– Вы с Максом похожи, – вынес вердикт этот лучший друг музыканта.
– Боже упаси! – искренне воскликнула и перекрестилась. Надо в церковь сходить. Бр-р…
– Откуда? – поинтересовался любопытный Мич, показывая на мои колени, исписанные узорчатыми шрамами.
– Пренебрегала техникой безопасности и каталась на скейте без наколенников.
– Ты ещё и катаешься? – поразился Мич.
– Я ещё хожу и сплю временами.
Парень звонко рассмеялся, но тут у него зазвонил телефон.
– Что это за узбекская мелодия? Балалайка-три-струна? – иронично вздернула бровь.
– Что б ты понимала, мелкая, – беззлобно огрызнулся парень и ответил. Я вернулась к созерцаю бегущего за окном пейзажа. Точнее, бегущих небоскребов.
– Да, – ответил Мич невидимому собеседнику. – Да, забрал. Всё хорошо, – парень покосился и хитро улыбнулся. – Ты не говорил, что твоя сестра такая классная.
Ему что-то ответили, и Мич рассмеялся. Бестолковая сердечная мышца забилась быстрее. Чёрт! Кажется, я волнуюсь.
– Макс звонил, – пояснил очевидное парень. – Волнуется.
– Ага, – безразлично кивнула, не повернув головы. – Я скорее поверю, что он просил выбросить меня где-нибудь по дороге, желательно подальше от города.
– Как ты догадалась?
– Это же очевидно, – вскинула бровь. – У нас любовь.
Мич хмыкнул и оставшуюся дорогу мы провели в приятной тишине. Ну, относительно. Мич всё время подпевал, но подпевал профессионально, и я смирилась.
Друг брата привез меня в район Верхнего Манхэттена на 122 улицу, рядом с Бродвеем и совсем рядом – с моим универом. Здесь же расположился парк, и дома не такие высокие: были и небоскребы, но в меньшем количестве. Под гнётом больших домов чувствую себя неуютно, словно неба нет, стены грузно давят, как будто воздуха лишают. Осмотрелась и поняла, что мне здесь нравится. Милое место.
Мич втащил чемодан в подъезд, открыл дверь и сразу протянул мне ключи.
– Всё, малышка. Дальше сама, мне пора ехать, – по-отечески чмокнул меня в макушку и растрепал волосы.
Тяжело выдохнула, уже желая сломать парню обе руки, но вспомнила, что я же душка. Само очарование.
– Давай в следующий раз обойдемся без «поцелуев», – миролюбиво протянула и пригладила волосы.
– Как скажешь, малышка, – парень подмигнул и умчался.
– Здорово, – буркнула вслух и пошла располагаться, но сначала позвонила Олегу. Почему именно ему? Да потому, что он мужик краткий и не станет задавать лишних вопросов. В этом я с ним солидарна: краткость сестра таланта.
– Я на месте. Фронт чист, опасности не наблюдается, – выдала на одном дыхании и опустилась на мягкий пуф.
– Хорошо. Береги себя.
– Ага, и вы.
Отключилась, убрала телефон и пошла искать свою комнату. Долго гадать не пришлось, я быстро отличила где-чья. В которой меньше хлама и нет всех этих инструментов, шмоток и разбросанных нот, - моя.
Чистая, уютная комната со светлыми шторками, хорошо не в цветочек. Большая кровать, удобный белый шкаф, комод с зеркалом, пара тумбочек. Слава богу, нет растений. Плюхнулась на кровать, блаженно раскинув руки и пропела:
– Манхэ-эт-те-э-эн, вот и я-а-а! – рассмеялась и втащила чемодан. Первым делом достала доску и любовно прижала к себе, не боясь испачкаться. Скейт перед отъездом я как следует отмыла.
Быстро раскидала вещи, положила свою щётку в ванной и тюбик пасты – она профессиональная, потому что у меня жуткие проблемы с деснами. Отчим мне пасту из Германии заказывает, так что я с ней очень бережно обращаюсь. Достала любимые духи, массажку для волос, минимум косметики, которой и так практически не пользуюсь. Поставила футляр для линз и раствор. Ну, вроде разложилась.
Отправилась исследовать кухню и рыться в холодильнике.
– М-да, – не густо. – Ау? Есть кто-нибудь? – крикнула в пустую камеру и усмехнулась. Ладно, я ведь всё равно собралась налаживать с братом отношения, значит, приготовлю примирительный ужин. Взяла деньги, телефон, скейт, закрыла дверь и пошла разведывать обстановку. Нашла супермаркет с приемлемыми для Нью-Йорка ценами.
