– У меня два высших образования. Юридическое и факультет иностранных языков.
– Какими языками владеете? – оживилась собеседница сразу.
– Английским – в совершенстве. Испанским чуть хуже, но если будет практика…
– Замечательно! – темные глаза свахи алчно заблестели. – Испанский… Гм-м… Работаете?
– Нет.
Вере было стыдно, но работать учителем в школе ей не хотелось. А против переводчицы Семен был настроен категорически.
– На что живете? – Хозяйка пробежалась оценивающим взглядом по ее недешевому туалету. И добавила: – Так неплохо?
– Бывший муж оставил мне средства, – она плохо представляла – много это или мало по современным меркам, но вспомнила округлившиеся Евины глаза и добавила тоже: – Неплохие средства.
– Так… Замечательно… И вы можете ими распоряжаться самостоятельно?
– Разумеется. Счета открыты на мое имя.
На самом деле, счет на ее имя был всего один. Два других, чуть помельче, были на предъявителя. Ева посоветовала с видного места сберкнижки убрать.
– Не ровен час, ограбят!
– Кто?!
– Да хоть твой же благоверный! Мало ли как у него все сложится без тебя!
Это Ева так говорила, когда еще не встретилась с ним на вечеринке у тамошнего губернатора. Но Вера все равно сберкнижки прибрала. И раз в неделю проверяла их сохранность.
– Так, хорошо, – пухлые ладони в удивительных перстнях легли на толстые коленки Кристины Леопольдовны. – Мне все понятно. Вы наш клиент. Понимаете, может, это вас покоробит. Но материальная стабильность претендентов – одно из главных требований у нас.
– Я понимаю.
Если честно, ей не терпелось взглянуть на фотографии. Вдруг появился какой-то странный азарт. Оживление в душе. Этого так давно с ней не случалось! И так приятно будоражило.
– Ну что же, посмотрим наших женихов?
Кристина Леопольдовна игриво подмигнула, выкарабкалась из кресла, тяжело шагнула к шкафу, достала средних размеров кожаный альбом. Положила его Вере на коленки и тут же отошла в сторону.
Вера открыла первую страницу…
Их было очень много. Человек, наверное, тридцать. На каждой странице две фотографии. Одна в полный рост, вторая – крупным планом лицо. Были всякие: молодые и не очень. Лысые, пузатые, стройные, высокие, низкорослые. В глазах рябило от обилия лиц.
– Вот это кто? – ткнула пальцем через полчаса Вера в портрет высокого кареглазого брюнета.
– Это у нас… – Кристина Леопольдовна стрельнула в ее сторону игривым взглядом. – А у вас замечательный вкус, Верочка. Это один из самых завидных наших женихов. Он… Он обойдется вам в кругленькую сумму, дорогая.
– А у вас на каждого претендента свой тариф?! – она опешила.
– А как же! Дополнительный бонус за спрос! Это рынок, милая! А вас что-то смущает?
Ее, если честно, смущало все! Ева шла бы к черту со своей затеей! Женихов и невест продают здесь по сортности и категорийности, как колбасу! Чем больше спрос, тем дороже кандидат обходится тому, кто его выберет, тому, кого он выберет! Чудовищно!
Но отступать уже было как-то некрасиво. Кристина Леопольдовна приняла ее. Согласилась провести бесплатную консультацию, если это можно так назвать. И что она теперь – откажется? Некрасиво.
И ведь схема-то работает! Сколько счастливых пар вышли из стен этого заведения! Одну из них она точно знает, хотя и знакома с ее половиной. Неважно, каким путем они шли до того, главное, каким вышли. А выходило все у всех просто замечательно. Отбор был тщательнейшим. Осечек не случалось.
– Нет, нет, все нормально, – Вера виновато улыбнулась. – Просто это для меня как-то ново.
– Коробит?
– Немного.
– Это не плохо и не хорошо, это нормально, – кивнула Кристина Леопольдовна, глаза ее сделались непроницаемыми, улыбка натянутой. – Так что, останавливаем ваш выбор на этом мужчине?
– Да, наверное. А кто он?
И вот тут сваха рассмеялась и посмотрела на нее, как на дуру. И Вере снова сделалось неуютно. Зачем она пришла?
– Милая, милая Вера! Если бы я сейчас же выложила вам все свои секреты, то… То смысла в моем присутствии тут просто не было бы, согласитесь!
Она кивнула, но не согласилась.
– Вы бы стали искать этого человека, звонить ему, напрашиваться на встречу. Вы обошли бы все милые условности, которые… Которые стоят денег, прежде всего. И которые и помогают создавать крепкие союзы. Вам понятно?
– Да.
– Этого выбираем? – пухлый палец уперся брюнету прямо в лоб.
– Да, – ответила Вера после минутного колебания.
