Глава 2
Обратно добирались кто как. На своих машинах, такси, или корпоративном автобусе. И так как собственным транспортом я еще не обзавелась, ехали вместе со всем офисным планктоном.
– Голубой вагон бежит качается… – горланили с задних рядов самые веселые, которым периодически начинали подпевать и остальные. Ну как пройти мимо старых советских песенок или «увезите меня на Дип-хаус». Вот и я говорю – никак.
– Константинова, я присяду? – раздалось едва слышное.
Ничего не ответила. Отвернулась только. Вообще, около окна сидеть не любила, детская фобия, идущая со мной рука об руку всю жизнь. Вот и сейчас, я располагалась с краю, а место у окна пустовало. Многие скооперировавшись, выбрали более комфортный способ добраться до дома. Но в мою Тмутаракань, а именно – пригород Одинцово, не ехал никто. Вот и придется путешествовать, сначала на автобусе до метро, потом по метро до электрички, и, наконец, на маршрутке до любимой многоэтажки.
Но жаловаться я не привыкла. Это жизнь, и замечательно, что она у меня вообще есть!
– Кись…
Я в ответ зашипела. Кись, так кись. Сам напросился. Жаль коготков не отрастила, но обязательно этим займусь.
– Коробцов, ты правда думаешь, что я после сегодняшнего с тобой разговаривать буду? Лесом иди! А потом полем и снова лесом, ферштейн? - злая была, до чертиков перед глазами.
Саша склонился низко, опять нарушая мое личное пространство, и с угрозой в голосе процедил.
– У меня доступ к тебе уже открыт, Мила. И дальше решай сама, по-хорошему ты со мной будешь, или по-плохому.
– Что? Доступ? Говорили вам, не мешайте в кубке напитки разные. А вы: «Как хоккеисты, как хоккеисты». Дохоккоистелись? Уже глюки пошли и горячка белая, - я даже злиться перестала. Как на ущербного такого обижаться-то можно. – У меня с собой аспирин есть шипучий. Давай разведу, хоть голова прояснится.
Он вздохнул тяжело, развернулся и утопал к своему месту. Ну вот, так бы сразу. Завтра же начальнику нажалуюсь. Николай Юрьевич очень справедливый человек, он мерзость с толканием в спину не потерпит.
***
Домой уже буквально ползла. В прямом смысле, потому что свет отключили, и до 15 этажа я добиралась пешком по узкой лестнице и с фонариком в зубах, благо тот у меня постоянно в сумке обитает вместе с электрошокером. У нас, вообще-то, район спокойный. Но начали новый микрорайон строить, рабочих и приезжих много, всякое может быть. Тем более, что я до дома доезжаю лишь поздним вечером. Удаленность Подмосковья, чтоб её…
В квартире меня никто не встречал, и тоскливо стало, хоть вой. Я кота очень хотела, да жалко животинку. С моим графиком он скучать постоянно будет, да и командировки никто не отменял. А с личной жизнью пока не складывалось.
Но мне же только 22. Так что впереди маячат романы, свадьбы, дети и прочий калейдоскоп радостных событий. Я улыбнулась сама себе в зеркало и отскочила тут же.
Сердце колотилось часто-часто, руки дрожали, а зубы отстукивали о металлический каркас фонарика чечётку.
Ну додумалась же я в темной квартире в зеркало смотреть! Фонарь отбрасывал на лицо причудливые тени, вот и померещилась жуть. Ничего удивительного.
Перехватила единственный объект света в руку, опасливо обходя отражающие поверхности.
Еще одна фобия? Вот уж дудки!
– Ведьма-ведьма уходи,
И дракона уводи,
Он кусается, а ты
Хороша до дурноты.
Вспомнила я детскую считалочку, тщательно проговаривая слова. Мы её наперебой в детском доме перед сном твердили. Уж очень, казались задорными куплеты.
– Забирай и петуха,
Не пройдет за жениха,
Ну а зелье пей сама,
Лето станет, как зима.
Ведьма-ведьма уходи,
До греха не доводи!
Вот и сейчас, забравшись под одеяло с головой, я шептала шутовские слова, стараясь не думать о лохматой карге, скалящейся мне из зеркала.
