Пшеницы, вымахавшей, как поется в одной болгарской песне, «по гриву коня», я, однако, не увидел. Но золотистое поле нового сорта «Юбилей» радовало глаз, и колосья были как на подбор — крупные, налитые, хотя стебли поднимались чуть выше колен.
— Мы так и называем эти сорта — карликовыми,— подтвердил директор института Тодор Рачинский.— Именно короткий стебель — гарантия от полегания. Мы долго этого добивались. И почти в каждом из наших сортов течет кровь советской пшеницы «Безостая-1». Большинство злаков, увы, подчинены неприятной закономерности: урожайность обратно пропорциональна процентному содержанию белка. «Безостая» впервые обеспечила гармонию количества и качества. Недаром ей зарезервировано постоянное участие в испытаниях ФАО (ФАО — Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН. (Примеч. авт.)), как стандарту для сравнительной оценки новых сортов. Есть в институте лаборатория-пекарня: ученым небезразлично, хороший ли хлеб получится из новых сортов. Имеются и холодильные камеры, где зерно проверяют на зимоустойчивость, и просторная теплица: в обход законов природы там выращивают растения ускоренно, в любое время года. И все-таки проходит целое пятилетие, пока новый образец с удачно подобранными свойствами предъявляется государственной комиссии для официального утверждения.
...Христов — потомственный земледелец, сын одного из основателей ТКЗХ в их родном селе. И потому после окончания средней школы его путь лежал прямиком в сельскохозяйственный институт.
Сейчас в Методиеве строится современный бригадный центр, где предусмотрены не только помещения для ухода за техникой, не только механизированный ток, но и место отдыха, библиотека, спортивные площадки.
— В бригаде все умеют все! — говорил мне бригадир.
По этой ли причине, или в совокупности всех причин, но бригада стала «хлебным чемпионом». Этот удивительный коллектив в течение прошлой пятилетки ежегодно был лучшим в Толбухинском округе и четырежды — лучшим в Болгарии.
Иван пожал плечами, когда я спросил его, не трудно ли «командовать» чемпионами.
— Просто стараемся хорошо работать — вот и все. Человеческая теплота, взаимная помощь позволяют ежедневно проверять каждую личность. А это очень важно для людей труда. Вспомните, как остро волновали стороны человеческого бытия героев рассказов Йовкова...
Кузнец Сали Яшар делал для людей «поющие» телеги. А другой бедняк искал в степи «белую ласточку» — фантастическую птицу, приносящую счастье, чтобы, посмотрев на нее, исцелилась его больная дочь.
...В сорока минутах езды от поля Ивана Христова, на берегу Черного моря, расположен курортный комплекс «Албена» — так он назван по имени одной из героинь Йовкова.
И когда любуешься «Албеной» со стороны моря или от шоссе, бегущего по высоким холмам, многоэтажные дома представляются большими белыми ласточками.
Этот символ, подумалось мне, можно отнести не только к «Албене». Белые ласточки, вестники сбывшихся надежд, вьются над полями «хлебного чемпиона» Ивана Христова, над опытными делянками его соседей — ученых института пшеницы и подсолнечника, над всей Добруджей...
Зерна света
В южной части Болгарии, по течению Марицы, лежит Фракийская равнина, или, если быть географически точным, Верхнефракийская низменность. На юге высятся плавные лесистые вершины Родоп, похожие на развевающиеся гривы скачущих лошадей, на севере раскинулись гайдукские леса Средна Горы. Трудным потом крестьян и воинов пропитаны эти земли... И сейчас в почве рядом с полусгнившей сохой можно найти иззубренное, проржавевшее лезвие боевого меча.
Несмотря на все превратности истории и судьбы, люди равнины всегда носили в своих душах «зерна света, павшие с огромного и голубого фракийского неба»,— такой поэтический образ национального духа можно встретить в легендах. Эти зерна, озарявшие дни и ночи повседневной жизни, давали чудные ростки — народные песни и танцы. В хрониках прошлого века часто встречается имя гайдука Ангела — атамана, который в первой половине XIX столетия водил дружину — человек десять — по этим местам и защищал население от произвола поработителей-турков. Те же хроники отмечают, что он был не только самым метким стрелком, но и известнейшим гайдарджия (Гайдарджия—музыкант, играющий на гайде. Гайда — болгарский национальный духовой инструмент, похожий на волынку. (Примеч. авт.)) . Когда однажды у него спросили, кого он любит превыше всех, он улыбнулся и, показав на пеструю торбу, в которой носил свою гайду, произнес: «Вот эту зазнобу». А людей в дружину атаман подбирал таких, чтобы не только метко стреляли и отважно саблей рубили, но и отлично играли и пели. Не раз он доставал гайду в самый яростный момент боя и начинал свою любимую песню, от которой замирало дыхание у врагов. До сих пор народные певцы помнят ее и исполняют:
...У Ангела нет старой матушки,
его матушка — Стара Планина.
