В сущности, даже название этой книги придумал не я — этот лозунг распространяется по всей стране. Впервые я услышал его в Мичиганском университете в октябре 2007 года, после предварительных дебатов республиканцев в Дирборне. В тот вечер у меня буквально опускались руки — все мои оппоненты как один отказывались признавать хоть какие-то недостатки в экономике или политике администрации Буша. Но после этого мне довелось выступать перед четырехтысячной аудиторией студентов в городе Анн-Арбор.
Говорят, для кандидата это очень важная аудитория. Публика была доброжелательной, она встречала аплодисментами мои критические высказывания по поводу государственных расходов, дефицита, войн и внешней политики. А когда я стал критиковать кредитно-денежную политику, раздались одобрительные возгласы. Кто-то начал выкрикивать: «Покончить с ФРС! Покончить с ФРС!», и призыв подхватили все остальные. Многие подняли вверх подожженные долларовые купюры, как бы заявляя центральному банку: хватит причинять вред американцам, нашему будущему и всему миру, ваше время истекло.
Затем в сентябре 2008 года на встрече с избирателями в Миннеаполисе этот лозунг подхватила двенадцатитысячная аудитория задолго до того, как я заговорил о ФРС. Я засмеялся и попросил немного подождать. Но ждать никто не хотел, поскольку вопрос денег, их качества и будущего в наше время как никогда актуален.
Я всегда был сторонником обеспеченных денег, но даже представить себе не мог, что мне доведется стать свидетелем массового движения против ФРС. Теперь по всей стране у зданий Федеральной резервной системы собираются люди, чтобы выразить свой протест против ее могущества, скрытности и деятельности в целом, выкрикивая этот важный лозунг. Эти люди жаждут не реформ, а революции — они хотят покончить с ФРС.
У меня это вызывает восторг. Не исключено, что вы разделяете мои чувства, поскольку конец ФРС стал бы важнейшим шагом на пути к восстановлению благополучия и свободы Америки и гарантией нашего будущего.
Я не сомневаюсь в том, что некоторым такие протесты кажутся скандальными, радикальными и даже опасными, но движущая сила, которая стоит за ними, глубоко укоренилась в нашей истории.
XIX век стал свидетелем множества подобных протестов, направленных против национальной банковской системы и попыток централизации денежно-кредитной системы в рамках финансируемого и гарантируемого правительством института, который функционирует в условиях полной секретности.
Кто-то может сказать, что это популистская постановка вопроса. Но это также вопрос свободы, который обязательно подняли бы Томас Джефферсон, убежденный противник предшественника ФРС — Банка Соединенных Штатов Америки, и Томас Пейн, который считал бумажные деньги врагом личной свободы на том основании, что их неизбежным следствием становятся тирания, неограниченная власть.
Пейн, чей памфлет «Здравый смысл» вдохновлял американцев на борьбу за независимость, писал: «Что же касается подразумеваемого полномочия любого законодательного органа выпускать бумажные деньги или ценные бумаги, законные платежные средства или, иными словами, навязываемые средства расчета — это наиболее самонадеянное действие власти. Такого не должно быть в республиканском правительстве: там, где такая практика возможна, нет ни свободы, ни безопасности имущества»[3].
В XIX веке были и другие влиятельные противники деспотизма центрального банка, и целые президентские избирательные кампании строились на дискуссиях о том, должен ли существовать национальный банк, занимающийся денежной эмиссией.
В действительности противостояние монополии денег своими корнями уходит в XIV век, в работы первых экономистов, размышлявших об опасностях инфляции[4]. Этот же вопрос поднимали лучшие экономисты и философы XX столетия. Лауреат Нобелевской премии Фридрих Август фон Хайек, например, так отзывался о сущности любого центрального банка: «Сомневаюсь, что он полезен кому-либо, кроме правителей и их фаворитов». И приходил к выводу: «Деньги — это, безусловно, слишком опасный инструмент для того, чтобы передавать его в распоряжение беспринципных политиков»[5].
Задача покончить с властью и закрытостью ФРС является и должна быть для нас главной. С моей точки зрения, это позволило бы решить наиболее острые политические проблемы нашего времени. Это пресекло бы обесценивание доллара. Лишило бы правительство средств для ведения бесконечных войн. Обуздало бы атаки правительства на гражданские свободы американцев, остановило бы накопление громадного долга, который придется выплачивать будущим поколениям, воспрепятствовало бы экспансии государства всеобщего благосостояния, которая превратила нас в нацию зависимых и подневольных.
