Но её непреклонность пошатнулась не из-за прекрасных глаз Петеньки Моргулова! Ну, разве что чуть-чуть.
Дело в том, что, когда берёшь оптом, получается дешевле.
Аксиома «жадность никого до добра не доводит» также нуждалась в дополнительном зазубривании.
…Но ведь было так здорово! Настоящее приключение! Вдвоём они обшарили переходы кольцевых станций, пока не нашли нужного мужичка. Лысый на макушке и с небрежным хвостиком на затылке, мошенник приветствовал Варю с теплотой и нежностью, словно родную дочь. Обменяв настоящие бумажки на фальшивые, юная преступница потащила своего кавалера обратно.
На следующий день Варя «легла на обследование в больницу» – принялась кататься на метро. Ей там нравилось. В кафешках, кино или развлекательных центрах тоже неплохо, но в метро меньше шансов столкнуться с кем-нибудь из школы.
Петенька прятаться не умел. Ну, не мог самый красивый мальчик в классе скрываться от обожающей его публики! Не мог не похвастаться товарищам, что обдурил новенькую и выведал у неё адресок! Так его и замели. И он тут же сознался.
А чего ему не сознаваться, если у него папа в мэрии, а мама в налоговой? Ну, поругали и простили, ведь мальчик осознал свою вину и попросил прощения. Да и не он был зачинщиком! Его вовлекли, его втянули! Наказывать надо тех, кто действительно виноват!
В лицее не место мошенникам!
Варю ожидало отчисление.
Она об этом могла узнать не раньше вечера.
А до вечера надо дожить – на Кольцевой всякое случается…
* * * 00:03 * * *
Есть три основных способа использовать Кольцевую линию Московского метрополитена.
Во-первых, на Кольце можно пересаживаться с ветки на ветку, сокращая или упрощая маршрут от дома до работы. Асы пересадочных узлов знают, когда и где можно сэкономить пять минут. А иногда и целых десять! (Один из секретов: не стоит пользоваться «Киевской-кольцевой» для перехода на Филёвскую линию. Там перед эскалатором частенько образуется нечеловеческая пробка! А вот на Арбатско-Покровкую – без проблем).
Во-вторых, на Кольцевой хорошо отсыпаться. Сел – и ни о чём не беспокойся! Впрочем, есть риск задремать, пропустить тот момент, когда все выходят из вагона, и уехать в депо. (Ещё один секрет: лучше выбирать первые или последние вагоны состава – в них меньше народа, чем в тех, что посередине).
В-третьих, это популярный туристический маршрут: пилоны, мозаики, барельефы и прочие следы былого величия. (Совет: если действительно охота насладиться красотой, вместе со станциями осмотрите наземные павильоны, изнутри и снаружи).
Сообразно использованию, пассажиры Кольцевой делятся на рабочих пчёлок, сонных сурков и любопытных мартышек, которые путаются у всех под ногами.
Но существует особый типаж – перелётные птицы, сбившиеся с пути – потерянные души, чужаки и под землёй, и наверху. Завороженные непрерывным повторением маршрута, они погружаются взглядами в гранит станций. Они вплетают себя в провода стен и тонут в рёве состава, мчащегося сквозь сумрак тоннеля. Они мечтают остаться здесь навсегда.
Их можно понять. Когда не хочется возвращаться, когда спешка и страх опоздать становятся ненавистны, нет уютнее убежища, чем сиденье в покачивающемся вагоне...
Таких и привечает Беседник.
Не существует способа заметить его или приманить. Он сам выбирает, кому явиться. Главная примета: у Него будет идеальная внешность. Или у Неё, в зависимости от ситуации.
Сначала Он будет внимательно смотреть в глаза. Отвечать на взгляд не нужно, ведь легко ошибиться, а в метро знакомиться не комильфо.
Потом Он что-то скажет, как при попытке завязать вежливую беседу: «Прекрасная погода» или «Какое солнце сегодня!»
Он продолжит говорить, и голос Его будет едва-едва пробиваться сквозь грохот вагонов. Вслушивайся – и вскоре звуки исчезнут, а заодно и люди.
Тогда можно будет нормально поговорить. Потому что такого слушателя не найти среди смертных – внимательного, понимающего, вникающего в каждую мелочь и способного по-настоящему услышать то, что ему говорят. Ни другу, ни психотерапевту, ни священнику, ни случайному собутыльнику не откроешь то, что Ему…
Разговор забудется, но покой и целительное опустошение останутся надолго. И не понимая, что произошло, будешь скучать. Будешь надеяться, что однажды вновь удастся наговориться всласть. И начнёшь кататься по Кольцевой, высматривая и мысленно умоляя: «Явись!»
Но это если быть искренним, сбросить маску и говорить о сокровенном.
