— Все вы потеряли детей? — многие кивнули, шепча подтверждения. — Но Сокос затопило не так сильно, — она посмотрела на графиню.
— Верно, маркграфиня, — сказала графиня Сокоса. Она сдвинула тонкие брови, костяшки побелели на посохе. — Я впервые слышу об этих смертях, — Галина слышала тревогу в голосе женщины.
По залу пронесся жуткий шепот:
— Крикуны.
Галина подняла руки, чтобы утихомирить толпу.
— Это была болезнь?
— Нет, ваша светлость, — ответил мужчина.
— А среди скота, птиц и диких зверей? Есть неожиданные смерти?
Они качали головами.
А шепот пронесся снова:
— Крикуны.
— Крикуны забрали их души, — завопила женщина из-за толпы. Она словно нарушила табу, и крики подтверждения зазвенели в зале.
— Да! Крикуны.
— Чудища Скирона, ваша светлость.
— Проклятые крикуны. Некромант привел их.
Этот страх Галина пыталась подавить, это было так же опасно, как сомнения, которые сеяли жалобы о короле.
Она склонилась вперед.
— Почему вы вините существ настолько редких, что они почти миф?
— Я слышала собак у дома в ту ночь, — ответила жена мужчины.
— И я, ваша светлость.
Многие соглашались в зале.
Галина сказала:
— Собаки — это не собиратели душ Скирона. Может, стая одичала.
— Нет!
— Это крикуны!
— Это не обычные собаки, маркграфиня Кхары, — крикнула женщина. — Скирон наказывает нас.
— Моего мужа тоже забрали, — добавила другая женщина. — Он пытался помешать им забрать душу моей дочери, и существо порвало его, но не тронуло тело Гарии!
— Мама всегда говорила, если слышишь пса Скирона, значит, его некромант близко, и скоро ты умрешь.
Галина подавила вздох.
— Некромант неподалеку, — она указала на восток и добавила. — Он был вашим соседом двадцать лет. Но он не звал зверей Скирона забрать ваших детей.
— Откуда вы знаете? — крикнул старик.
Галина уверенно сказала:
— Потому что маг солнца ни разу так не делал. С чего ему делать это теперь?
— Некромантам нельзя доверять!
— Он хочет нам смерти!
— Чьи дети будут следующими?
Галина встала. Ее стул упал на деревянную платформу с грохотом. Толпа утихла, и Галина сошла с платформы. Пара, поднявшая проблему, отпрянула, но толпа не пустила их. Галина остановилась перед ними. Она посмотрела на мужа, тот сглотнул и сжал шапку сильнее. Она посмотрела на его жену, глаза женщины были огромными и испуганными, она прикусила губу желтыми зубами.
Галина сжала его плечо и ее ладонь. Она говорила с ними, но ее слова были для всего ее народа.
— Я не знаю, что случилось с вашими детьми. Если бы я была тут в ночь атаки, я билась бы до смерти, чтобы защитить их, — ее голос стал громче, наполнил зал. — Теперь я сделаю все, чтобы раскрыть, кто или что устраивает такие смерти, и остановить это.
— Даже если их убил твой любовничек? — крикнул мужчина из толпы.
Значит, новости об ее отношениях с Гетеном разлетелись далеко.
Гул наполнил комнату от сплетни.
Она повернулась и поймала взгляд графини. Женщина ударила посохом, требуя тишины, Галина вернулась на платформу. Она стояла, пока толпа не умолкла.
Не было смысла скрывать правду. Она всегда вылезала наружу.
— Я разрежу любого, кто угрожает детям Кхары, — она смотрела на лица в толпе, двигалась взглядом от одного края к другому. Галина подняла голову, сжала рукоять меча. — Любого. Без колебаний.
Она повернулась к углу платформы, где хмуро стоял светловолосый солдат.
— Капитан Таксин. Приказываю записать обстоятельства нападений и собрать улики болезни среди скота или диких зверей, — она повернулась к толпе. — Вы знаете и доверяете капитану моей стражи. Расскажите ему подробно о смертях любимых, даже если мелочи кажутся незначительными. Каждая мелочь может оказаться ключом к разгадке тайны.
Капитан ее стражи поклонился.
— Мы отыщем чудищ, ваша светлость. Обещаю, — он указал на двери. — Проходите во двор. Я присоединюсь вскоре, чтобы записать ваши жалобы.
Люди пошли к двойным дверям, а Галина поманила его к себе.
— Что думаешь?
