Нелепо смотрелась болтавшаяся на кожаном ремешке, переброшенном через плечо, современная дорогая тридцатипятимиллиметровая миниатюрная «лейка» в открытом кожаном футляре.
Положив свою лапищу на рукоятку кинжала, он направился к нам вальяжной походкой. Именно так, вальяжной, словно он был под большим впечатлением от самого себя.
Он остановился перед нами и рассматривал нас троих, слегка кривя свои полные губы, словно разглядывал грязь. У него были вьющиеся каштановые волосы, а брови того же цвета вздернулись вверх.
Закончив осмотр, он отчетливо и с нарочитым презрением произнес:
— Деревня.
Взгляд его опустился на наши ноги, задержался на них и снова переместился на наши лица.
— Сапоги! — спокойно изрек он. — Бог мой! — Внимательно осмотрел наши лица, обнажив в улыбке красивые зубы, потом сморщил губы и выплюнул: — Несомненно, кретины. Отвратительно. Но интересно… для антрополога.
Ничего оригинального в его словах не было, но как он их произнес! Он мог бы сказать: «О, детка», и вам бы показалось, что вы никогда такого не слышали. Он как бы растворял каждое слово в кислоте, прежде чем выплюнуть его остатки из красивого рта.
Роджер Брэйн был верховным существом с Марса или богом с Олимпа, а мы — простыми смертными.
Он продолжал вещать. Приятно улыбаясь, проговорил своим хорошо поставленным протяжным голосом:
— Вы очаровательные штучки. Вы… штучки. — Его улыбка стала еще шире. — Может, выйдем? Ну, кто из вас? Из вас… штучек?
Этот парень как бы гладил меня против шерсти, не мое дело, но все-таки.
— Мистер Брэйн, — вмешался я, — кончайте перебранку. Я не имею ничего против вас. — Тут я улыбнулся. — Так что оставьте меня в покое. Оставьте нас всех. Забудьте. Мы извиняемся.
Брэйн сконцентрировался на мне так, словно готовился совершить первое в своей жизни вскрытие, но не знал точно, с чего начать.
— Что вы такое? — спросил он. — Кто вы такой?
— Скотт. Шелл Скотт.
— Любопытно, — медленно проговорил он с утрированной выразительностью. — Однако у вас безобразный нос. Или вы не находите его безобразным?
Это он так отозвался о моем носе, сломанном в смертельном бою с японцами. Его так и не выправили как следует. Он чуть искривлен, но вовсе не безобразен.
Я сказал как можно вежливее:
— Я притерпелся. Прощайте.
Но он только-только разогревался. И еще больше сосредоточился на мне, игнорируя Кларка и Сили, стоявших по бокам от меня. А ведь это они его завели. Как вообще я оказался замешанным в это?
— Парень, мне нравится, как вы тут болтаете. А, парень? — Брэйн изобразил недоумение, потом снова нарисовал на своем лице широкую белозубую улыбку.
Я начинал понимать, почему Пол и Ирв недолюбливают этого типа, но промолчал. Он покуражился. Может, теперь уберется. По мне, так ему лучше было слинять.
Но он не убрался.
И разглагольствовал как ни в чем не бывало:
— Видите ли, Скотт, вы говорите на редкость вразумительно. Все познается в сравнении. Интересно, смогли бы вы пожертвовать свой мозг… о! Извините, я не хотел вас смущать.
Я почувствовал, как горит мое лицо. Поставив стакан на стойку, я сделал шаг, приблизил свое лицо вплотную к нему и отчеканил:
— Послушайте, приятель. Идите-ка отсюда и играйте в свои игры где-нибудь еще. Я уже говорил вам, что мне нет дела до вас. Но я могу и передумать.
Он опустил подбородок и уставился на меня, качая головой, как если бы я был гадким мальчишкой.
Я сжал кулаки, но тут же расслабился и попытался взять себя в руки:
— Знаете, Брэйн, мои друзья сболтнули лишнее. Ладно, им не следовало это делать. Теперь забудьте и убирайтесь.
— Но они правы, — бодро кивнул он. — Абсолютно правы. Я действительно ублюдок, незаконнорожденный. В прямом смысле слова.
— И кому какое дело? — бросил я.
Этот чертов дуралей Кларк выбрал момент, чтобы снова вклиниться:
— Я имел в виду совершенно другое, Брэйн. Я выражался фигурально.
Черт бы побрал старину Кларка! Я готов был разбить ему башку. Брэйн продолжал улыбаться, но его полные губы искривились, обнажив зубы. Он сделал шаг к Полу Кларку и прорычал:
— Вот как? Как тебе понравится, если я зашвырну тебя аж в Канзас-Сити, штат Миссури?
Он поднял свою огромную правую ручищу с растопыренной пятерней, положил ее на лицо Кларка и толкнул.