Враньё, притворство и позёрство будут наказаны: выскочишь на своей станции, оглушённый и растерянный, помчишься к выходу, расталкивая других пассажиров, на улице вдохнёшь полной грудью загаженный московский воздух и вымученно улыбнёшься. Спасён!
И какое-то время будешь бояться поездов. Будешь видеть крайне неприятные сны про тоннели и всепоглощающий мрак. И станешь просыпаться с ускользающей тоской по упущенному шансу…
* * * 00:04 * * *
Варя ничего не знала о тайнах Кольцевой и привычках Беседника. Она каталась по кругу, убивая время до вечера. Разглядывала станции во время остановок. Подсматривала за людьми, пока поезд ехал. Интересно же!
Офисные пчёлы орали в навороченные мобильники «Я подъезжаю!» Приезжие нервничали, боясь пропустить свою станцию, и тыкали пальцами в схему метро на стене вагона, проговаривая вслух последовательность пересадок. Пенсионеры шелестели сборниками кроссвордов и морщились, когда попадалось трудное слово. Студенты сидели, заткнув уши наушниками, и музыка вырывалась наружу, добавляя ритма к подземному саундтреку.
Всё как обычно. Условное затишье между утренним часом-пиком и обеденной толкучкой. Островок убаюкивающего спокойствия.
Спешить некуда. В кино неохота. Но и не скучно. Спокойно и уютно, как дома.
Варя опустила голову и позволила глазам закрыться. В узкие щёлочки между веками было видно, как блестят декоративные пуговицы на отвороте пальто. Вспомнила, как её одевали...
Они весь рынок обошли, но Варе ничего не нравилось. Она кривила губы и шипела: «И это ваша Москва?!» Хотелось в бутик, где красивые манекены и вежливые продавщицы. Как в фильме «Красотка» с Джулией Робертс – чтобы вокруг бегали, услужливо заглядывая в глаза…
На рынке пахло беляшами. И каждая продавщица орала в ухо, расхваливая свой товар.
Через несколько часов шатания по бесконечным рядам дядя выставил ультиматум: либо Варя прекращает выёживаться, либо он купит ей то, что нравится ему.
Угроза подействовала.
По мнению Вари, у Воронцова-старшего не было вкуса. Вообще. Абсолютно. «Бомж-стайл», как это называли девчонки из её прежнего класса. Дешёвейшая куртка из бугристого чёрного дерматина, мешковатые синие джинсы и огромные ботинки-говнодавы. А ведь денег – полные карманы! Куда смотрит Злата? Хотя, что от неё ждать? Напялит спортивный костюм и ходит как гопница!
«Мне это нравится», – сдалась Варя, указывая на зимнее пальтишко, которое она сразу заприметила. Воротник-стойка идеально подчёркивал шею, и длина была в самый раз…
«А у тебя жопа не отмёрзнет?» – поинтересовался дядя, придирчиво оглядывая племянницу. – «Здесь не юга!»
Варя фыркнула и с сожалением скинула пальто.
«Что опять не так?» – нахмурился он.
«Пуговицы дурацкие», – объяснила она.
«А мы купим другие и перешьём, правильно?» – вклинилась между ними Злата, предотвращая ссору.
… Воспоминания о покупке промелькнули перед глазами так ясно, что Варя заново пережила события того дня. Ей показалось, что она задремала. Но сон неожиданно прервался.
Что-то изменилось.
Что-то было не так.
Варя прислушалась, но не услышала ни звука. Молчали люди, молчал поезд.
Скосила глаза влево. Никого. Справа тоже никто не сидел. И никто не стоял рядом.
Странно… Если бы Варя проспала объявление «Освободите вагоны!», она бы обязательно услышала, как выходят другие пассажиры! И кто-нибудь непременно растолкал её, потому что она не какой-нибудь вонючий бомж, а миленькая девушка, которой нельзя не помочь!
Прежде чем испугаться, Варя подумала вдруг, что раньше ей не приходилось сидеть одной. Наверное, пустые вагоны можно найти рано утром или поздно вечером, но её бы не выпустили из дома в такое время!
Едва такие мысли промелькнули в голове, стало понятно, что она ошиблась насчёт одиночества: напротив расположился второй пассажир.
Девушка так обрадовалась, что забыла, как минуту назад безрезультатно осматривала ближайшие сиденья. Воодушевившись наличием попутчика, который может всё объяснить, Варя принялась разглядывать соседа по вагону.
Было на что посмотреть: молодой человек обладал внешностью нордического ангела – васильковые глаза, золотистые вьющиеся волосы, безупречные черты лица… Но его нельзя было назвать смазливым. Ни грамма женоподобности! Облик его был преисполнен благородного сдержанного спокойствия. Свою красоту он нёс небрежно, как одежду. Которая тоже не выглядела ординарной.
