Объект ее интереса располагался чуть дальше. В трех метрах от выщербленных ступенек. Там тоже были ступени, но обновленные красивой плиткой. Тоже была дверь, но дорогая и плотно прикрытая. И тоже была вывеска почти вровень с красивым козырьком. Над дверью. Поле вывески было золотым, и по нему красивой вязью шла темно-бордовая надпись:
«Служба знакомств», и дальше – совсем банально: «Брачное агентство «Встреча».
Потом шли часы приема, и становилось понятно, что работа ведется почти круглосуточно. И если вас не готовы или не могут принять за добротной дверью, то по телефону непременно ответят. И уж на сайте-то их «Встречи» вам точно будут рады!
«Ждем вас! Мы вам всегда рады! Вы будете счастливы! Вы не будете одиноки!»
На таком вот позитивном подъеме заканчивалась темно-бордовая вязь по золотому. И прямо вот хотелось верить, что все именно так и есть: и рады, и ждут. И что все так и будет – и счастливы, и не одиноки. Причем все!
Вера поежилась, оглядела пустынную улицу. Заходить было боязно. Продолжать стоять ровно посередине между двух контор становилось и холодно, и неприлично. Она и так уже давно сюда ходит. На нее из юридической конторы уже кто-то таращится в окно. Поэтому она стала приходить позже. Но все равно таращатся. Может, ей кажется? Может, она заболевает какой-то страшной болезнью, которая начинается с разных странностей, а заканчивается психушкой, а?
Вера шагнула в сторону службы знакомств и снова остановилась.
Так, надо еще раз повторить про себя все, что она будет говорить.
Одинока. В разводе. Или наоборот? Сначала в разводе, а потом одинока? Какая разница!
Итак, сначала…
Она разведена. Давно? Для кого как! Ей весь прошлый год показался вечностью. Ее подруге Еве – кратким мигом. Та вообще живет незатейливо, наспех, наскоком. Понятие комфорта ей непонятно. Он для нее там, где можно принять душ, перекусить и выспаться. Она все время куда-то опаздывает. На какие-то встречи, презентации, званые вечера. Ей все время нужно чего-то добиваться, наслаждаться какими-то достижениями. Иначе жизнь для нее лишена всякого смысла.
– Если я остановлюсь, я умру! – утверждает Ева, почти на ходу проваливаясь в сон в ее доме, когда выдается случай туда попасть. – Стану я тратить время на какие-то идиотические условности типа семейного очага, интерьера, налаженного быта! Фу-фу-фу! Это такая скука, Вера! Если бы не наследство, у меня точно и дома-то не было бы. А муж? Это вообще что такое???
– Это человек, который тебя любит, которого любишь ты, – тихо отвечала Вера, слабо веря уже в собственное утверждение.
– С ума сошла!!! – у Евы даже глаза переставали слипаться в такие моменты. – Вторую и третью буквы я расшифровываю как «ужасно жалкий». Первую можешь додумать сама.
Какое слово на букву «м» могла придумать Ева, Вера догадывалась. Ева не очень высокого мнения была о мужчинах. Может, потому, что они ее очень ценили? Вокруг нее всегда околачивалась свора поклонников. Она могла ткнуть пальцем в того, кто угоден ей был именно на данный час и день, и тот послушно следовал за ней. И…
Так, она опять отвлеклась! Так ведь и не дойдет никогда до крыльца с отреставрированными ступеньками!
Итак, она в разводе уже год. Живет одна. В квартире на набережной. Большая квартира? Тоже вопрос относительный. Еве, к примеру, в ее трех комнатах тесно. Для нее самой их слишком много. Уже вот как год.
Работает? Нет. Почему? Так сложилось. Средства есть? Да, есть. Откуда?
Тут у Веры всегда начинали дрожать губы, и заволакивало слезой глаза. Признаваться в том, что живет сейчас на проценты от денег, которые выплатил ей муж в качестве отступных, было отвратительно. Это было правдой, и это было отвратительно.
– Ты возьмешь эти деньги, Вера! – настаивал он, нарезая круги вокруг стула, на котором она сидела в центре гостиной. – Тебе просто-напросто надо на что-то жить, пить, есть, платить за квартиру. Тех денег, которые я тебе оставляю, хватит… Даже и не денег, а процентов с них. Проценты ежемесячно станут приходить на твою банковскую карточку. Ты можешь снимать их полностью, можешь снимать сумму, которая тебе конкретно нужна. Одним словом, на проценты ты сможешь вполне прилично жить.
– Мне ничего не надо, – возражала она слабым голосом, уже зная, что будет так, как он сказал. Так всегда бывало.
– Не тебе решать! Я сказал, и так будет.
И так и стало. Она в самом деле жила на те деньги, что капали на банковскую карту. Не так чтобы с шиком жить, но хватало, иногда даже оставалось.
– Почему тебе не распотрошить этот солидный счетик, а, мышка моя? – частенько приставала к ней Ева. – Там приличные бабки, судя по процентам. Дай взглянуть.
