пришёл… – начал было тот, но его оборвали:
– Отпусти прошлое, Захария. И теперь зови меня Феникс! – гордо улыбнулся юноша. – Ведь я наконец-то решился.
Захария вскинул едва видные брови:
– Только не говори мне, что ты не шутил про своё «предназначение».
– Эх, а я думал, ты мне веришь… Пойду, что ли, поплачу в твоей лодке…
– Чего?! А ну, стоять!
Прежде чем Феникс попытался развернуться, Захария схватил его за тунику и вытолкнул из дома. Опешивший Феникс недоумённо уставился на низкого друга-плебея, грозно сверкающего глазами.
– Тебя что, на Игнисе припекло?! – прошипел Захария.
– Ну, с силой Огня это вряд ли возможно… – отшутился Феникс.
– А ну, посерьёзнел, быстро! – ткнул его пальцем в грудь друг. – Ты решил своё четырнадцатилетние отметить скорой гибелью?
– Так удобно же: умру в тот же день, что и родился.
– Тебя в водичку окунуть, чтобы ты охладился?
– О, не-е-ет, пожа-а-алуйста!
На этой театральной мольбе терпение Захарии, судя по всему, кончилось, и он отпустил Феникса. Тот в непонимании остановился, глядя то под ноги, то на багровое лицо друга.
– Хорошо, буду серьёзен, – выдохнул Феникс. – Я правда думал, что ты меня поддержишь. Ты же мне как брат, Захария!..
– Благо кровь моей семьи не смешалась с твоей… бурлящей смесью, – недобро покосился на него друг.
– Я прошу тебя, Захария, это ведь моя судьба, моё предназначение! – всплеснул руками Феникс и указал на море. – Там – моя жизнь. Я больше не могу здесь оставаться.
– Не можешь, значит? – злобно отозвался тот. – А ты о матери подумал? О сестре?
– Да кому я нужен… Точно не матери, – пробормотал в сторону Феникс. Но, подумав, всё же добавил: – Я хочу, чтобы сестра жила в лучшем мире, Захария. Чтобы она хорошо ела, не кашляла, как мать, от песка и пыли, которые пронизывают этот гнилой воздух. Неужели ты бы не хотел этого для своей семьи? Для Доминики?
Имя девушки тут же встряхнуло Захарию. Он на мгновение остановился. Тишину сполна заполнило завывание ветра.
– У всех нас есть свои мамы, сёстры, Доминики, – старался объяснить Феникс. – По ту сторону моря – тоже. И я не могу стоять в стороне, пока с каждым днём умирает всё больше людей, когда мне дарована сила спасти их, спасти всех! Захария, это мой долг, его я не могу не исполнить. И тебя я не заставляю. Но если можешь помочь – помоги, прошу.
Вновь молчание. Глядя в задумчивые глаза Захарии, Феникс начал всерьёз задумываться, а не отправиться ли на случайном украденном судне. Но друг его удивил:
– Ладно. Уговорил. Мои, конечно, этот кошмар переживут, но вот Доминика… – Он вздохнул томно, почти сладко. – Она заслуживает большего.
– Вот и отлично! – довольно улыбнулся Феникс. – А теперь покажи, где твой дохлый кораблик…
– Ты что, захотел моё золотце убить? Мы поплывём вместе.
От такого заявления Феникс ошарашенно застыл. Он даже не двинулся, когда Захария уверенно зашагал мимо него, а его внушительная фигура попыталась его подвинуть.
– Что встал? Без меня ты точно с управлением не справишься. Пошли, птица-Феникс.
– Нет-нет! Я не могу рисковать твоей жизнью, Захария… – запротестовал тот.
– Ну конечно, ты же сам справишься. А я пойду с тобой, – сострил Захария. – И вообще, если я хочу тебе помочь, я как-нибудь сам определюсь чем. А теперь, пока я не сдал тебя твоей матери, запрыгивай!
Феникс застыл. Был ли кто-то другой, кто пошёл бы за ним, кроме Захарии?
