Тик, Луан и Чо встретились с каждым жителем и разъяснили замыслы врагов.
И накануне того дня, когда французы решили устроить собрание в Тхай-Хоке и назначить старосту, в Хонг-Фонге было организовано собрание жителей, переселившихся в Тхай-Хок. Основная задача жителей состояла в том, чтобы помешать французам назначить старосту. Решено было, что Хоать на собрании будет отвечать на все вопросы французов.
Хоать снял шапку, почесал затылок и сказал:
— Если земляки доверяют мне, я постараюсь справиться с этим делом. Значит, моей старой голове придется отдуваться за всех… Ну что ж…
Он надел шапку и продолжал:
— Ладно! Надвину шапку на уши и приготовлюсь к бою с французами.
Все засмеялись, но на душе у них было тревожно. Тик, учитель и Чо заранее обсудили с Хоатем предполагаемые вопросы французов и решили, что он им будет отвечать.
На следующее утро на территории французского поста было устроено собрание жителей. Организаторами собрания были Шассэн, французский офицер, сержант До Бьен и прочие представители марионеточной власти в Тхай-Хок. Тян на собрание не пришел. Хюе на собрании был, но сидел вместе с односельчанами.
На трибуну поднялся До Бьен и начал длинную речь. Он говорил о том, что считает себя таким же жителем деревни, как и все остальные его земляки, что раньше он был тоже на стороне Вьетмине, но война Сопротивления продолжается уже шесть лет. Люди продолжают гибнуть, голодать, поля заброшены, а налоги и арендная плата ничуть не уменьшились. Война приносит одни страдания и ничего больше. Вот поэтому-то он и перешел на сторону французов. Он ведь не дурак! На этой стороне тоже есть национальное правительство, в его распоряжении французская армия, которая помогает обеспечить порядок и безопасность.
В таком духе он говорил очень долго, но деревенский люд пропускал мимо ушей все его слова. Крестьяне, стоявшие впереди, сосредоточенно рассматривали свои ноги; стоявшие позади глядели в спины передних; некоторые же уставили глаза на шею французского офицера Шассэна, поразительно похожую на толстую розовую шею свиньи, с которой сбрили щетину.
До Бьен между тем продолжал говорить. Вытянув вперед шею, он наконец сказал, что нужно выбрать старосту для жителей Хонг-Фонга. До Бьен подчеркнул, что, согласно принципам демократии, односельчане сами должны назвать человека, которого они хотят выбрать в старосты.
До Бьен всячески пытался расшевелить людей, обращался то к одному, то к другому, упрашивал высказать свое мнение. Заметив, что Шассэн нахмурился, вытащил платок и нетерпеливо вытирает пот с лица. До Бьен перешел к угрозам. И только тогда он заметил какое-то оживление среди жителей деревни и увидел, как с места поднялся старик Хоать…
До Бьен весело засмеялся и, довольно потирая руки, обратился к Хоатю, желая его подбодрить:
— Вы хотите предложить кого-нибудь? Я понимаю, почему молчали ваши земляки: они хотели, чтобы вы первый сказали свое слово. Вы ведь самый почитаемый…
Хоать левой рукой снял шапку, правой не спеша почесал затылок, затем скрестил руки на груди и медленно начал:
— Вот именно… с разрешения его превосходительства начальника поста и с вашего разрешения я хочу сказать несколько слов… Как хорошо, что вы — тоже житель деревни; если бы не было вас, я не осмелился бы выступить…
До Бьену не терпелось:
— Ну говорите же, говорите откровенно!
— Его превосходительство, — медленно и степенно произнес Хоать, — и вы сами заботитесь о выборе старосты для нас. Мы ценим вашу заботу. Но вы хорошо знаете, что в нашей деревне много жителей, а здесь же находится только часть их. Если мы выберем старосту, кто будет ему подчиняться? За последнее время вы усилили карательные действия, и все же многие крестьяне продолжают жить в родной деревне. Значит, они не так-то слабы! Если мы выберем старосту, они объявят нас предателями, расправятся и с нами и со старостой, которого мы выберем.
До Бьен засмеялся.
— Да вы просто шутите! Я хорошо знаю, как они упрямы, но их головы не тверже винтовок его превосходительства. Заботясь о вашем благополучии, я все обдумал и все предусмотрел. Берите пример с меня — никто ничего не может со мной сделать.
Хоать сказал:
— Ну, что вы! Как мы можем сравнивать себя с вами! — И продолжал, хитровато усмехаясь: — Как могут наши крестьяне сравнивать себя с вами? Вы всегда бываете рядом с его превосходительством, даже старосты и те ничего не стоят по сравнению с вами. Но вьетминцы очень опасны. Мы не можем выбрать старосту — это поставит нас под угрозу мести вьетминцев.