— Собаки нападают из-за какой-то болезни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она кивнула. Графиня Сокоса рядом с ней сказала:
— Согласна.
Галина повернулась к женщине.
— Отправьте солдат в деревни вокруг Сокоса. Передайте им, что детали важны. Убедитесь, чтобы хоть один в группе умел писать. Я заберу информацию в Харатон и попрошу мага солнца разобраться.
Графиня Сокоса даже не моргнула.
— Как скажете, ваша светлость, — если у нее и было мнение насчет отношений Галины и Гетена из Ранита, она оставила его при себе.
А Таксин — нет.
— Я могу справиться с расследованием без помощи мага, ваша светлость.
— Гетен знает обычаи Скирона. Ты — нет, — стальной тон Галины не позволял спорить. — Если только ты не скрывал, что ты — некромант, капитан.
— Но…
Галина склонилась вперед и тихо прорычала:
— Не позволяй ревности рушить твое положение.
Он нахмурился, челюсть двигалась, словно он прожевал ругательство. Темно-зеленые глаза были злыми. Он кивнул, отошел и позвал двух пажей. Он поговорил с ними, и они побежали за пергаментом, перьями и чернилами, пока Таксин шагал среди спешащей толпы к дверям.
Галина проглотила слова, которые хотела бросить в его спину, игнорируя пронзительный взгляд графини. Не вся толпа еще покинула зал, и она закрыла глаза. Ей нужно было многое решить, и на это было всего два дня. Она устала сильнее, чем за семь лет после Войны ветров. И ревность Така не помогала.
За прошедшие восемь месяцев Кхара пострадала от темной магии, и ее сила и навыки с мечом не могли стереть ущерб, нанесенный жестокой зимой и опасной весной. Но она говорила эту ложь в каждой деревне — она, как маркграфиня Кхары, дочь короля Вернарда и Красный клинок Ор-Хали, исправит проблемы жителей. Но она была бессильна. И неожиданная новость о смертях в Сокосе намекала на большое зло.
В тот миг Галина больше всего хотела домой. Но Гетен говорил, что она была до ужаса верной делу. Она открыла глаза. Многие жители еще хотели поговорить с ней, а ее спина не переставала болеть. Наверное, он был прав.
— Ваша светлость?
Галина посмотрела на лицо графини.
— Простите. Я отвлеклась на трагедию из-за потери детей.
Графина Сокоса склонила голову.
— Конечно, маркграфиня. Новость давит на всех нас, — да, голос и плечи старушки были подавлены так, как Галина еще не видела. Йокаста Сокос была сильной, отвоевала место у неумелого брата в двадцать один. Тридцать три года спустя она обладала уважением лордов, леди и маркграфини Кхары.
Галина сжала ладонь женщины.
— Благодарю за поддержку. Для меня это очень важно, Йокаста.
Графиня сжала ее пальцы.
— Я всегда буду вас поддерживать и уважать, ваша светлость.
Галина кивнула, выпрямилась и посмотрела на толпу, не пуская эмоции на лицо.
— Кто следующий?
* * *
Пушистые облака летели по синему небу. Ветерок покачивал деревья. Он нес смесь запахов: свежевскопанная земля, гниющие овощи, застоявшаяся вода, горящие трупы. Зеленая тропа пробивалась сквозь грязь по бокам дороги. Галина и ее солдаты направлялись домой. Солнце обжигало, пот стекал по ее спине и между грудей. Она была в кожаной броне, кольчуге и пластинах. Кожа скрипела, металл звякал, лошади фыркали, и сине-золотые знамена Кхары хлопали впереди и сзади вереницы. Галина ехала одна, хоть и в окружении дюжины солдат, и она думала о Гетене и дюжине мертвых детей, о сплетнях, смерти и будущем.
Она посмотрела на пылающее солнце. Что случилось с детьми? Крикуны были невозможны. Она была уверена, что заметила бы Бога смерти в Кхаре. Гетен был единственным некромантом в Кворегне, который мог бы призвать и управлять такими существами. Галина была уверена, что он не делал этого. У него не было повода.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Кровь и кости, — буркнула она. Слухи и новости долетят до Татлиса. Маг солнца уже вызывал подозрения. Он был некромантом-бесеранцем в Урсинуме — чужак в их королевстве, служащий Скирону, не ставший верным королю Вернарду. Это было одно из многих причин для ее отца помешать браку с Гетеном. Он мог помешать. Он постоянно пытался использовать ее в своих сделках.