Голова Кларка дернулась назад, и он врезался спиной в стойку бара. Я вздохнул, ожидая, что он размахнется в ответ и его разберут на части, но он просто стоял и изображал ненависть.
Однако от его ненависти Брэйну вовсе не было больно.
Краем глаза я заметил, что несколько человек наблюдают за нами. На такой грандиозной вечеринке люди мало обращают внимания на происходящее вокруг, но здесь-то происходило кое-что необычное. Среди них я вроде углядел ту девушку с пышной грудью и с обручами в юбке и подумал: вот с кем поразвлечься бы.
И тут я чуть не проглотил собственный язык.
Брэйн сделал шаг ко мне, и я внезапно услышал, как он весело говорит:
— Теперь твоя очередь.
Я не мог в это поверить, пока не увидел, что он действительно поднял руку, собираясь проделать то же самое со мной.
Этот проклятый идиот надумал дотронуться до моего лица!
Все его шуточки я пропустил мимо ушей и вроде сумел охладить свой пыл, но тут злость вдруг вскипела, взыграла, приведя в движение мою левую руку и кисть и сжав ее в кулак, врезала им в его солнечное сплетение.
Брэйн не упал и удивил меня этим. Его громадная лапища ткнула меня в лицо. Однако сам он согнулся, как человек, которого принимают в святое братство, и дыхание едва вырывалось сквозь его открытый рот. Потом он схватился за живот.
Теперь его рукам было не до моего лица.
Он что-то пробормотал, все в том же согнутом положении, вытаращившись на меня и не двигаясь.
Я повернулся к стойке бара и взял свой стакан.
Мне не следовало этого делать.
Он не был полностью выведен из строя, просто выжидал. И когда я отвернулся и взял стакан, он выпрямился и левым кулаком нанес мне удар по правому уху.
Я упал. Не пошатнулся, просто упал. Парень ударил как астероид. Я приземлился на руки и колени и испачкал свой чудесный полицейский наряд, в голове у меня все пошло кругом. Я потряс головой, и в ней вроде немного прояснилось. Но почему-то перед глазами была красная пелена. Безумного ярко-красного цвета. Мои челюсти, казалось, вжались друг в друга.
Я повернул голову, взглянул на него с пола. И с безудержной яростью бросил:
— Прощай, приятель.
Я стал подниматься: или ему придется убить меня, или я сломаю каждую проклятую косточку в его проклятом теле.
Когда я ударил его в живот, вокруг уже начала собираться толпа. Это было интереснее любого, самого убойного вестерна. Теперь между нами оказалась куча народу, и множество рук охватили Брэйна и меня. Кажется, я сломал чей-то палец — во всяком случае, кто-то завопил, и одна рука убралась с меня, но ее тут же заменили еще две, неизвестно откуда взявшиеся.
В туманной пелене передо мной возникло лицо Сили, который прошипел:
— Успокойся. Не болтай лишнего.
— Убирайся! — проревел я. — Отпусти меня к чертовой матери! Я убью этого самодовольного осла голыми руками!
Какое-то время все происходило как в тумане, но в конце концов я оказался свободен от сдерживающих меня рук. Я был в порядке. Но Брэйн уже исчез.
Однако, Бог свидетель, я его найду.
Глава 2
Я стоял у бара, вонзив ногти в свои собственные ладони и дыша, как пугливый новобрачный, когда у меня над ухом раздался мягкий, теплый голос:
— Спасибо, мистер Скотт.
— За что? — Резко повернув голову, я увидел серебряную маску и губы «поцелуй меня».
Рассмотрел я гораздо больше, но не буду вас баловать.
— За то, что наподдали подонку, — ответила она.
Я заморгал.
Она улыбнулась и продолжила:
— «Этому» Роджеру Брэйну. Так его все называют — «Этот» с большой буквы.
— О! Другим он тоже не нравится?
— Есть даже клуб, члены которого — большинство из зарегистрированных в телефонном справочнике Лос-Анджелеса.
— Но он не может не нравиться им так, как мне.
— Ошибаетесь, Шелл.
— Неужели?
— Вы ведь Шелл Скотт, не правда ли? Частный сыщик?
— Ага. Откуда вы знаете? — Глупый вопрос, но я не мог не задать его.
— Потому что вы видный мужчина и все такое… — Она скользнула прохладными пальчиками по моим бровям и волосам.
— Золотце, я бы с радостью постоял и поболтал с вами о моих серых глазах, о том, как я ухитрился так загореть, или о том, что так натягивает вашу блузку, но мне пора повидать одного человека.
— Что тут произошло? — спросила она, указывая на разбитый стакан и лужу на полу.
— Виски пролилось.
Она подошла к бару, вернулась с двумя наполненными стаканами и протянула один мне.
