не встретишь? Выходной ведь, – удивился друг и закурил, открыв окно. Я поморщился.
– Вот именно. У меня дела. Поможешь?
– Ладно. Посмотрим, что у тебя за сестра, – усмехнулся он.
– Не вздумай к ней яйца подкатывать. В случае чего, отец потом с меня кожу живьём снимет и на стену повесит, – серьёзно пригрозил.
– Ты ведь говорил, она не родная?
– Так и есть. Но эта паразитка так за три года отца окучила, что он её чуть ли не родной считает. Они вместе на лыжах катаются и с парашютом прыгают, и на стрельбище ездят. Лучшие друзья, блин!
Друг сочувственно усмехнулся.
– Ладно, сделаю. Но с тебя причитается.
– Договорились, – ответил и постарался сосредоточиться на дороге. Жгучее волнение поселилось в груди в предчувствии опасность.
Глава вторая
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не сказать, что я сильно волновалась перед встречей со сводным братом, но на всякий случай нацепила любимую маску безразличия.
Получила багаж, – первую его часть – самое необходимое, вторая часть выслана посылками. С огромным жёлтым чемоданом в руке и обмотанной плёнкой гитарой, я выглядела необычно на фоне других пассажиров, но если сравнивать с китайцами и афроамериканцами, то вполне даже ничего. Прямо на выходе из терминала аэропорта Джона Кеннеди стоял высокий шатен с большой табличкой в руках «КАМИЛА!», а снизу – приписка мелкими русскими буквами: «Добро пожаловать в ад, зараза». Отличное начало дня. Братишка, видимо, настолько рад моему приезду, что решил меня не встречать, а послал гонца. Ну, ладно, так даже лучше.
– Хай, – поздоровалась и помахала рукой.
Парень отмер и нацепил на красные губы дружескую улыбку. Ух ты! Да у него гетерохромия! Один глаз зеленоватый, второй светло-карий. Жуть… Как будто смотришь в глаза пришельца. А сам он вполне симпатичный: ладно скроен и крепко сшит. Хи-хи-хи.
– Привет. Ты говоришь по-английски? – первое, что спросил этот индивид. Видимо, он не в курсе, что я – сестра Макса, которая приехала в Нью-Йорк учиться.
– Э-э-э… даже не знаю. А это очень сложно? – спросила на чистом английском, почти без акцента.
Парень на мгновение замер и хохотнул.
– Я Мич, лучший друг твоего балбеса брата, – представился парень, протягивая руку. А он мне уже нравится.
– Верно подмечено, друг. А где сам балбес? Толпы длинноногих девчонок перекрыли шоссе и не дают ему проезда? – спросила и отдала свой чемодан в ответственные руки Мича.
Парень пригладил взъерошенные волосы, мило улыбаясь. Через распахнутый ворот рубашки в клетку проглядывала загорелая кожа.
– Он не смог. У него неотложное дело.
Мы переходили дорогу в сторону парковки.
– Когда это безделье перешло в разряд неотложных дел? Новый трактат в законах?
Мич весело посмотрел на меня и пикнул сигнализацией от чёрного «доджа».
– Макс не говорил, что ты с юмором, – парень открыл багажник. Я хмыкнула. – Впрочем, он вообще о тебе не говорил.
А вот это обидно. Хотя, о чём это я? Мне плевать, тоже мне прЫнц поп-музыки.
– Это он от большой и светлой любви, – равнодушно отмахнулась и бережно уложила гитару на заднее сиденье. Моя ты красавица!
– Играешь? – спросил парень, закрывая багажник.
– Во что? – сделала вид, что не поняла.
Мич усмехнулся и указал на инструмент.
– На гитаре. Играешь?
Я хмыкнула.
– А что, на ней играют? – искренне удивилась, вскинув брови. – Я думала, это переносной пылесборник и подставка для еды.
Распахнула дверь и села в машину, сразу пристегнувшись. Послышался смешок. Сняла кепку, причесала пальцами косую розовую челку и по-хозяйски включила радио.
– Смотри в окно, будем проезжать Манхэттенский мост, а с другой стороны виден Бруклинский. – Парень завел машину, и мы выехали с парковки.
– Я здесь была, – равнодушно ответила, согнула ногу в колене, и уставилась в окно.
– Когда? – немного удивился Мич, поглядывая на меня.
– Когда поступала в Колумбийский университет.
– О-о, – протянул парень и по-новому взглянул на меня. – Я думал, ты в гости и вообще ещё в школе учишься.
– Ты моего брата видел? Думаешь, нормальная девчонка приедет к нему в гости по собственному желанию?
Мич покачал головой, но иронию оценил. Он открыл окно и закурил. Я поморщилась.
Парень посмотрел и хмыкнул.
– Значит, ты прилежная ученица? – сделал вывод сообразительный Мич. Я залюбовалась пирсингом у него на брови. Хорошо, хоть тоннелей нет. Зато есть татуировки на обеих руках по локоть.
– Если б в супер-пупер охрененный колледж брали за красивые глаза, я бы не гонялась за золотой медалью и не давилась гранитом науки. Села бы на лайт-диету и поглощала бы исключительно полюбившиеся предметы. А так, пришлось хавать всё без разбору и с закрытыми глазами.