У Ангела нет молодой невестушки,
его невестушка — меткое ружье.
У Ангела нет маленьких детей,
его дети — мелкие пули,
куда он их пошлет, все дело делают,
дело делают — никогда не обманут.
Время шло, время проходило, много песка и камней, много слез скорби и слез радости унесла вниз Марица. Исчезли с дорог разрисованные телеги, соха прочно заняла свое место в музее, в Болгарии победила социалистическая революция, из отсталой аграрной страны республика превратилась в государство с быстро развивающейся промышленностью. В язык проникли «покупные» слова — «мелиорация», «механизация», «агрохимия»; ученые задумываются над проблемами миграции населения, охраны среды обитания. Время не пощадило и национальные костюмы — исчезли обшитые галунами абы и потури, пестрые футы (Аба, потури — национальная мужская одежда, фута — передник с яркой вышивкой, который надевается поверх сарафана. (Примеч. авт.)) : их заменила универсальная «среднеевропейская» одежда. Но песни и танцы — зерна света в душах людей — дошли до наших дней в первозданном виде. Доказательство этому — фольклорные праздники «Сто гайд» в Родопах, «Пирин поет» на перевале Предел между горными массивами Рила и Пирин, «Китна Тракия пее и танцува» («Цветущая Фракия поет и танцует»),— последний с 1961 года проводится в городе Хаскове.
В прошлом году на фестивале «Пирин поет-80» собрались сто тысяч гостей, а шесть тысяч участников коллективов художественной самодеятельности показали более 1500 народных песен, плясок и обрядов. Предел — живописнейшее место: изумрудная поляна в цветах, окруженная горами, где сверкают снежными шапками вершины Вихрен и Джангола; мелодично журчит вода, изливающаяся из чучуров — рукотворных каменных источников. А над поляной с зари до зари звучали напевы гайд и гадулок, кавалов и тамбуров... (Гадулки, кавалы, тамбуры — болгарские национальные музыкальные инструменты. (Примеч. авт.)) Множество этнографов и фольклористов — не только из Болгарии, но и из зарубежных стран — съехались на праздник, чтобы записать песни, сказки и предания. В этом и заключается главная цель фестиваля — сохранять и популяризировать народные традиции. А вечером, когда солнце скрылось за горами, на перевале вспыхнули костры. На цветных скатертях, между зажженных свечей, горянки расставили угощения, привезенные из всех уголков Пиринского края,— «бабек» (мясное филе) из Банско, арбузы и дыни из Брежани, «баницы» — слоеные пироги с брынзой — из Разлога. Песни и танцы продолжались уже под звездами...
В середине мая тысячи любителей фольклора и народного творчества направляются к окружному центру — Хасково. Из расписных комодов достают самые красивые костюмы и украшения — семейное наследие, в садах собирают самые пышные и яркие розы и пионы. Люди собираются в «Кенане» — любимом парке хасковцев. С давних времен здесь проводятся народные гулянья. Ныне в «Кенане» построены четыре эстрады, где под открытым небом выступают танцоры, певцы, музыканты. Калятся угли, над ними, на решетках, мастера жарят кебабчета. Народные умельцы расставили прилавки, на которых можно найти самые разные изделия — от музыкальных инструментов до резных деревянных ложек.
Старики в колпаках, украшенных розами, с закрученными усами, сидят в тени и рассказывают были и небылицы. Например, быль о том, как техника победила бай-Ивана. Жил-был бай-Иван, любитель народной песни и мастер кавала. Когда появились первые транзисторные радиоприемники, купил и он себе это чудо техники. По дороге в родное село решил завести «радио», и как раз в это время передавали его любимую песню. Решил бай-Иван: сейчас остановит песню в приемнике, а как придет домой, так и дослушает ее, чтобы больше удовольствия себе доставить. Пришел он домой, поставил на стол бутылочку ракии, салат нарезал, созвал соседей и включил приемник. А оттуда — надо же! — доносятся сообщения о ходе жатвы. Осерчал бай-Иван, разбил «обманщика» об пол и поклялся: больше с такой техникой дела не иметь. Но прошло время, и сам он оказался перед микрофонами на радиостудии — играл на кавале на всю Болгарию. Потом даже по телевидению его показывали...