– Захария, я тебя обожаю! – рванул за другом Феникс и обнял его за плечи. – Вредная Доминика тебя не заслуживает!
– Благодарность благодарностью, но, пожалуй, ты выбрал не лучшее время, чтобы её выразить.
Захария указал большим пальцем на каменную лестницу, озаряемую неярким светом. Вот Дьявол! Легионеры всё-таки решились за ним спуститься.
Без лишних слов Феникс прыгнул на мостик, который Захария, скакнув следом, тут же убрал. Судно как раз подходило для самоубийственного путешествия. Захария и его семья оборудовали его так, что на нем и в открытое море выйти не страшно: крепкое дерево, большие складные паруса, гальюнная фигура-лев – не укреплённый магией корабль, а настоящая мечта для героя вроде Феникса.
Взойдя на нос, он устремил взор на тёмные дали. Он так долго этого ждал… Он увидит воочию, что показывала ему Богиня! Каждую ночь пламенное сердце, не забывшее о предназначении, посылало ему сны о далёких землях и настоящих подвигах. Феникс душой чувствовал: он и вправду рождён для этого.
– Вперёд, команда! – воскликнул он. – Вперёд, за Фениксом!
* * *
– Сынок! Вернись!
Ещё один шаг – и далёкий крик матери растворился в шуршании песка. Беспощадная буря поглотила фигуру ребёнка – совсем малыша – в льняной тунике и тонких сандалиях. Но тот продолжал идти: его звала пустыня, манила беспокойная стихия, пугающая до глубины души и завораживающая, зачаровывающая.
Короткие ноги кололо, уши окунались в скользящий свист и шорох, тело немело. Но не двигаться дальше мальчишка не мог: глаза видели вдалеке свет, а сердце предчувствовало явление, которое не способен понять разум взрослого.
Вдруг свет преобразился в пламя, а пламя – в крылья. Гордый огненный клюв взметнулся и разразился клокочущим криком. Наконец легендарный феникс обнажил свою пышную пернатую грудь и пронзил незнакомого гостя взглядом янтарных глаз.
Сказочная птица-феникс наклонилась, вглядываясь в тонкую фигурку малыша. Кто бы перед ней ни стоял – благородный правитель или грязный слуга, – её гордый взор не изменился бы. Но мальчишка узнает об этом намного позже, а пока он разглядывал шёлковые перья, не подчиняющиеся ветру и плавно колышущиеся, будто от слабого морского бриза.
Внезапно из ниоткуда, словно с небес и из земли, прогремело:
– Приветствую тебя, юнец! – Голос был грозный, но мальчишка даже не дрогнул. – Поздравляю, ты первый ребёнок, кому хватило смелости заявиться сюда – в место, которое принадлежит Мне.
Он сперва не понял, но спустя миг осознал: мама часто говорила ему, что пустыня Игнисова Могила принадлежит не смертным, а Великой Богине, создавшей всех, и его в том числе. Тело само подсказало ему поклониться.
– Как любопытно… Всего лишь мальчишка – а уже везде чужой и всеми гонимый. Судьба которого – бежать без оглядки. Хм-м-м… Интересно, что будет, если перевернуть всю его жизнь с ног на голову? Какая будет ирония… – Слегка помедлив, Она продолжила: – Что же, такой типаж как раз подойдёт моей задумке. Пожалуй, ты прощён, маленький герой. – На миг мальчишке показалось, что за Её словами мелькнула усмешка. – Я не стану губить тебя и верну матери.
– Мама… – пробормотал малыш, вспоминая.
Он безумно любил свою маму, но, к собственному удивлению, понял, что просто не может к ней вернуться. Его глаза были прикованы к светящимся глазам феникса, а его разум слушал и внимал Её словам.
– Да-да, «мама»… Однако Я дарую тебе не только жизнь, но и нечто гораздо, гораздо… интереснее. – Вдруг мальчик ощутил, как на его плечи опустились потусторонние невесомые руки – мягкие и одновременно удивительно сильные. – Тебе повезло! Я выбираю тебя, чтобы
