Рейтинговые книги
Читем онлайн Законы границы (СИ) - Серкас Хавьер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 72

Слово «жертва», конечно, звучит мелодраматично, но я предпочту скатиться в своем повествовании до мелодрамы, чем позволю себе допустить ложь. Батиста начал насмехаться надо мной. Его родным языком являлся каталанский, но он смеялся, когда я говорил по-каталански — не потому, что я говорил на нем плохо, а просто Батиста презирал тех, кто разговаривал на каталанском, не будучи каталонцем. Он смеялся над моей внешностью и называл меня Дамбо, потому что, по его словам, у меня были такие большие уши, как у этого диснеевского слоненка. Издевался над моей стеснительностью по отношению к девушкам, над моими «ботанскими» очками и «ботанскими» конспектами. Эти насмешки становились все ожесточеннее, мне не удавалось пресечь их, и мои друзья, поначалу лишь смеявшиеся над злыми шутками Батисты, в конце концов сами стали подражать ему. Вскоре слов стало мало. Батиста взял манеру якобы в шутку колотить меня кулаками по плечам или ребрам, ни с того ни с сего отвешивать оплеухи. Не зная, как реагировать на это, я смеялся в ответ и делал вид, будто отбиваюсь, пытаясь представить подобное обращение игрой. Так было вначале. Позднее, когда стало уже невозможно притворяться, что это было невинное развлечение, мой смех сменился слезами и желанием убежать. Ведь Батиста, еще раз подчеркну, делал все это не один: он являлся заводилой, подстрекателем, инициатором издевательств, а остальные мои друзья, за исключением Матиаса, который иногда пытался все же остановить его, тоже в этом участвовали, превратившись в свору. На протяжении многих лет я старался забыть то время, но недавно, напротив, заставил себя все вспомнить и заметил, что те эпизоды до сих пор прочно сидят в моей памяти, как нож, вонзившийся в тело. Однажды Батиста бросил меня в ледяной ручей, протекавший по парку Ла-Девеса. В другой раз, когда мы с нашей компанией находились в его гараже, мои друзья раздели меня и заперли голым на темном чердаке, где я долго глотал слезы, слушая доносившиеся снизу веселые крики, разговоры, смех и музыку. Однажды в выходные, когда я сказал родителям, что останусь ночевать в доме родителей Батисты в С’Агаро, ребята опять закрыли меня в гараже на Ла-Рутлья. Там я вынужден был провести в одиночестве и темноте, без еды и питья, почти сутки: с середины субботы до полудня в воскресенье. В другой раз, в конце учебного года, когда я уже избегал Батисту, он напугал меня так, что мне показалось, будто он хотел меня убить. Всей своей компанией, включая Каналеса, Эрреро и братьев Бош, они устроили мне засаду в туалете возле внутреннего дворика школы и опустили меня головой в унитаз, куда только что помочились. Экзекуция длилась, вероятно, несколько секунд, но показалась мне мучительно долгой. Все это время я слышал за своей спиной дружный хохот бывших товарищей. Продолжить?

— Нет, если не хотите. Но, если вам становится от этого легче…

— Мне не становится от этого легче. Удивляюсь, зачем я вам все это рассказываю? Эта история с Батистой, как и многое из того, что я пережил в те времена, кажется мне просто сном, а не реальными событиями, произошедшими со мной. А вы, наверное, задаетесь вопросом, какое отношение все это может иметь к Сарко?

— А почему вы никому не пожаловались на издевательства?

— Кому? Учителям? Я был на хорошем счету в школе, но у меня не имелось никаких доказательств того, что происходило. Пожаловавшись, я рисковал прослыть лжецом или ябедником, а это усугубило бы ситуацию.

Рассказать родителям? Мои отец и мать были хорошими людьми, любили меня, и я их любил, но в те времена отношения между нами испортились и перестали быть доверительными, чтобы я мог открыться им. Да и что я мог им сказать? В довершение всего, как я уже говорил, мой отец являлся подчиненным отца Батисты в городском совете. Если бы я сообщил отцу о том, что происходит, это не только превратило бы меня в лжеца и ябедника, но и поставило бы моего отца в сложное положение. Однако, несмотря на все это, меня одолевало искушение открыться ему, не раз я был уже практически на грани того, чтобы все рассказать, но в конце концов мне не хватало решимости. А если я не мог пожаловаться родителям, к кому вообще мог обратиться со своими проблемами?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В результате каждый поход в школу превратился для меня в настоящую пытку. Несколько месяцев я ложился спать в слезах. Мне было страшно. Я испытывал бессильную злобу и отчаяние, но больше всего меня терзало чувство вины из-за всех унижений, каким я подвергался, и это было унизительнее всего того, что со мной происходило. Я чувствовал себя загнанным в угол. Хотелось умереть. И не следует заблуждаться: все это дерьмо не научило меня ровным счетом ничему. Познать раньше, чем остальные, абсолютное зло — а именно его воплощением являлся для меня Батиста — не делает тебя лучше других: это делает тебя хуже. И никакой пользы от этого нет.

