– Что ты, Варяжка? Я тебя всем сердцем люблю…
– А раз люб, – парень не договорил, обхватил девушку, притянул к себе и осыпал ее лицо страстными поцелуями.
Ивления нехотя отстранилась: вот так бы и стояла, обнявшись с любимым, вечно, но – нельзя. Хорошо зная, как быстро Варяжка возбуждается, она не хотела нарочно разжигать его страсть.
– Ох, Ивления, украду я тебя, если бабушка твоя согласия не даст, да и дело с концом, – в сердцах воскликнул парень. – Пусть все меня проклянут, а жить без тебя не могу. Жаль, до Купалы далеко, а то вместе бы ночь провели, и ничего твоя бабушка нам сделать не смогла бы.
– Нельзя этого делать, Варяжка, – испугалась Ивления. – Бабушка старая, любое неповиновение разобьет ее сердце. Вдруг она умрет? Как я буду жить с таким грехом на душе?
– Ивления, видения бабушки твоей – это глупости. Случайно совпало все, понимаешь?
Девушка покачала головой:
– Может, ты и прав, только я думаю, что подождать нам надо, Варяжка. В следующее лето, может, поженимся? Куда нам торопиться?
– А чего ждать, Ивления? Старой девой хочешь остаться? Я ведь воин бравый, любая хоть сегодня за меня замуж побежит.
Девушка отвернулась, чтобы молодец не заметил, как у нее предательски защипало в глазах. Варяжка ей нравился, ох как нравился: русоволосый, голубоглазый, шустрый, поджарый. И он не зря хвалился, много девушек сохли по нему и завидовали ей, Ивлении. А она гордилась его вниманием и всегда желала стать его женой. Не потому, что Варяжка был богат (они с бабушкой тоже не бедно жили), а потому, что с детства привыкла видеть его рядом. Еще отцы их дружили и вместе в походы ходили, и договорились породниться через детей своих.
Правда, отец Ивлении так и не узнал, что оставил свою жену беременной, когда уходил в свой последний поход. Он погиб в том же бою с печенегами, что и князь Святослав.[2] Они возвращались из Болгарии, потерпев поражение в битве под Доростолом на Нижнем Дунае. Князь Святослав подписал унизительный мир с царьградским императором Иоанном Цимисхием, по которому обязывался не нападать ни на Византию, ни на Болгарию. Но этого императору показалось мало, и он предупредил степняков-печенегов, что князь с ратью, сильно поредевшей и потрепанной в боях, возвращается в Киев.
Воевода Свенельд советовал князю возвращаться на конях, страшась нападения печенегов на днепровских порогах. Он, кстати, сам так и сделал и тем самым спас свою дружину. А князь не послушался, и его ладьи попали в засаду. Мало кто спасся тогда. Не было никакой возможности даже мертвых с поля боя вынести, о чем очень сокрушался отец Варяжки, с горечью вспоминая гибель близкого друга.
Потом ходили слухи, что из черепа Святослава печенежский предводитель Куря сделал чашу и пил из нее, прославляя победную битву. Ивления с дрожью думала о том, что та же участь, возможно, постигла и ее отца, с той лишь разницей, что из его черепа пил простой печенежский воин.
Осенью появилась на свет Ивления. Мать очень ждала сына, чтобы назвать его в честь мужа, чтобы он рос, напоминая ей о нем, впрочем, и девочке тоже была рада. Вскоре матушка умерла, и Ивления осталась на попечении бабушки.
Отец Варяжки не забывал о родных друга, часто их навещал, приносил девочке сладости и предлагал любую помощь, хотя бабушка ни в чем не нуждалась. Он часто напоминал ей, что с нетерпением ждет, когда Ивления вырастет и войдет в его дом женой сына.
– Зачем угрожаешь ты мне, Варяжка? – Ивления обидчиво поджала губки. – Не любишь ты меня, раз готов на любой жениться!
Варяжка понял, что ляпнул несуразное, вздохнул, притянул девушку к своей груди, прижал. Вот так и держал бы вечно, не отпуская.
– Ты знаешь, я люблю тебя, но я не мальчик уже, мне семьей обзаводиться пора. Отца и мать внуками порадовать. Я не шучу, Ивления, так и знай. Не ответишь положительно, обижусь на тебя на веки веков. Говори, согласна замуж за меня пойти или нет?!
Варяжка лукавил. Он любил Ивлению до боли в груди и лишь пугал ее, желая быстрее обладать ею безраздельно. Но юная Ивления угрозы приняла всерьез и действительно испугалась.
Всю жизнь Варяжка был рядом с ней, и девушка не представляла без него своего будущего. Он не играл с нею на улице, поскольку был на пять лет старше, но они часто проводили время вместе за городом у реки, на этом самом месте, ловили рыбу, или ходили в лес по грибы и ягоды, или просто сидели на лавке и болтали ни о чем. С Варяжкой было спокойно и надежно.
– Да согласна, согласна я, – воскликнула девушка, пугаясь даже мысли о возможной разлуке. – Наплевать на все видения. Так и быть, посылай сватов!
