Бамбуковый домик был окружен высокими, стройными красными деревьями, лунный свет заливал садик за низкой саппановой оградкой.
С темной веранды до Ферриса донесся голос, поразивший его, потому что это был девичий голос, говоривший по-французски:
– Пожалуйста, Андре! Не ходи туда!! Это безумие!
– Прекрати, Лиз! – резко ответил мужской голос. – Это уже надоело...
Феррис дипломатично кашлянул и сказал в темноту веранды:
– Месье Беррью?
Наступила мертвая тишина, затем дверь домика распахнулась, на Ферриса и его проводника хлынул поток света.
В этом свете Феррис увидел человека лет тридцати, с непокрытой головой, одетого во все белое – в его стройной фигуре чувствовалась какая-то жестокость. Девушка казалась лишь белым пятном в темноте.
Феррис поднялся по ступенькам.
– Я полагаю, у вас бывает не много гостей. Меня зовут Хью Феррис. У меня для вас письмо из Сайгонской конторы.
Наступило молчание, затем раздался голос:
– Может быть, вы зайдете, месье Феррис...
В освещенной лампами, с бамбуковыми стенами комнате Феррис быстро оглядел хозяев.
Для его опытного взгляда Беррью выглядел человеком, который слишком долго жил в тропиках – его белокурая красота потускнела в тропическом климате, глаза были лихорадочно беспокойны.
– Моя сестра Лиз, – представил он девушку, беря письмо из рук Ферриса. Удивление Ферриса возросло. Он до сих пор полагал, что это его жена. Зачем девушке лет под тридцать хоронить себя в такой глуши?
Он не удивился, заметив, что она выглядит несчастной. Она была бы вполне хорошенькой, если бы не имела такой мрачный, встревоженный вид.
– Хотите выпить? – спросила его Лиз, затем бросила тревожный взгляд на брата. – Теперь ты не пойдешь, Андре?
Беррью взглянул на залитые луной джунгли, и голодное напряжение его скул не понравилось Феррису.
– Нет, Лиз. Приготовь, пожалуйста, выпить и вели Ахра позаботиться о проводнике гостя.
Он быстро прочитал письмо. Феррис со вздохом сел на раскладной стул. Беррью окинул его тревожным взглядом.
– Значит, вы пришли за тиком?
Феррис кивнул.
– Мне предстоит только пометить деревья и снять с них кольца коры. Они должны простоять несколько лет, прежде чем их срубят.
– Уполномоченный пишет, что я должен оказывать вам всяческую помощь. Необходимо открытие новых тиковых вырубок.
Беррью медленно сложил письмо. Ясно, подумал Феррис, ему это не нравится, но все, что приказано, он сделает.
– Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам, – пообещал Беррью. – Полагаю, вам понадобятся местные рабочие. Постараюсь раздобыть их для вас. – Затем в его глазах появилось странное выражение. – Но ту есть леса, неподходящие для вырубок. Позже я расскажу вам об этом поподробнее.
Феррис, с каждой секундой чувствуя все большую усталость после долгого пути, был благодарен за ром с содовой, который принесла ему Лиз.
– У нас есть маленькая свободная комната... Думаю, там вам будет удобно, – сказала она. Феррис поблагодарил.
– Я так устал, что усну хоть на бревне. Мои мускулы застыли, как будто я сам стал хунети.
Стакан Беррью вдребезги разбился об пол.
2. Колдовство науки
Не обратив внимания на разбившийся стакан, француз подошел к Феррису.
– Что вы знаете о хунети? – резко спросил он.
Феррис с изумлением заметил, что руки Беррью дрожат.
– Ничего, кроме того, что мы увидели в лесу. Мы наткнулись на стоящего в лунном свете человека, который выглядел мертвым, но таковым не был. Он лишь казался невероятно замедленным. Пиэнг сказал, что он хунети.
Что-то мелькнуло в глазах Беррью.
– Я так и знал, что Ритуал вызовет к себе!
Он оборвал себя. Это выглядело так, словно что-то заставило его на секунду забыть о присутствии Ферриса.
Лиз понурила белокурую головку и отвела от Ферриса взгляд.
– О чем вы говорите? – быстро спросил американец.
Но Беррью уже пришел в себя. Теперь он тщательно выбирал слова.
– Племена Лаоса имеют странные верования, месье Феррис. Их не всегда легко понять.
– В свое время я видел разную магию, – пожал плечами Феррис. – Но это что-то невероятное!
– Это наука, а не магия, – поправил его Беррью. – Древняя наука, рожденная много веков назад и передающаяся по наследству. Человек, которого вы видели в лесу, был под воздействием химического вещества, не найденного нашей фармацевтикой, но тем не менее, могущественного.
– Вы хотите сказать, что у этих туземцев есть препарат, который замедляет жизненные процессы до такого невероятно медленного темпа? – скептически спросил Феррис. – И современная науки ничего не знает о нем?
– Что в этом странного? Вспомните, месье Феррис, что столетие назад старые крестьянки в Англии лечили сердечные заболевания наперстянкой раньше, чем медики изучили ее целебные свойства и открыли дигиталис.
– Но почему туземцы в Лаосе хотят жить настолько медленнее?
– Потому что они верят, что в таком состоянии могут связываться с чем-то гораздо более великим, чем они сами.
– Месье Феррис, должно быть, очень устал, – прервала его Лиз. – Его постель готова.
Феррис заметил нервный страх на ее лице и понял, что она хочет положить конец этому разговору.
Он думал о Беррью, прежде чем погрузиться в сон. В этом парне было что-то странное. Его слишком волновали хунети.
Да, это было достаточно жутким, чтобы нарушить душевное равновесие любого, это невероятное и невозможное замедление жизненного темпа человеческих существ. «Связываться с чем-то гораздо более великим, чем они сами», – сказал Беррью.
Что это за боги, настолько чуждые, что человек должен жить в сто раз медленнее, чтобы связаться с ними?
На следующее утро он завтракал с Лиз на широкой веранде. Девушка сказала ему, что брат уже ушел.
– Немного попозже он возьмет вас с собой в туземную деревню, расположенную ниже в долине, чтобы найти для вас рабочих.
Феррис заметил признаки печали на ее лице. В основном, она безмолвно глядела на зеленый океан леса, расстилавшийся у подножия плато, на склоне которого они находились.
– Вы не любите лес? – осмелился спросить Феррис.
– Я ненавижу его. Здесь он подавляет.
– Почему же вы не уезжаете?
Девушка пожала плечами.
– Скоро уеду. Бесполезно оставаться здесь. Андре все равно не вернется со мной. – Немного погодя она пояснила: – Он пробыл здесь на пять лет больше договоренного. Когда я поняла, что он не собирается возвращаться во Францию, то приехала за ним. Но он не хочет уезжать. Он привязан здесь. Она резко замолчала. Феррис осмотрительно воздержался от вопроса, что она имела в виду под словом «привязан». Это могла быть туземная женщина, хотя Беррью не походил на людей такого типа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
