Преподаватели средней школы Восточного Белфаста не называли Джимми Армстронга Везунчиком. Говоря о нем, они обычно прибегали к другим определениям — «этот мерзкий мальчишка», «этот идиот Джимми Армстронг» или просто при виде его вздыхали: «Ну, жди беды!»
Но иногда такое предупреждение приходило на ум и самому Джимми. Например, сейчас, когда он увидел, как в конце длинного школьного коридора в распахнувшиеся двери входит директор школы в сопровождении двух полицейских, а за ними следует водитель автобуса Кармайкл и учитель мистер Макдоуэлл. Джимми ничего не оставалось как подумать: «Ну, жди беды!» Водитель автобуса промок до нитки, мистер Макдоуэлл был так бледен, будто восстал из гроба. У директора только что дым из ушей не валил. Все это не предвещало ничего хорошего.
Директор, мистер Маккартни, постучал в матовое стекло над головой у Джимми. Створки сразу раздвинулись, и выглянула секретарь директора пухлощекая миссис Джеймс.
— Родителей вызвали? — спросил ее директор.
— Да, мистер Маккартни, но они отказались приезжать. Говорят, с них хватит.
Директор опустил глаза на Джимми.
— Так! Ко мне в кабинет! Быстро! — Он схватил Джимми за руку и потащил к дверям. В кабинете он подтолкнул мальчика к стулу и обернулся к остальным.
— Джентльмены! Прошу пять минут подождать.
Директор закатил глаза, закрыл дверь и прошел на свое место. С минуту он сидел, гневно взирая на Джимми и барабаня пальцами по столу.
— Ну что же нам с тобой делать? — спросил он наконец.
Джимми пожал плечами.
— Джимми! На этот раз пожимать плечами поздно!
Джимми снова пожал плечами.
— Ну, для полной ясности, — вздохнул директор, — я перечислю все, что ты натворил. Пожалуйста, поправь меня, если я в чем-нибудь ошибусь. Во-первых, когда вы прибыли в порт, мистеру Макдоуэллу пришлось несколько раз призывать тебя к порядку. Во-вторых, ты расквасил нос юному Хиггинсу. В результате тебя отправили обратно в автобус. Когда мистер Кармайкл попытался развлечь тебя, ты заявил ему, чтобы он заткнулся. После этого ты подскочил к пульту управления и нажал на какую-то кнопку, отчего автобус рванул задним ходом и чуть не рухнул в море. Мистер Кармайкл едва успел его остановить. Потрясенный, он бросился догонять тебя. Ты специально отскочил в сторону, а мистер Кармайкл споткнулся о канат и упал с высоты десяти метров в воду. На твое счастье, портовая полиция сразу заметила его и спасла. — Директор прочистил горло… — Ну что, Джимми, ты готов подтвердить, что это точный перечень всех проступков, совершенных тобой сегодня?
— Я же только хотел открыть дверь в автобусе.
— А кто тебе это разрешил?
— Никто, но я…
— ХВАТИТ! — Мистер Маккартни стукнул кулаком по столу. — За все годы моей работы в школе я никогда, понимаешь — никогда — не встречался с таким вопиющим нарушением дисциплины, с таким отсутствием уважения, с таким…
Директор внезапно встал, отошел к окну и уставился на цветы и кусты в саду. У него, по-видимому, помимо воли, подрагивала левая нога, а губы безмолвно шевелились, словно директор что-то считал. Не отходя от окна, он снова повернулся к Джимми.
— Скажи мне, Джимми, как бы ты поступил на моем месте? Если бы ты столкнулся с таким безобразным поведением?
Джимми опустил глаза в пол.
— Скажи, скажи, Джимми, мне действительно интересно.
— Ну, я думаю, вы всегда можете найти себе другую работу.
Мистер Маккартни печально покачала головой:
— Вечно у тебя наготове какой-нибудь ехидный ответ, правда? Тебе только посмеяться, тебя не трогает, что ты кому-то сломал нос, кого-то чуть не утопил, что мы из-за тебя чуть не лишились школьного автобуса, который стоит десятки тысяч фунтов! Тебе бы только отпустить какую-нибудь сомнительную остроту! Так вот тебе, Джимми, хороший повод посмеяться: ты исключен! Убирайся из моего кабинета! Видеть тебя больше не хочу!
Джимми долго бродил в центре города, заглядывая в магазины, но по мере того как день клонился к вечеру, он оказывался все ближе к дому, пока в семь часов не обнаружил, что сидит на пригорке в зарослях, небольшой полоской тянущихся позади их дома. Сидит и старается заставить себя войти в дом и встретить гнев разъяренных родителей. Сначала он надеялся, что они вот-вот уйдут, как обычно, в паб, однако к девяти часам понял, что надеется напрасно. Никуда они не уйдут, они ждут его. Стемнело, и Джимми почувствовал голод. Он уже стал примеряться, не пожевать ли цветы или траву, не полизать ли ржавые жестянки от кока-колы, когда из темноты его окликнули:
— Эй, Джимми!