Если мы решим проблему монополии денег, покончив с ФРС, тем самым попутно решим множество других проблем. Самое главное в том, что так мы лишим правительство возможности с помощью финансовых афер расширять свое всевластие. А это первый шаг к восстановлению конституционной формы правления. Без ФРС федеральному правительству придется жить по средствам. Оно по-прежнему будет слишком многочисленным и чересчур навязчивым, как все современные правительства, но его непомерное господство в стране и мире закончится.
Будут и другие позитивные последствия, в частности так нам удастся остановить экономический цикл и инфляцию, добиться процветания всех американцев и положить конец коррумпированному сотрудничеству между правительством и банками, которое фактически определяет характер государственной политики в посткризисную эпоху.
Конец ФРС позволил бы американской банковской системе обрести твердую финансовую опору. Промышленность смогла бы процветать без недобросовестных банков, «слишком крупных, чтобы потерпеть крах». В ссудных операциях риски оценивались бы более реалистично, и банковские капиталы не подвергались бы рискам в угоду политическим приоритетам.
Повысилась бы безопасность клиентских вкладов и депозитов, поскольку банки конкурировали бы друг с другом в важнейшем направлении деятельности — в предоставлении надежных способов сохранения капитала.
Кроме того, покончив с ФРС, мы смогли бы положить конец коррупционной практике в циклах президентских выборов, осуществляемой с помощью денежных манипуляций. Президенты утратили бы возможность, опираясь на центральный банк, обеспечивать искусственный подъем экономики перед выборами, за которым неизбежно следует спад, как только правящая партия вновь приходит к власти.
Национальное богатство перестанет быть заложником прихотей горстки бюрократов, которые стремятся ублажить, с одной стороны, банковский картель, а с другой — наиболее влиятельных политиков Вашингтона.
Покончить с ФРС — это единственный верный способ восстановить разумность экономической и политической жизни страны. Это не значит, что исчезнут политические разногласия и борьба в Конгрессе. Конец ФРС — это не волшебная таблетка, которая перенесет нас в Утопию. Но этот важный шаг способен перевести наши разногласия и дискуссии в реальную плоскость из иллюзорного мира, созданного возможностью неограниченного печатания денег.
Время пришло. После кризиса 2008 года деятельность ФРС стала крайне опасной. ФРС использует все свои силы для того, чтобы увеличить денежную базу до беспрецедентных высот, создавая триллионы долларов из воздуха. С апреля 2008 года по апрель 2009-го денежная база выросла с 856 триллионов долларов до умопомрачительных 1749 триллионов. Связано ли это с созданием новых материальных ценностей? Новых продуктов? Нет, это результат работы печатного станка Бена Бернанке. Если бы мы с вами делали что-то подобное, нас назвали бы фальшивомонетчиками и отправили пожизненно в тюрьму. Нас бы все презирали и ненавидели как аферистов. Но когда этим занимается ФРС — подводя под свои махинации научное обоснование, — это считается совершенно законным и ответственным управлением кредитно-денежной политикой. Эти новые деньги сейчас находятся в банковских хранилищах в ожидании благоприятного момента, когда их можно будет направить на кредитование. Если такой момент наступит, мы станем свидетелями невиданного в наше время повышения цен.
Некоторые полагают, что Америка никогда не повторит опыт Веймарской республики в Германии, когда бумажные деньги, выпускавшиеся центральным банком, обесценились настолько, что ими буквально топили печи в домах. Мы думаем, что нам такая катастрофа не грозит, что мы неуязвимы, однако это не так.
Неправильная экономическая политика способна разрушать цивилизации, и никакая иная политика по своей опасности с ней не сравнится. Я уже не один десяток лет упражняюсь в схватках с членами ФРС на заседаниях комитета, официальных завтраках и в частных беседах с председателями, читаю серьезную экономическую литературу и остро осознаю, каким опасностям подвергается свобода в наше время. И я уверен: нет никакой надежды на то, что ФРС станет когда-нибудь вести ответственную кредитно-денежную политику.
