На заднем дворе цвела сакура. Под солнечными лучами каждый тоненький нежно-розовый лепесток сверкал так, что глазам было больно.
На его родине горная сакура широко раскидывала ветви и цвела пышным цветом, привыкшая к свободе и раздолью. Здесь же ухоженные деревья смотрелись столь утонченно, что казалось, даже упавшие лепестки подлежали строгому учету. Вместе с тем еле уловимый аромат в прохладном воздухе рождал в памяти образы набеленных благородных дам при дворе: красивые и желанные, они, однако, смотрели надменно, и подойти к ним было не так-то легко.
Скоро уже начнется обучение в Кэйсоин, академии, где готовили Ямаути-сю – гвардию дома Сокэ. Ее успешно окончили дядя и старший брат Юкити. С тех пор как мальчик сдал вступительные испытания, он переехал в Тюо, где находился на попечении обитателей придворной усадьбы Северного дома. Вместе с воинами он тренировался, а когда противника не находилось, штудировал учебники, над которыми три года корпел брат.
Книги вовсе не выглядели потрепанными и ничем не уступали новым. Юкити вздохнул, вспомнив брата: отдавая их, тот как бы между делом сказал, что запоминал все после первого прочтения.
Вдруг снаружи раздался голос:
– Юкити! Иди-ка сюда!
Это был Киэй, который и пригласил мальчика остановиться в усадьбе. Юкити быстро выскочил на улицу: у главных ворот оживленно шумели. Рядом с Киэем он увидел того, кого только что вспоминал.
– Братец Юкия!
– Малыш Ти! Готов ехать? – с улыбкой спросил брат, который был старше Юкити на пять лет.
Когда-то Юкия производил впечатление кроткого и спокойного мальчика, потом вытянулся, подрос и стал приятным юношей. Густые черные волосы, собранные в узел, а на лаково-черном уэ выделяется алый шнур и отличный меч, украшенный золотом. Глядя на великолепную фигуру молодого человека, трудно было поверить, что это тот самый мальчишка из Тарухи.
– Привет! – Из-за спины Юкии приветливо выглянул друг брата, Сигэмару.
Этот казался огромным, как медведь, и несколько лет назад этих двоих можно было принять за отца и сына, настолько бросалась в глаза разница между ними. Однако теперь, когда Юкия вырос, они уже больше походили на друзей. Симпатичный нос картошкой, ласковые круглые черные глаза – Сигэмару с самой первой встречи понравился Юкити.
Великан гордо заявил:
– Наконец-то объявили результаты состязания Сёрэй[1]. Теперь твой брат официально станет тактиком Кэйсоин.
– Правда?!
В число знатоков воинского искусства входили тактики Ямаути-сю, офицеры Уринтэн-гун и отошедшие от дел специалисты по военному делу, которых приглашали на заседания штабов независимо от их происхождения и места службы. Выдающихся же мастеров тактики и стратегии назначали наставниками в Кэйсоин, чтобы обучать воспитанников.
В чрезвычайных ситуациях всех специалистов вызывали в главный штаб, где представители Ямаути-сю и Уринтэн-гун вместе управляли войсками. В прежние времена любые разногласия военачальников рушили систему, но сейчас высший пост Уринтэн-гун занимал князь Гэнъя, родной дед Юкии. Поэтому назначение Юкии в штаб снимало противоречия между двумя войсками и, похоже, было выгодно и тем и другим.
Киэй радостно заявил:
– Позволь еще раз поздравить тебя. Ведь в последнее время в штаб отправляли таких никчемных людей, что следовать их указаниям было пыткой. Я горжусь тем, что выбрали тебя.
– Благодарю. – Юкия с улыбкой ответил на слова Киэя без всякого зазнайства, и Юкити охватило какое-то странное чувство.
У них с братом были разные матери. Мать Юкии, которая умерла сразу после его рождения, принадлежала Северному дому, и ее сын приходился Киэю двоюродным братом, а мать Юкити когда-то ей прислуживала. Выросший в семье мачехи Юкия раньше терпеть не мог, когда говорили о его родстве с Северным домом, при этом на его лице даже появлялось отвращение, но с какого-то времени он перестал сопротивляться.