* * *Ивления пришла домой под вечер. Бабушка сидела в светелке и, несмотря на преклонный возраст и подслеповатые глаза, пряла. Ее движения за долгие годы жизни настолько были отработаны, что она не делала ни одной ошибки: правая рука крепко держала веретено, левая тянула из кудели комок волокна, скручивала его, бабушка, слюнявя пальцы, прикрепляла пряжу к веретену, выпускала его из рук, вращала, одновременно снова тянула волокно из кудели, превращая ее в нить – и так до бесконечности.
– Почему припозднилась? – строго спросила старая женщина, не отрываясь от веретена.
– С Варяжкой за крепость ходила цветы собирать.
Девушка для убедительности помахала букетом перед лицом бабушки.
– Ивления, я же просила тебя с ним пока не встречаться, – нахмурилась женщина.
– Ах, бабушка, как я могу отказаться? Я привыкла к нему…
Ивления замолчала, села на лавку рядом с бабушкой, набираясь духу для следующих слов. Молчала и бабушка, чувствуя, что будет продолжение. Девушка решилась:
– Бабушка, Варяжка хочет сватов засылать, – выпалила она.
– Да ты что, Ивления, – встрепенулась старуха, – каких сватов? Мы же с тобой обо всем договорились. Ты должна была сказать ему об отсрочке. В это лето тебе замуж нельзя выходить.
– Я все объяснила ему, но он и слушать ничего не желал. Не ругай меня, бабушка, я, правда, старалась. Но я и сама не хочу Варяжку терять. Жизнь кончится, пока ты благоприятное видение увидишь.
– Да у тебя еще вся жизнь впереди, – хмыкнула бабушка. – Нашла о чем печалиться!
Ивления заплакала: ну почему ее дорогая бабушка не хочет понять простых вещей?
– Бабушка, ты из-за глупого видения лишаешь меня счастья! – крикнула она сквозь слезы. – Я не могу жить без Варяжки!
Но бабушку слезами не так-то легко было пронять.
– Видение не глупое, а пророческое, – наставительно произнесла она. – Ивления, как ты сама не можешь понять, что ты с Варяжкой не будешь счастлива? Бабка Ярина тебе только добра желает, в этом я убедилась уже давно…
Ивления не удержалась, заревела в полную силу, уткнувшись в широкий рукав своей рубахи.
Бабушка выпустила веретено из рук, обняла внучку.
– Ивления, милая моя, не плачь. Я не все тебе сказала. Привиделось мне еще, что Варяжку изгнали из Киева. Я чувствую, что так оно и будет. Ты хочешь стать женой изгнанника? Жить без родных в чужом краю? Кто знает, вдруг Варяжка будет голодать, не найдет надежного и теплого пристанища? Возможно, он всю жизнь будет скитаться по чужим землям! Ты такой жизни хочешь для себя, такого счастья?
– Ах, из-за такого пустяка ты запрещаешь мне выходить за него замуж? – возмутилась девушка, сразу перестав пускать слезы. – Наши судьбы связаны неразрывно, я готова разделить с Варяжкой любые несчастья…
– Ты думаешь только о себе, – воскликнула женщина. – А если на самом деле его изгонят, кто останется со мной? Ты хочешь, чтобы я умерла раньше времени, переживая за тебя? А кто закроет мне глаза на смертном одре? Где твоя благодарность? Я старалась заменить тебе мать после ее смерти. Я ничего не жалела для тебя. Не я ли старалась одеть тебя в самые лучшие наряды? Украсить тебя дорогими каменьями? Ты жила на блинах с медом и маслом и горюшка не знала. Я оберегала тебя от всех невзгод. Я выполняла любое твое желание. Я не жалела средств на твое обучение. А Варяжка хорош, ничего не скажешь, знает свою выгоду. Где он еще найдет в Киеве невесту лучше тебя? Ты и богата, и красива, грамотна, домовита и не глупа. Да тебе под стать княгиней быть! А ты вцепилась в первого попавшегося парня мертвой хваткой, будто на нем вся жизнь кончается. А обо мне ты и думать не хочешь, хотя как раз мне-то жить на свете осталось всего ничего!
Ивления печально смотрела на разбушевавшуюся женщину. Она чувствовала свою вину. Гневные, но справедливые слова проняли ее до глубины души. Бабушка – единственный родной ей человек в этом мире. Разве можно идти наперекор ей?
* * *Город Полоцк, окруженный деревянными стенами, глубокими рвами и высокими валами, стоял на горе над Двиной. Вокруг – болота да трясина. Лето здесь редко и недолго радует солнечными теплыми днями, зима славится суровостью, весны – влажностью, и кажется, что все время года занимает долгая нудная осень. Но, несмотря на такое безрадостное состояние природы, человек издревле селился здесь, поскольку непроходимые дебри изобиловали зверем, в реках водилось немало рыбы, и предприимчивые полочане[3] научились выжигать леса и возделывать пашни на влажной земле.