По рядам собравшихся пробежал одобрительный гул.
— Кто осмелится выбрать старосту? Да и как мы можем выбирать, если у нас здесь горсть людей?
— Нас здесь меньшинство. Если мы выберем старосту, его никто не будет слушаться!
— Придут вьетминцы и отрубят старосте голову!
— Где бы он ни находился, они все равно найдут его!
Люди заговорили, перебивая друг друга. До Бьен жестом приказал им замолчать:
— Успокойтесь! Дайте мне сказать. Я хочу предложить следующее: если вы боитесь мести вьетминцев, то вы можете обратиться в административный комитет Сопротивления и попросить у него разрешения выбрать старосту.
Люди отрицательно покачали головой. Хоать громко сказал:
— Боже мой, да где же найти комитет? Когда господин сержант жил в Хонг-Фонге, еще можно было надеяться найти административный комитет. Но с того дня, как господин сержант перешел сюда, это стало невозможным. Вьетминцы — какие-то призраки, у них нет постоянных постов, разве найдешь их? Но даже если бы и удалось найти административный комитет и поговорить с вьетминцами насчет назначения старосты, они все равно не согласятся. Вам хорошо известно, как они относятся к старостам, ну а если не посоветоваться с ними, они объявят нас изменниками.
Собравшиеся еще больше оживились, закричали наперебой:
— Кто осмелится искать административный комитет? Никто не посмеет пойти к вьетминцам и советоваться с ними о старосте.
Все, точно сговорившись, твердили одно и тоже. Так могло продолжаться до бесконечности. До Бьен поинтересовался мнением Хюе и Ча, но и они поддержали Хоатя, сказав, что выбрать старосту невозможно.
До Бьен наклонился к Шассэну и шепнул ему что-то на ухо, затем сказал:
— Ну ладно! Поговорим об этом завтра. Мы ведь не вьетминцы и не будем вас принуждать.
Затем он указал жителям, где они должны собраться, — в одной из деревушек около поста — и добавил, что отныне все жители, переехавшие сюда из общины Хонг-Фонг, должны жить в одном месте.
Толпа зашумела, и снова послышался голос Хоатя:
— Односельчане! Высказывайте его превосходительству и сержанту ваше мнение насчет того, чтобы поселиться в одном месте! Говорите, господин сержант поможет вам. Ведь если мы все поселимся в одном месте, то всех нас ждет смерть.
До Бьен спросил:
— Почему же вы должны умереть, если поселитесь все вместе? Мы хотим поселить вас в одном месте исключительно ради вашей безопасности: чтобы избавить вас от мести вьетминцев.
Хоать опять встал, сложил руки на животе.
— Мы с вами понимаем друг друга, поэтому я и осмеливаюсь говорить здесь. Без вас его превосходительство не поймет нас, будет относиться к нам с подозрением. А вопрос этот очень важен. Если мы поселимся все в одном месте, это грозит всем нам гибелью — нас ждут три смертельные опасности.
До Бьен спросил:
— Почему именно три?
Хоать ответил:
— Почему три? Первая смерть — смерть от пуль. Вы думаете, что вьетминцы не смогут появиться здесь, если мы будем жить в одном месте? Придут вьетминцы и будут стрелять, солдаты его превосходительства будут стрелять из поста, а мы окажемся между двух огней. Такова первая смерть. Итак, это первая смертельная опасность. Вторая смерть — смерть от голода.
Вы знаете, что в этом году у нас нет даже бататов, не говоря уже о рисе. Там, где мы живем сейчас, мы можем найти в садах фрукты и овощи. Но его превосходительство хочет, чтобы мы бросили сады и свои хижины и поселились все вместе. Говорят, что его превосходительство хочет дать каждому по семь квадратных метров земли — но этого не хватит даже для постройки лачуги, не говоря уже о саде. Мы умрем с голоду — такова вторая смерть. А третья смерть — смерть от болезней.
Вы знаете, что наши соотечественники очень невежественны и не имеют медикаментов. Если они поселятся на семи метрах, которые дает нам его превосходительство, они начнут болеть и умирать от болезней. Такова третья смерть.
Все закричали:
— Смерть ждет нас! Нас ждет смерть!
До Бьен опять посоветовался с Шассэном, затем сказал, что жители могут разойтись и спокойно заняться полевыми работами, но предварительно выдвинул три условия: нужно сломать защитный забор, нужно засыпать все тайные убежища, а когда будут приходить французы, не скрываться от них, не поднимать тревогу, не стрелять и не бросать гранат. Но крестьяне опять покачали головами. Кто-то попросил Хоатя сказать за всех, но До Бьен посмотрел на Хоатя в упор и сказал:
