Невольно он вспоминал прежнего своего начальника, конфликт с которым вынудил его покинуть предыдущее место работы. Их отношения иначе как враждебными было трудно назвать. Правда, вспомнил совсем не кстати Разлогов, по началу они складывались вполне благоприятно, прежний декан даже покровительствовал ему, помогал в работе, шел на встречу. Но постепенно между ними начала расти напряженность, слишком уж разные взгляды на многие вопросы оказались у них. А потому нельзя исключить, что и на этот раз все может произойти по старому сценарию. Хотя и очень бы не хотелось.
Хотя лето клонилось к закату, но день был теплый, солнечный, и Разлогов, наслаждаясь хорошей погодой, неторопливо шел по университетскому городку. На себе он ловил любопытные взгляды студентов, а еще чаще студенток, и честно признавался себе, что они волнуют его. А что, насмешливо думал он о себе, вполне видный мужчина, не старый, довольно высокий, с приятным интеллигентным лицом. Почему бы ему и не нравится молодым девушкам.
Он тоже бросал на них взгляды и убеждался, как же много собралось тут на этом пяточке прелестных созданий… Пожалуй, нигде он видел такого их богатого собрания. Что за удивительная тут почва, коли расцвел такой яркий цветник. Он вдруг ясно отдал себе отчет в том, что данное обстоятельство еще больше повышает привлекательность этого места. И дело вовсе не в том, чтобы завести с кем-нибудь роман; когда они с Ольгой поженились, то дали клятву, что не будут нарушать супружескую верность. И что касается его, то он оставался ей верен все это время. Но присутствие большого числа красивых девушек невольно разогревает его творческое воображение, как ни странно, но стимулирует мысль казалось бы далеких от этой областях. Он замечал, что такое происходило с ним и раньше, и он уже предчувствует, что тоже самое будет и здесь. И это не может не вызывать у него прилив положительных эмоций.
Незаметно для себя он подошел к зданию своего факультета. Оно сразу понравилось ему своими ясными и четкими классическими формами. Он остановился на крыльце, словно в раздумье. Вот здесь и будет отныне происходить все самое важное в его жизни. Долго ли?
Двери отворились и из них быстро вышла группа студентов. Среди них была только одна девушка, и их взгляды на несколько мгновений соединились.
Ее лицо мгновенно отпечаталось в памяти Разлогова. Его нельзя было назвать красивым, скорей для него больше подходило слово: одухотворенное. Про таких частенько говорят: не от мира сего. Впрочем, и про себя он нередко слышал такое определение. Однако он никогда не считал его обидным или тем более оскорбительным. В конце концов еще доподлинно неизвестно, в каком из миров мы по-настоящему живаем. Так что это высказывание можно трактовать совершенно по разному, а не только таким примитивным способом, как это делают большинство.
Стайка студентов скрылась за углом здания, и он решил, что и ему пора идти. Встреча с деканом должна была состояться ровно в двенадцать, и ему не хотелось, чтобы его работа под руководством этого человека, начиналось бы с опоздания. Он хочет оставить у него о себе благоприятное впечатление. Впрочем, не только у него.
Разлогов поднялся на второй этаж, нашел нужный кабинет и постучался. Услышав разрешие войти, открыл дверь.
Внешность Каменского по-видимому на всех производила благоприятное впечатление. Интеллигентное лицо, открытый взгляд, хорошо сшитый, хотя и не броский, костюм. Правда Разлогов до встречи с этим человеком никогда о нем не слышал, не читал его книг и статей, хотя знал уже, что они существуют. Впрочем, может быть, это даже к лучшему, такой декан скорей всего не будет активно вмешиваться в учебный процесс, а преимущественно займется административными делами. А это как раз ему и надо, с него хватит того контроля, который учредил над ним его последний начальник.
Каменский с радостной и, как показалось, Разлогову, искреней улыбкой, пошел на встречу. Мужчины обменялись рукопожатием.
– Садитесь, дорогой Алкександр Владимирович, там, где вам удобно. Правда выбор не слишком велик, – засмеялся Каменский.
Выбор в самом деле был не большой, из четырех стульев и одного кресла. Последнее он решил оставить Каменскому, хотя бы по причине его более пожилого возраста. Впрочем, признался он себе, и из некоторого угодничества тоже.
Они сели напротив друг друга.
– Как вы устроились, как квартира, понравилась ли супруге? Это же ведь самое главное в жизни, чтобы жена была бы всем довольна. Когда это происходит, все остальное воспринимается не так трагически.