Вера показала. Счет оказался не один. Ева долго недоуменно моргала, рассматривая ее, как ископаемое. Потом красивое, породистое лицо ее сморщилось от жалости.
– Убогая ты все же, Веруня. Какая же ты убогая!
– Почему?
– Да потому, что на эти деньги ты могла бы купить себе домик где-нибудь на теплом берегу. Открыть небольшое дело. Если не так, то хотя бы поколесила по миру. Повидала его! Полностью могла бы поменять свою сизую жизнь, голуба моя! Полностью!!! И у тебя бы еще и осталось!!! А вместо этого ты влачишь пусть и не жалкое, но существование в этой тихой берлоге, – в этом месте Ева непременно пинала какой-нибудь предмет ее дорогой мебели. – Никуда не ходишь, ни с кем не встречаешься. Не наряжаешься, как надо!
– С кем, господи?! – она боязливо ежилась. – С кем мне надо встречаться?!
– С мужчинами!
– Очумела??? – ужасалась Вера.
– Тогда с женщинами! – Ева надрывалась смехом. – Но ты же не лесбиянка, даже не «би», тогда ищи себе мужика и живи уже, живи, Веруня! Ярко, остро, сочно!!! Дыши полной грудью!!!
Она так не могла. Она могла жить тихо, размеренно, созерцательно.
– От дыхания такого может случиться колотье в боку, – ворчала она на подругу. – И от яркой жизни можно ослепнуть. А для острого общения мне вполне хватает тебя, подруга. За глаза хватает.
Еве это льстило. Она засыпала, убаюканная Вериной заботой, а утром летела снова сломя голову куда-то. И так куда-то и улетела. Полгода уже не является в страну. Звонила часто, часами торчала в скайпе, уже трижды поменяла цвет волос и прическу. Какой-то мужчина постоянно маячил за ее спиной. Вера несколько раз видела его подтянутый голый живот, выглядывающий из-за Евиного плеча. На вопрос о том, кто это, Ева жеманилась, хихикала, но так ничего и не ответила. А потом однажды…
С этого вот «однажды», собственно, и началась ее маета под дверью службы знакомств.
Однажды Ева пропала. Просто перестала быть доступной по мобильнику. Не выходила в Интернет. Не отвечала даже на бумажные письма, отправляемые ей Верой по адресу, который Ева ей сама сообщила. Тогда она осмелела, нашла в международном электронном справочнике номер полицейского участка этого городка и позвонила туда. На хорошем английском она спросила дежурного, не могли бы они выяснить судьбу ее подруги, в последние месяцы проживающей там-то и там-то. Ее внимательно выслушали, потом попросили прислать запрос в официальном порядке. И когда она все это ценой неимоверных усилий совершила – спасибо бывшему сокурснику – помог, выяснилось, что Евы по нужному адресу нет. Что дом был не так давно обстрелян неизвестными. В доме были найдены трупы троих взрослых. Один труп из трех женский. Но нет, нет, это не Ева – поскольку женщина, погибшая под автоматным огнем, была пожилой и толстой.
Ей потом еще много вопросов задавали про Еву. Она послушно отвечала. Потом звонки прекратились. И вдруг месяц назад Ева объявилась – позвонила с другого конца света. Снова счастливая, веселая, беззаботная.
– Обстреляли, говоришь?! Ни фига себе! – орала она Вере в ухо. – А ты молодец, голуба моя! Даже не ожидала от тебя такой прыти! Позвонила, справки навела. Надо же… Но больше не делай так никогда, ага?
– Ага! – Вера ничего не понимала и решила уточнить. – А почему?
– Мало ли! Вдруг я там была бы замешана? И ты меня просто, получается, копам сдала, и все!
– А ты… Ты могла быть замешана?
– В чем?
– Ну… В чем-то нехорошем, Ева?
– Нет, дурочка, не дрейфь! – и Ева снова беззаботно рассмеялась. – Чтобы успокоить тебя окончательно, скажу, что та квартира сдавалась постоянно. После нас хозяин сдал ее каким-то наркокурьерам.
– О господи!
– Вот так. А мы тут ни при чем. Мы съехали за пару недель до той перестрелки.
– Так ты знала?!
– Ну да, газеты читаю. И знакомых в полиции у меня не так уж мало. К слову, мой бойфренд бывший коп. Хотя мы расстались. Но он меня таким штучкам обучил! Хоть агентство открывай.
– Какое? – У Веры в тот момент вдруг дико разболелась голова, захотелось прилечь, подремать в тишине.
– Детективное, какое же еще! – фыркнула Ева с другого конца планеты. – Такие дела, подруга!
– Понятно…
Вера замялась, не зная, как свернуть разговор, от которого устала. И чувствовала себя полной дурой. Искала того, кто никогда и никуда не пропадал. Сколько сил и нервов потратила. Сашка теперь напрашивается на ужин в отместку за услугу, которую ей оказал, а ей не хочется. И в итоге ей еще и порицание вынесли!
