В моих мыслях они обнимались и в один голос приторно говорили мне:
– Ты попал, сынок, это называется жизнь, и тебе придется с этим что-то делать!
На эту работу я попал случайно. Так случилось, что пришлось работать по ночам. Дневной эфир радио пестрил развлекательными и информационными программами. Здесь трудились настоящие асы. Я же, бывший продавец-консультант, в поисках работенки пришел на собеседование по объявлению.
– У вас есть опыт работы на радио? – молодая скучная блондинка не проявляла ко мне совершенно никакого интереса. Все ее внимание привлекал сайт «Одноклассники».
– Нет, но у меня…
Она не дала мне самореализоваться в ответе и так же скучно продолжила:
– Шеф берет вас, вы будете вести эфир с трех до половины шестого утра. Основная задача контролировать процесс радио эфира.
– Я понял, – мотал головой я. Хотя не понимал пока совершенно ничего.
– Главное – не косячить, – поучала она. – В эфир не лезь, микрофоны не включай без надобности. Только когда читаешь прогноз погоды. Все.
«Кому интересен прогноз погоды ночью?» – подумалось мне, но в слух я этого не сказал. Было наплевать, да и нужна была хоть какая-то работа.
– Шеф приходит к одиннадцати, слушает выборочно ночников и принимает решение.
– Решение? – я по-прежнему смотрел на нее в упор.
Наконец она оторвалась от компьютера и брезгливо посмотрела на меня.
– Решение по вам, – с кислотой в голосе проговорила она и снова уткнулась в «Одноклассники», – стоит ли вообще вас держать на радио.
– Понял, – дежурно откликнулся я и подписал все нужные документы.
Жена восприняла эту новость более чем восторженно.
– По ночам?
– Я же не виноват, что в городе для меня нет другой работы, – пытался оправдываться я.
– Ты хороший продавец, – спорила она, – ты бы мог пойти к своим бывшим конкурентам, ну, в этот зеленый магазин.
Я по-доброму смотрел на нее. «Как же мне объяснить тебе, как я ненавижу людей», – думалось мне. За семь лет работы продавцом-консультантом, я миллионы раз разочаровывался в людской породе.
– Куда ты бежишь? – она явно пыталась провести сеанс психоанализа.
– Блять, я наконец нашел работу, чего тебе еще нужно?
Разговора не получилось. Получались ли они в последнее время? Я бы так не сказал! Может, это и к лучшему, что мы с ней теперь будем видеться реже. Иногда мне кажется, что мне вообще мало кто нужен. И еще некоторые считают, что счастье не в деньгах. Я не из таких. Мой сосед, состоятельный пердун-путешественник, все свои деньги тратит на промот по странам мира. Как-то мы курили с ним на лестничной площадке, и я спросил его:
– Сколько нужно денег, чтобы стать счастливым?
– Не в деньгах счастье, – натруженно ответил он.
– Не соглашусь, – спорил я. – Вот ты постоянно в разъездах. Наверняка ты счастлив. Где ты побывал, расскажи?
Он посмотрел на меня и сказал:
– В Латинской Америке, Европе и Японии. А как ты ощущаешь себя сейчас?
– Как полное дерьмо, – уныло сказал я, перебирая мелочь в кармане куртки, прикидывая, хватит ли мне денег на две маршрутки до радиоцентра.
– А теперь представь себе, что ты при этом всем уже побывал в Латинской Америке, Европе и Японии. Теперь я повторю вопрос: кем ты себя ощущаешь?
И знаете, я понял его. Но денег в кармане у меня не добавилось. Я налил кофе и снова уселся в свое кресло. Включил микрофон и, дождавшись окончания песни, грустно сказал:
– Доброе утро, город. Сегодня нас ждет хороший осенний денек. Температура поднимется до отметки в восемнадцать градусов, пройдет небольшой дождь, но это не помешает нам совершить сегодня что-то стоящее. Сейчас почти пять утра. Спасибо всем, кто слушал мою программу, и всем, кто хотел позвонить, но не решился по каким-то причинам. Я желаю всем счастья. До завтра и пока-пока…
Все, на сегодня моя работа закончена.
Глава вторая
Ночной гость
Включить микрофон. Этого мне как раз и не разрешалось. Но. Уже через неделю я понял, что никакой шеф не слушает мои ночные эфиры. Да и вообще меня никто не слушает.
В тот первый раз я, как обычно, скучал у ночного окна радиостудии. Пел Лепс, я пытался подпевать ему. От кофе глаза лезли к потолку. Приближался прогноз погоды. Я включил аппаратуру и прочел записанное предварительно на листке. Стало еще скучнее. Я отключил микрофон и представил себя завсегдатаем в радиомастерстве. Я начал рассказывать про свою жизнь. Про Дурика и Феклу. И про свои опыты в любви.
– Ее я встретил на рыбном рынке, – рассказывал я, – и хотя она и была на первый взгляд ни рыба ни мясо (русалка, одним словом), я пригласил ее к себе в гости. И она вошла, точнее, заплыла в мою акваторию. Сворачивать Наташин редкостный ковер она не стала, да и цветов не тронула. Напротив, вместе с ней в моем убогом жилище появился аквариум и огромное розовое дерево. На ветвях дерева она частенько просто сидела и думала о чем-то своем. Я аккуратно снимал ее оттуда и нежно гладил против чешуи, от хвоста к голове… и обратно. Долго я думал, и даже по первости чувства мои от недоумения перетекали к неистовству. Как же мне ее любить? А точнее куда? Дорогая же моя яростно метала икру в аквариум, ожидая от меня не только внимания, но и ласк.
– Не называй меня рыбой, – шипела русалка, – она холодная.
Звали ее Валентина. Имя хоть и простое, но незамысловатое.
– Что такое… кофе в дорогу? – как-то спросил я у нее. На что она брезгливо поморщилась и сказала, что не только не знает, но и терпеть не может этого жеманного напитка.
Часто Валентина экспериментировала с цветом своих волос. То красилась в голубой. То в нежно зеленый. А один раз даже постриглась наголо.
– Нормально, – процитировал я, – это нормально.
И она успокоилась. В отличие от меня, неудачника, Валя всегда где-то плавала. Когда она не плавала, она летала в облаках. Я решил, что ей нужно развеяться, и отправил ее в Адлер подышать морем. И больше она не вернулась. От ее подруг я потом то ли узнал, то ли прочитал где-то, что она, купаясь, увидела местного олигарха, проплывающего мимо ее прелестного тельца на своей субмарине. Ну и махнула хвостиком моя Валюня. Вот только олигарх этот не очень жеста ее понял. И тогда пришлось русалочке моей пойти на вынужденные меры. Обратившись (через газету «Вечерний Адлер») к колдунье, она быстро встала на ноги. Вот только, простудившись, потеряла дар речи. Но это не смутило ни ее, ни олигарха. Который, попотчевав ее, выбросил где-то в Дании за борт. Где она и окаменела. Говорят, сидит себе, морда умная, взгляд горестный, хвостик распушила… И ждет. И крабы ей весело машут клешней, и голуби гадят на голову. И после нее в моей жизни остался непреодолимый запах рыбы, аквариум и большое розовое дерево. И грусть, потому что не смог я дать счастья своей золотой рыбке. Хотя какая она рыбка, она же холодная. И какая-никакая, а была в доме женщина. Ну а хвост… Это, как говорится, ерунда. Лишь бы человек был хороший.
Позже я понял, что микрофон я выключать не умею и все, что я нес, ушло в ночной эфир. Весь день я ждал звонка от шефа, но так и не дождался. И начал нести свою чушь ежедневно. Меня это забавляло, тем более от этого никому не становилось хуже или лучше. Город спал, шеф спал, меня никто не слушал.
– Вот и наступила осень, – романтично и грустно говорил я, – любимая моя и долгожданная. Для Феклы осень – совершенно ничего не значащий факт. Ей плевать на виды из окна и грусть в моих глазах. У Дурика осень сопряжена с постоянным мытьем лап после прогулок и сезонной травлей паразитов как снаружи, так и внутри. Для меня это сорвавшийся с клена ошалелый лист. Вертясь и кружа как сумасшедший, он пересек весь город и прилип к моему окну. Прилетел, чтобы рассказать, что пришла осень. Что пора идти в парк и дышать прозрачностью воздуха. Что жизнь скоротечна и неумолима. Что у всего есть предел.
Так прошел мой первый месяц на радио. Постепенно я входил во вкус. В пустоту радио эфира я посылал свои флюиды, не ожидая взаимности или внимания.
– Как бороться со скукой? – тихо проговорил я в микрофон. – Кто же скажет об этом лучше, как не скучающий в ночи одинокий радиоведущий. Если у вас есть мысли по этому поводу, звоните на короткий номер 3432. Пообщаемся. А пока слушайте. Дело в том, что я совсем не понимаю людей, которые постоянно говорят об одиночестве, как о чем-то плохом. Я считаю, что одиночество – это великая награда. Ты можешь прочувствовать это только после отношений.
– Ее я встретил случайно, – говорил я. – Она везде и всегда двигалась верхом на волке. С виду была не то что бы красавица, но очень прекрасна. Ее так и звали – Елена Прекрасная. Красивые ниспадающие светлые волосы, большие очаровательные глаза, небольшой рост, прямые ноги. «Все как я люблю», – подумалось мне. «А вы не скажете мне, – обратился я к ней по-свойски, – что такое… кофе в дорогу?». Она заискивающе улыбнулась и поехала ко мне. Волка привязала на автостоянке и смело поднялась в мою жизнь, по лестнице, пешком. Имя это, Елена, казалось мне не то что замысловатым или простым, но так ее звали, и с этим нужно было жить. Ковер Наташин редкостный и цветы, как, впрочем, большое розовое дерево, она выбрасывать не стала. Зато она помыла аквариум, выветрила из квартиры запах рыбы и наполнила все гламуром и понтами. Понты эти были повсюду. Начиная с розового унитаза с меховушечкой (а именно так ее следовало именовать) вместо седалища. Стильная люстра, нормальные такие обои. Хай-тек, а не хата. Меня она тоже приодела.