Каменский произнес этот монолог весело-ироничным тоном, и Разлогов решил, что именно такие интонации и стоит взять на вооружение для их общения. По крайней мере до тех пор, пока лучше не узнает этого человека.
– Вы правы, когда жена довольна, мир выглядит совсем по-другому, чем когда она сердится. Даже стыдно становится от своей зависимости от ее настроения. А еще кто-то сомневается, кто главный в семье.
– Да, сомнений тут быть не может, – подтвердил, улыбаясь, Каменский, но Разлогову вдруг показалось, что одновременно он думает о чем-то другом. – Могу ли я быть с вами откровенным? – вдруг спросил он.
– А стоит ли разговаривать иначе?
– В самом деле, тут вы абсолютно правы, – с облегчением произнес декан. – Не скрою, когда я предложил ученому совету пригласить вас к нам на факультет, далеко не все были согласны с такой идеей. Разумеется, ни у кого даже в мыслях не возникло сомнений в вашем таланте и в ваших знаниях, но вы же понимаете, что в этой ситуации кандидатура рассматривается со всех сторон. В том числе и с тех, на которые, на мой взгляд, не всегда нужно обращать внимание. Но я убежден, что вы именно тот человек, который нам требуется.
– Спасибо за доверие, – даже отчасти растроганно поблагодарил Разлогов.
– Прошу вас, дорогой Александр Владимирович, никогда меня не благодарите. Я это сделал, исходя из интересов университета, студентов. Хотя вы, конечно, немало слышали о нашем учебном заведеиие, все же хочу, чтобы вы это услышали из первых уст. Когда в этом замечательном городе несколько лет назад на базе нескольких вузов решили создать университет, то была поставлена не совсем обычная задача. Мне ли вам говорить, что в том соревновании, которое сейчас происходит между государствами, победу одержат те страны, у которых человеческий капитал выше ка качеству. Любые технологии можно купить, в крайнем случае украсть, а вот если граждане мыслят неординароно, постоянно генерируют новые идеи, как технические, так и гуманитарные, предлагая их международному сообществу, такая держава рано или поздно вырывается вперед, становится мировым лидером. И именно решать эти задачи и призван теперь наш с вами университет. А для этого прежде всего требуются новые формы обучения, такие, которые высвобождали бы в студентах скрытый творческий потенциал. Поэтому главный упор у нас делается не на заучивание материала, а на созидательную работу, на поиск новых путей решений стоящих перед обществом, наукой, практикой проблем.
– Я понимаю и от всей души приветствую такой подход, – вставил фразу в декановский монолог Разлогов.
– Я и не сомневался, дорогой Александр Владимирович. Поэтому вы и были призваны. Более того, скажу откровенно, что вы, быть может, как никто другой нужны нам. Хотя наша кафедра философии небольшая, значение ей придается большое. Не мне вам объяснять, в какой ситуации пребывает современный мир. Повсюду разброд и шатание, никто не видит дороги вперед. А отсюда произрастает неверие в будущее, отрицание многих моральных и иных ценностей, которые человечество с таким напряжением, через кровь и пот выработало за последние несколько тысячилетий. Мы подошли к опасной черте, за которой бездна. Наша цивилизации погибнет, если не отыщет новые идеалы, соответствующие наступившим новым временам. Так уж мы, люди, устроены, что не способны существовать в идеологической пустоте; если человек не идет вперед, то он летит в пропасть. Но где они, эти идеалы, я вас спрашиваю, кто способен привнести их в современный мир и подарить их ему? Только философия. Но в каком она пребывает состоянии? В прежние времена слова философов ловили, как в древности пророчества оракулов. Сейчас же наш голос не слышен; если раньше философы были известны не меньше писателей, артистов или политиков, то нынче люди понятие не имеют ни о них самих, ни о том, чем они занимаются. Более того, зачастую на них смотрят, как на бездельников. И это очень печально. Если во главе колонны слепых не окажутся зрячие, то она когда-нибудь целиком свалится в пропасть. Отсюда вы понимаете, какая грандиозная и трудоемкая задача стоит перед нами. Нужно выйти из изоляции, нужно найти новые мысли, новые подходы которые придадут человеческой жизни новое понимание ее смысла. Речь идет вовсе не о теоретических разработках, речь идет о спасение всех нас. Ни больше, ни меньше. Вы теперь понимаете, зачем мы все здесь?