– Так, – задумчиво протянула, рассматривая витрины. А что готовить-то? Что этот троглодит жрет? Может, ему вискас купить и не париться? Ладно-ладно, сделаю поджарку с картофельным пюре, как отчим учил. Салатик, и возьму что-нибудь на завтрак и к чаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вышла из магазина и поняла, что зря взяла скейт. С таким пакетом ехать неудобно. Р-р-р… из упрямства встала на доску и покатилась по тротуару. Меня заваливало на один бок. Перед светофором не успела затормозить и влетела в парня.
– Ауч, – зашипела и подула на колено.
– Ты как?.. в порядке? – спросил встревоженный голос где-то сбоку. Встала на четвереньки и поползла собирать разбросанные продукты. Послышался смешок. И пусть, у меня горошек убежал, улетела колбаса, и морковка, как лягушка, ускакала от меня.
– Помочь?
– Себе помоги, – беззлобно огрызнулась и подняла голову. – Я имею в виду, ты в порядке?
Парень удивленно моргнул и рассмеялся.
– Да, я так и подумал, – он тряхнул светлыми волосами и присел на корточки, помогая собрать картошку. – Ушиблась? – спросил он очевидную вещь, но решила поддержать дебильный диалог.
– Кажется, в этом случае полагается ответить: нет, всё в порядке. У меня просто нет куска мяса, и кровь хлещет, грозя затопить Бродвей.
Парень хохотнул и помог мне подняться. Заботливо отряхнул от асфальтовой крошки и подал скейт.
– Я провожу, – решительно произнёс и забрал пакет.
– О, это так по-мужски, – улыбнулась в ответ и поправила кепку.
– Я Джонни, – парень протянул руку, и я с готовностью её пожала.
– Камила. Мне семнадцать, и я девственница, так что имей в виду, - на всякий случай предупредила. Парень, хоть и симпатичный, но не в моём вкусе, а я приехала учиться, а не романтику заводить.
Джонни снова улыбнулся.
– Ты необычная. Откуда ты? У тебя акцент, – заметил он.
– Да нет, простая. Простая и скучная, и секс не люблю, – пожала плечами, вызывая у парня усмешку. – Я из России. Ну, там где медведи, балалайки и реакторы.
– Это правда? – удивился парень. Пришла моя очередь ухмыляться.
– Конечно! – заверила доверчивого американца. – На завтрак медвежатина, на обед медвежатина, на ужин балалайка…
– Да ты разводишь меня! – хохотнул парень и легонько ударил по козырьку моей кепки.
– Мой дом, – показала на подъезд и забрала пакет. – Спасибо, что помог, и всё такое. В общем, всего доброго.
Джонни весело улыбнулся и помахал мне.
– Бывай. И будь осторожна, – пожелал и перешёл дорогу.
Сразу занялась ужином, накрыла на стол, приготовила сувенир в красной коробке и полезла в ванну.
Вышла часа через полтора, потому что звонили в дверь. Закуталась в шёлковый белый халатик, босиком прошлепала по полу и открыла, забыв посмотреть в глазок.
На пороге стоял пьяный в хлам Максим с бутылкой в руке, обнимая блондинистую тёлку в красной кожаной юбке. Рядом подпирал стену такой же ушатанный Мич, тоже с какой-то девахой, что висела у него на руке. М-да… примирилась, билять!
– Сестрёнка! – воскликнула пьяная морда и потянулась с объятиями, шагнула в сторону, освобождая проход.
– Обойдемся без поцелуев, – сухо бормочу, плотнее запахивая халат. В дом вваливается веселая компания. Девки глупо хихикают и шатаются, как заправские алкашки, хоть и выглядят прилично. – Ужинать будете?
– Да-а-а! – протягивает улыбчивый Макс, а я не верю, что это Градов. Так изменился… – Мы жуть какие голодные, – парень полез по кастрюлям и загремел тарелками. Моё терпение находилось на грани, но я пообещала себе и предкам быть душкой. Черти откуси мне язык! Сейчас бы спустила эту бравую компанию с лестницы и, не парясь, пошла фильм смотреть.
Мич схватился за салат, деФ-фки поглощали фрукты, я – давилась гневом.
– Приятного аппетита, – сухо пожелала и пошла в свою комнату. – Там, на столе, для тебя подарок, – бросила уже в дверях, не оборачиваясь, и закрылась, отрезая себя от пьяного ржача. Идиот! Уверена, он специально это сделал. Козёл! Красивый козёл, бесспорно…