– В Кэйсоин будешь учиться у собственного брата, Юкити, – заявил Сигэмару.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Услышав это, задумавшийся было Юкити ахнул.
– Не хочешь быть его учеником? – заботливо спросил великан, и мальчик тут же замотал головой.
– Я всегда знал, что у брата выдающиеся способности.
Он был вовсе не против уроков от Юкии, да они и так наверняка частенько будут видеться в академии.
Когда ятагарасу осознали всю опасность обезьян-людоедов, которые научились проникать в эти земли через гору Тюо, Кэйсоин отдали в распоряжение Ямаути-сю. Двор и власть переместили из столицы в Рёунгу, а во дворце молодого господина и в Кэйсоин разместили военных. В Рёунгу всем заправлял истинный Золотой Ворон – молодой господин и наследник престола Надзукихико.
Золотым Вороном называют представителя дома Сокэ, которому подчиняются все ятагарасу в Ямаути. Однако истинный Золотой Ворон – создание особенное. Он обладает всем, что необходимо для правления страной, но рождается лишь раз в несколько поколений, и пока его нет, обязанности правителя выполняет его воплощение. В нынешнюю эпоху истинным Золотым Вороном считали Надзукихико, а воплощением – его отца.
Воспользовавшись суматохой после очередного вторжения обезьян, наследник взялся руководить переездом двора и, таким образом, сумел захватить реальную власть. И теперь, когда он открыл запретные ворота Кин-мон, а нынешний правитель ни в коей мере не стремился выйти на сцену и взять управление страной в свои руки, все чаще раздавались голоса за официальную передачу престола. Об этом заговорили даже священники. Притом правой рукой молодого правителя стал не кто иной, как старший брат Юкити – Юкия.
– Ты ведь сегодня не дежуришь, верно? Что будешь делать? Если не занят, можешь идти, – сказал Киэй, и Юкия поблагодарил его.
– Спасибо. Мне нужно здесь кое-что забрать. – И он поглядел на служанку с довольно большим свертком. – Мне привезли лечебную настойку из Тарухи. Говорят, она придает силу…
Киэй кивнул и осведомился:
– Для госпожи Сакуры?
– Да. Схожу навещу ее.
Супруга молодого господина, госпожа Сакура, вот уже десять дней как слегла. Первое время, услышав эту новость, все оживленно судачили: уж не понесла ли она? Но, судя по всему, причиной действительно было просто плохое самочувствие.
Одновременно с двором на соседнюю гору перевезли и весь дворец Окагу, которым заправляла госпожа Сакура. Поговаривали, что ей теперь приходится ютиться в храме, который намного меньше ее прежних покоев.
– Благородным дамам, наверное, тяжело приходится в горном жилище. Если мы можем что-то для нее сделать, не стесняйся, говори, – как-то задумчиво предложил Киэй, и Юкия серьезно кивнул.
– Думаю, госпожа Сакура будет очень рада. Что ж, позвольте откланяться.
– Передавай привет Его Высочеству. А банкет в честь твоего назначения мы еще устроим. Не подведи!
– Конечно! Ну, бывай, Юкити.
– Учись как следует! – приветливо помахал рукой Сигэмару, и они вдвоем с Юкией вышли за ворота.
Раньше никто и помыслить не мог, что брат будет общаться с высокородными господами, а теперь это стало для него обычным делом. Да и привычка домашних считать его бестолковым теперь казалась немыслимой. Юкити страшно радовался и гордился тем, что брат добился признания, но в то же время легкая грусть чуть тяготила его сердце.
* * *
Глядя на провожавшего их взглядом Юкити, Сигэмару серьезно пробормотал:
– Сразу видно – братья. Вы так похожи!
Юкия вздрогнул и взглянул в лицо друга:
– Что ты врешь, Сигэ! Никто, кроме тебя, такого не говорил!
Чертами лица Юкия резко отличался от своих двух братьев. Конечно, ничего удивительного в этом не было, ведь у них разные матери, и он часто слышал: «Да вы совсем непохожи». А вот обратного еще никто не говорил.
Сигэмару не понял, чем так рассердил Юкию.
– Знаешь, сначала я не заметил, но твой братишка сейчас совершенно такой же, как ты при нашей первой встрече.