Джимми вскочил и уже почти сбежал с холма, когда оклик повторился:
— Джимми! Стой, это я!
Джимми вглядывался в силуэт на пригорке. Он различил на том месте, где только что сидел сам, сгорбленную фигуру.
— Деда?
— Ну а кто же еще? Джимми, дурачок, ты торчишь тут уже несколько часов.
— Значит, ты меня видел?
— Да мы все тебя видели, Джимми! Когда ты пойдешь в дом?
Джимми покачал головой, но теперь он успокоился и взобрался наверх к деду.
— Весь в отца! — сказал тот. — Такой же упрямый.
Джимми пожал плечами.
— Ну раз уж ты решил остаться тут, может, сделаешь одно полезное дело?
И дедушка вынул из кармана маленький коричневый конверт.
— Вчера я рылся у нас на чердаке, копался во всяком старье, которое осталось после моего отца. И как по-твоему, что я нашел?
— Пачку неоплаченных счетов, нам же всегда везет.
— А вот и нет, Джимми! Гляди. — Дед перевернул конверт, и ему в ладонь упала монета. — Думаю, это счастливая монетка первого Везунчика Джимми.
— Не понял!
Джимми рассматривал монету. Она казалась раз в пять больше обычного пенни, и, хотя наверняка была медной, давно потускнела.
— Я-то думал, эта монета потонула вместе с твоим прадедом, когда потоп «Титаник», — сказал дед, — ведь, хочешь верь, хочешь нет, а до того у Армстронгов все шло как по маслу. Эту монетку подарили первому Везунчику Джимми, когда он был еще ребенком. Ну, он рос и рос, а когда вырос, устроился на верфь и получил право бесплатно сплавать на «Титанике» в Америку. Тогда это было все равно что огромный выигрыш в лотерею. И я теперь думаю, скорее всего, первый Везунчик Джимми решил, что ему уже и так повезло дальше некуда, и перед отплытием передал эту монету младшему брату, вдруг и тому повезет. Ну а потом он уехал и утонул.
— Наверное, он считал, что правильно поступил с этой монетой.
Джимми, имевший весьма отдаленное представление о понятии «правильно поступать», потряс головой.
— Зря он чего-то там думал! Я хочу сказать, глянь на нашу семейку. Если о нас снять документальное кино, знаешь, как его надо назвать: «Семья Армстронгов. Сто лет бед и несчастий».
Дед подкинул монету и поймал ее.
— А что, если эта монета и впрямь приносила удачу, но, когда Везунчик Джимми ее отдал, она стала приносить несчастья? Может, потому, что все эти годы она валялась у нас на чердаке, никому из нас так не везет? Может, это из-за нее все у нас идет наперекосяк?
Джимми пожал плечами.
— Ладно, Джимми, раз ты пока домой не собираешься, как насчет того, чтобы оказать мне — старику — услугу?
Он бросил монету Джимми и тот машинально поймал ее.
— Раз все эти годы она насылала на нас неудачи, почему бы тебе теперь не пойти и не бросить ее в море? Вдруг она найдет дорогу в карман тому, кому принадлежит, — то бишь в карман к утопшему старому Джимми, и тогда судьба повернется к нам лицом? Как ты считаешь?
— Считаю, что ты сбрендил, — ответил Джимми.
— Я дам тебе денег на чипсы.
— Заметано! — сказал Джимми.
Вот с чего это все и началось — Джимми согласился на глупую выдумку деда только потому, что хотел оттянуть встречу с разгневанными родителями. Когда он шел по темным городским улицам к морю, у него и в мыслях не было, что больше он никогда никого из своих родных не увидит.
1
Новый «Титаник»
Десять минут спустя после разговора с дедом Джимми уже стоял на берегу моря, готовясь бросить зажатую в кулаке монету в спокойную воду. Только он завел руку назад, чтобы размахнуться получше, как луна вынырнула из облаков и залила бледным светом берег и возвышающийся меньше чем в миле от места, где стоял Джимми, «Титаник». «Опять этот проклятый корабль!» Это из-за него на Джимми обрушились сегодня все беды. Стычка с Гарри, едва не потонувший автобус, жалобы шофера, исключение из школы — если бы не «Титаник», ничего бы этого не случилось!
Он снова зашелся от ярости. Глаза застлало красным туманом.
Он — Джимми Армстронг! Никто не имеет права так с ним обходиться! Каждому из обидчиков придется просить у него прощения! Они еще задолжали ему экскурсию на «Титаник»! И глядя на корабль, он сообразил, что может сам устроить себе такую экскурсию, да притом прямо сейчас! Вон он стоит, этот «Титаник», наверняка совсем пустой! А он, Джимми, чего ждет? Чтобы на него опять наорали? К черту всех! Он устроит себе экскурсию на корабль, сейчас же!
