с домами вместо деревьев: в нём, тихом и глухом, лишь через вторую-третью улицу удавалось встретить живую зверолюдову душу. Когда-то могучий, стольный град превратился в маленький племенной лагерь.
Но откуда мне знать? Я же никогда не видела старый Звёздград, ещё до войн…
А вот нет! Видела. В отличие от многих, кто здесь живёт, я не хочу ограждаться от прошлого. Разве у этой Матушкой позабытой страны – среди полных чудовищ лесов – что-то осталось, кроме памяти?
Я видела Звёздград в книжках. Да-да, в тех старых грамотах, что разваливаются, стоит их взять в руки. Мои родители были предусмотрительны: научили меня читать и писать, хоть и писать сейчас почти что негде. Я знала старый Звёздград и старых великих князей не понаслышке. Я видела расписной пузатый Неизменный дворец, хоромы великих князей на рисунках пожелтевших страниц. Я встречала князей в потускневших изгибах букв. И прекрасных молодцев – в древних сказаниях о богатырях.
И когда я шла к нашему дому на окраине Звёздграда, я представляла не обвалившиеся крыши хат, не посеревшие стены и не обитые пороги. Я воображала яркие краски резных наличников[5], смешные морды охлупней[6] и дружелюбно распахнутые двери соседей. Мне хотелось видеть резвящуюся ребятню, игравшую в «поймай хвостик», и хохочущих от радости взрослых. Хотелось видеть свет на небесах, а не полутьму под укрывающими нас тучами.
Но тут исчезало солнце. Появлялись душные зверы в шубах, что в разы толще самих зверов. Пыхтели, дыша паром, простые рабочие, в оглушительной тишине рубящие деревья на строительство частокола. Дети грустно смотрели в закрытые ставни окон, а их матери варили пресную похлёбку на костре.
За много вёрст отсюда доносились звуки битвы. Ещё на подходе к стене я заметила, что город опять осаждают – северную стену, что выходит к степям. Маленькие точки мельтешили на небосклоне. Даже у нас подсуетились: зверы, что способны были сражаться, собрали вещи и торопились на подмогу.
Кто на этот раз надвигается? Кажется, аспиды: они покоя не дают уже как неделю. Мы, звёздградские, настолько к этому привыкли, что даже не замечаем. Проще не слышать и не знать, сколько бравых воинов погибает. И не только воинов, но и беззащитных зверей, которые ищут пропитания… Надеюсь, частокол поможет нам защититься от чудовищ. И защитить их от нас.
Нашу западную стену редко беспокоят войны: за всю мою жизнь ни одного нападения. Нас даже в лес свободно выпускают: грибы и ягоды собирать, охотиться.
Поэтому с нашей стороны и решили начать строительство забора. А вот завтра нам идти на север, и…
Не накаркать бы. А может, завтра вообще выйдет солнце и хотя бы на день прекратятся нападения. Праздник же! Ведь не зря к нам приехали Белые Медведи. И не зря у меня завтра свадьба с одним из них.
* * *
Торопясь пройти к своему дому, минуя неприятности и бедные картины родного города, я совершенно не заметила, как ко мне под ноги прокатилась крохотная игрушка. Я чуть не пнула её ногой, но вовремя остановилась, едва не споткнувшись. Отстав от подружек, я наклонилась и подняла безделушку, отряхивая её от снега, который бы вот-вот пропитал её.
Вот это дивный воин! Конечно, среди нашего маленького народа вряд ли нашёлся бы хороший резчик по дереву, да и дерево доставать опасно и сложно, поэтому воин был соткан из ткани. Но зато матушка того зверчонка, которому этот воин принадлежал, явно постаралась: нашла лучшие, самые яркие кусочки и соткала настоящего бойца! И даже щит и булатный меч ему сделала из покрашенных обломков старого оружия.
– Сударыня! Сударыня, отдай, пожалуйста! Это моё!
Я обернулась на крик, испуганно дёрнувшись. Я и не заметила, как это маленькое чудо подбежало ко мне! Снег хрустел под его валенками, но я заметила это только сейчас.
И вовсе это оказался не зверчик – зверчонка из племени Собак (судя по пушистому хвосту и аляповатым большим угловатым ушам). Малютка – лет восьми-девяти, не старше – тут же застыла, стоило ей увидеть моё лицо.
– О, это ты… Прости! Можешь взять…
Я опешила, не зная, что и ответить.
– Ох… Мне не нужно, спасибо! Держи!
Стараясь улыбаться как можно естественнее, я опустилась на корточки и протянула малютке игрушку. Та недолго помялась, но всё же медленно и осторожно взяла своё. Как будто я могла её ударить…
– Извини меня, если я напугала тебя, – посчитала нужным сказать я, видя, как напряглось её тельце. – Я просто хотела тебе помочь.
– Я… п-понимаю, – пробормотала она, смотря себе под ноги. – П-п-просто ты… ты невеста юного государя…
Ах вот в чём дело!..
И это ещё хуже! Я же ведь наверняка должна производить хорошее впечатление, а дети, оказывается, боятся меня… почему-то.
Но это исправимо! Наверняка!
– О, тогда тем более не стоит меня бояться! – проговорила я с колотящимся сердцем. Ведь если мне не поверит ребёнок, то кто тогда поверит? – Я здесь, чтобы все зажили долго и счастливо. И ты тоже.
Краем глаза я заметила, что к нам подошли подружки. Они склонились надо мной и бедной зверочкой – та только сильнее сжалась. Хотелось бы попросить их отойти, но тогда малышка подумает, что я какая-то вредина…
Вдруг, плотно прижав к груди маленького воина, малышка тихо произнесла:
– Волхвы говорят, что чудовища нас убьют, поэтому папа воюет… Какое тут счастье?
С грохотом в ушах я почувствовала, что моё сердце вдруг опустилось вниз, будто упало. Конечно, это ведь не мой папа воюет, а большинство звёзградцев – там, на поле битвы…
– Могла бы я держать меч – я бы всех чудовищ перебила.
А от этих слов зверочки всё во мне похолодело. Такая маленькая, а уже думает о войне… о том, чтобы убивать зверей. По сути, она ведь даже не знает, что они тоже не хотят умирать.
– Ой, лапуля, ты же зверочка – тебе не нужно выходить на бой! Это не твоя забота, – миролюбиво улыбнулась Ала, и от её мягкого голоса малышка почему-то осмелела:
– Но я хочу помочь! А сидеть дома – это не помощь!
Я удивлённо вскинула уши. Вот как! Любопытно: получается, в глазах этой малышки – и, возможно, в глазах её родителей – я просто нахлебница?..
– Ну, поддерживать мир и уют – тоже большая забота, лапочка! Без него воину не за что будет воевать, ему некуда будет возвращаться, – справедливо отметила Ала.
– Я… знаю. Просто… – засмущалась малышка, но её перебила неугомонная Гили:
– Хочет воевать – пусть воюет! Нам что, рук, держащих меч, много? Да и к тому же её жизнь – выбор за ней. Это тебе, Ала, только дома сидеть да вышивать!..
Она права. Малышка не обязана идти по моему пути. Никто не обязан, кроме меня.
Тем не менее одно мне не давало покоя…
– Может, после свадьбы я смогу поговорить с чудовищами, и тогда воевать будет не