— Но именно благодаря этому вы познакомились с Сарко.

— Верно, однако это единственное, для чего послужила данная история. Это произошло после окончания учебного года, и на тот момент я уже не встречал своих бывших товарищей. Когда школа закрылась на каникулы, появилось больше возможностей прятаться от моих мучителей, хотя в таком маленьком городе, как наш, это было непросто. Представлялось затруднительным полностью исчезнуть из поля зрения, чего я хотел добиться для того, чтобы мои заклятые друзья забыли обо мне. Нужно было не пересекаться с ними на улицах нашего района, избегать тех мест, какие мы раньше посещали вместе, обходить стороной окрестности гаража Батисты на Ла-Рутлья и уклоняться под любым предлогом от приглашений Матиаса, продолжавшего заглядывать ко мне домой и звонить по телефону с предложением пойти куда-нибудь с их компанией. Очевидно, таким образом он пытался заглушить в себе угрызения совести и сделать вид, будто не было никакой травли, которой они меня подвергали. В общем, мои планы на лето состояли в том, чтобы до отъезда на отдых в августе выходить на улицу как можно реже и провести эти недели добровольного заточения, читая книги и смотря телевизор. Однако в действительности, каким бы затравленным и запуганным ни был подросток, в шестнадцать лет невозможно сидеть целыми днями дома — во всяком случае, я оказался на это не способен. Вскоре я стал отваживаться выходить на улицу и однажды рискнул наконец зайти в игровой зал «Виларо».

Именно там мне впервые довелось увидеть Сарко. Игровой зал «Виларо» находился на улице Бонаструк-де-Порта, то есть в пределах района Ла-Девеса, перед железнодорожной эстакадой. Это был один из тех игровых залов для подростков, что пользовались популярностью в семидесятые и восьмидесятые годы. Он представлял собой большое помещение с голыми стенами, где имелось шестиполосное поле с гоночными машинками, несколько столиков для игры в настольный футбол, несколько автоматов «битвы с марсианами» и пейнтбольные автоматы, стоявшие вдоль одной из боковых стен. В глубине находился аппарат по продаже напитков, еще дальше — туалеты, а у самого входа — застекленная каморка сеньора Томаса, сгорбленного, лысого и пузатого старика. Тот проводил время за своим журналом с кроссвордами, отрываясь от него лишь для того, чтобы решить какую-нибудь насущную проблему, вроде сломавшегося автомата или засорившегося унитаза, или в случае возникновения ссоры в зале — чтобы выдворить нарушителей спокойствия и восстановить порядок. Я часто бывал в этом заведении со своими друзьями, но с тех пор, как появился Батиста, мы перестали туда ходить. Вероятно, именно поэтому место показалось мне достаточно безопасным, как воронка, куда в бомбежку уже один раз попал снаряд.

В тот день, когда состоялось мое знакомство с Сарко, я явился в игровой зал вскоре после его открытия и встал за свой любимый пейнтбольный автомат — тот, что был с изображением Рокки Бальбоа. Хорошая игра: пять шариков, экстра-шарик после некоторого количества очков и бонусные очки, помогавшие выиграть партию. Я играл в пустом зале, потом зашла компания подростков, занявших гоночное поле. А вскоре появилась новая парочка — парень и девушка. При первом же взгляде на них у меня возникло смутное ощущение, что они принадлежали к одной семье. Сразу бросилось в глаза, что они были самые что ни на есть «чарнегос», с окраинных трущоб, и, возможно, связанные с криминалом. Сеньор Томас мгновенно почуял опасность, едва парочка переступила порог игрового зала. «Эй, вы! — окликнул он их, открыв дверь своей каморки. — Куда направляетесь?» Они резко остановились. «Что случилось, шеф?» — спросил парень и поднял руки, словно предлагая обыскать себя. На его лице не было ни тени улыбки, но создавалось впечатление, что ситуация казалась ему смешной. «Мы просто хотим поиграть на автоматах, — произнес он. — Можно?» Сеньор Томас окинул парочку с головы до ног подозрительным взглядом и, закончив осмотр, пробормотал что-то неразборчивое себе под нос. Вскоре я услышал: «Мне не нужны проблемы. Кто нарушает порядок, того выставят на улицу. Ясно?» «Абсолютно, — миролюбиво ответил парень, опуская руки. — Насчет нас можете быть спокойны, шеф». Сеньор Томас удовлетворился этим ответом и вернулся в свою каморку, где, наверное, снова взялся за журнал с кроссвордами.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 72
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Законы границы (СИ) - Серкас Хавьер бесплатно.

Оставить комментарий