– Хорошо. Посмотрим, что из этого может получиться… – Кристина Леопольдовна подышала в сложенные домиком ладони. – Ваши фото?
Вера послушно выложила из сумочки конверт с фотографиями на стол. Сваха бегло просмотрела их – одобрительно заулыбалась.
– Ваши контакты? Вообще-то анкету мы с вами должны будем заполнить завтра. Но так, на всякий случай.
Вера продиктовала адрес и номера телефонов: домашний, мобильный.
– Все. Жду вас завтра с вступительным взносом до полудня. Да… К слову… Если вдруг меня не будет – это случается крайне редко, но случается, – встретитесь с моей ассистенткой. Она же выполняет и функции кассира. Вас это не смущает?
– Нет, нет…
Ее смущало все! И анкета эта еще. Бегло полистав ее, состоящую из десяти (!) листов, она обнаружила там вопросы такие глубоко интимные, что не хотела, да покраснела. А ведь на них еще придется ответить! И правдиво ответить, иначе смысла в затее не было вовсе. Это Кристина Леопольдовна, заметив ее смущенный румянец, пояснила уже вдогонку.
– К слову, ваши родственники… – хозяйка замялась, провожая ее в холл. – Никто не будет против вашей затеи? Мать, отец, сестра? А то случаются истерики со стороны неподготовленной родни. Судами грозят, не поверите! И, хотя наш контракт составлен так грамотно, что ответственности за их гнев мы не несем вовсе, скандалов мы стараемся избегать.
– Нет, не будут. У меня никого нет.
– Ага. Понятно. Сирота?
– Практически. Отец жив, но… Но я с ним не общаюсь. Он живет очень далеко, даже не знаю, жив ли он?
Конечно, он был жив. Она поздравляла его с каждым праздником. Он не ленился, тоже отписывался. Подарками какими-то обменивались время от времени. Но все – посредством почты. Все через нее. Созванивались раз в год, редко чаще. Почему так? Потому что у отца давно уже была другая семья. Он жил хорошо и спокойно. Покоем своим дорожил и ее приучил к этому. Поэтому она и не волновалась за состояние его дел, равно как и он не волновался за нее. Он даже не знал, что она разведена с Семеном, до сих пор передавал ему приветы.
– Все, Верочка. До завтра.
Кристина Леопольдовна мягко вытолкала ее на улицу. Захлопнула дверь. Веру тут же обступила темнота. Ни одного фонаря. Только свет окна брачной конторы да точка сигнализации адвокатской конторы. Она медленно пошла по улице в обратную сторону от автобусной остановки. Там была стоянка такси. Очень хотелось оглянуться, прислушаться, но она не стала. По опыту знала: стоит сделать это один раз, голова начнет крутиться как заведенная. И прислушиваться не было нужды, было очень тихо, ничего кроме звука ее шагов, осторожных, вкрадчивых.
Ей оставалось до выхода на свет метров четыре-пять, когда ее вдруг кто-то тронул за плечо. Она взвизгнула, вжала голову в плечи. Глубоко вдохнула следом и только хотела завизжать, как тихий голос, показавшийся знакомым, попросил:
– Не надо… Не надо кричать. Я не сделаю вам ничего дурного. Просто хотел проводить.
– Не надо меня провожать! – попыталась она возразить и хотела вывернуться. Но мужчина держал ее крепко. – Пустите!
– Нет, милая. Не пущу! Я все же провожу вас.
– Нет!
Вера начала пятиться, но почему-то, дурная, пятилась в обратную от света сторону. Тут же некстати вспомнила сравнение про ватные ноги и мысленно возразила. Ног она не чувствовала вовсе. Хорошо чувствовала чужие крепкие пальцы на своем плече, это да. Даже сквозь ткань платья и толстый кашемир пальто! Еще чужое дыхание на своем лице чувствовала, мужчина стоял слишком близко. Дыхание было свежим, пахло мятной жвачкой. То есть вызвавшийся ее проводить человек не был пьян.
– Пустите меня! – у нее вдруг закружилась голова. – Пустите, я стану кричать.
– Это глупо. Я не пытаюсь сделать вам ничего дурного, – возразил он каким-то узнаваемым голосом. – Я просто вас провожу.
– Я сама… – она топнула ногой, вышло вяло, безжизненно. – Я иду на остановку.
– Автобус ушел. Последний автобус будет не скоро. Я постою с вами. Идемте!
И, невзирая на ее беспомощные трепыхания, мужчина силой потащил ее в обратную от света сторону.
Кажется, она пыталась кричать. И, кажется, даже пыталась вырываться. Или это ей только казалось? Потом еще было видение, когда он тащил ее мимо крыльца брачного агентства, что Кристина Леопольдовна стоит в светящемся дверном проеме и смотрит на них. По-доброму смотрит, с улыбкой – мягкой, одобряющей. Странная слабость. Странная подавленность. Чудовищное безволие.
