— Ну, ты можешь надеяться на то, что двери моего дома всегда будут открыты, — протянула я с улыбкой, а когда лицо короля только-только начало светлеть, я едко добавила: — чтобы ты мог беспрепятственно выйти.
Ах, как мы сразу окаменели! Брови низко опустили, на меня направили поистине убийственный взгляд, зубы сжали так, что на щеках желваки проступили!
— Парв, пошли, — велела я.
Ну, а когда ты черная потомственная ведьма, то нужно быть готовой к тому, что тебя будут бояться даже сильнее, чем самого короля. В общем, неловко поднявшись, Парви подняла с земли бумажный пакет, который я почему-то раньше не заметила, прижала тот к груди и, опасливо поглядывая на так ничего ей и не сказавшего короля, обогнула того по дуге, не пересекая магической ленты, и первой поспешила в сторону моего дома.
Я бы тоже с радостью ушла, но тут Джозеф задумчиво, вроде как ни к кому и не обращаясь, протянул:
— Есть легенда об одной черной ведьме.
Как бы мне ни хотелось уйти, я остановилась у ленты, не успев выйти за ее пределы, медленно обернулась и вопросительно посмотрела на короля.
Удовлетворившись моим вниманием, он благосклонно кивнул и продолжил светским тоном:
— Однажды боевой маг влюбился в черную ведьму. Он ей взводы умертвий под окна, а она внимания не обращает. Он ее имя на ночном небе из звезд выложил, а она только хмыкнула и отвернулась. Он цветами ее порог устилал, в любви признавался, клялся положить к ее ногам весь мир. Знаешь, что она ответила?
Я знала о характере черных ведьм, так что могла предположить, что ответ был грубым, в котором мага, скорее всего, просто послали.
Но я ошиблась.
— «Мне не нужен весь мир, а тебе не нужна я, чтобы его заполучить». Одна фраза, Малика. Всего одна фраза. — Король стоял в десяти шагах и смотрел на меня с такой бесконечной грустью, что в какой-то миг мне показалось, что на душе стало физически больно от его взгляда. — Через два месяца боевой маг стал правителем небольшого окраинного городка. Через полгода заполучил пост управляющего всем югом. Через год надел на себя корону короля.
Джозеф замолчал ненадолго, позволяя мне осмыслить сказанное им.
— Весь этот год с ним была одна лишь фраза его любимой. Всего одна фраза заставила простого боевого мага стать королем.
Что-то у меня такое нехорошее чувство, что эту историю мне не просто так рассказывают, а с каким-то умыслом, даже намеком. Не впечатлившись, поинтересовалась:
— А что случилось с ведьмой?
Ну просто действительно очень интересно было, она, как я поняла, одна из действующих лиц во всей этой легенде.
Король посмотрел на меня как-то очень странно и просто, но в тот же миг с еще более явным намеком ответил:
— Через два года она ответила магу взаимностью. И тогда он стал императором.
А император у нас был всего один! У меня откровенные проблемы с историей, да это и не афишируется в последнее время, но я точно знаю, что женой нашего единственного императора, объединившего более десяти свободных островных племен и пять раздельных стран в одно единое государство, была ведьма! Черная ведьма!
На все это изрядно потрясенная я могла сказать лишь одно:
— А ты ведьм взял и запретил.
На мой укоризненный взгляд, ровно как и на фразу, его величество отреагировал странной, немного грустной и полной подчеркнутого терпения усмешкой.
— Мы можем это исправить, — прозвучало с намеком.
А я не из тех, кто с радостью берет на себя ответственность за чужую глупость, вот и сейчас поспешила отказаться от сомнительного удовольствия, вскинув руки и попятившись назад.
— Ты эту кашу заварил, ты ее и ешь. — Отрезала непримиримо.
И, развернувшись, перешагнула через ленту и спокойно себе пошла домой.
На прилетевшее в спину:
— Я бы на твоем месте этой девушке не доверял.
Ответила безразличным:
— Я никому не доверяю.
И даже не соврала ни словом.
* * *
— Я так испугалась, когда поползли эти слухи! — Уже в сотый раз повторяла излишне впечатлительная Парви.
С каждым разом ее искреннее волнение, перемешанное со страхом, становилось все сильнее и сильнее, хотя, казалось бы, девушка уже давно должна была выдохнуться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы с ней сидели в моей кухне и занимались тем, что пили чай с принесенными Парви булочками и блинчиками с вареньем. Чай не отличался разнообразием и уже в третий раз по кругу был мятным, но никто не жаловался.
— Со мной бы ничего не случилось. — Уже тоже не в первый раз повторяла я.
Вообще странное чувство, когда за тебя искренне переживает в принципе посторонний человек. Я же для Парви никто, ровно как и она для меня, но она почему-то все равно переживала. И из-за этого черная ведьма чувствовала себя слегка, лишь слегка, но все же виноватой.
Какое противное чувство.
— Почему ты так уверена в этом, Малика? — Парви от переизбытка не самых радужных эмоций уже давно перешла на «ты» и даже не заметила этого, а я просто не возражала. — Та девушка тоже была черной ведьмой, как и ты, но ее все равно… ее…
Девичьи губы задрожали, в ужасе распахнутые глаза наполнились блестящими слезами, сигнализируя мне о том, что Парви вот-вот расплачется.
А я понятия не имею, что делать с женскими слезами! Не умею я успокаивать. Просто не знаю, что говорить и делать.
— Потому что это мой город, Парви. — Мягко перебила я начинающуюся истерику.
И тихонько облегченно выдохнула, когда, вхлипнув, Уэсс не стала реветь, а прислушалась к тому, что я говорю.
— Мой город, мой дом здесь. Это моя территория. К тому же, я сама по себе достаточно сильная и, чего уж тут скрывать, наглая ведьма, чтобы послать Смерть туда, откуда она явилась.
— Как можно послать саму Смерть? — Усомнилась девушка.
Импульсом притянув черненький платочек, передала его Парви. Благодарно мне улыбнувшись, она очень осторожно утерла глаза, затем кончик носа.
— Ну, — начала я с серьезным видом, — есть два варианта, в принципе: культурный и не очень.
Снова странно на меня покосившись, булочница в итоге негромко рассмеялась, а я смогла выдохнуть уже куда спокойнее.
Кажется, буря миновала.
— Так, а теперь о важном. Я иду к Алье, ты со мной?
— Ой! А она под стражей!
Как интересно.
— Вопрос прежний, — бросила, поднимаясь из-за стола.
Парви со мной не пошла. Ей хотелось, но в итоге она решила, что это мне за нарушение закона ничего не будет, потому что я все равно уже вне закона, а вот ей неприятности не нужны.
Зато это именно Парв придумала принести Алье пакетик сдобы, и даже ускакала в лавку, велев мне приходить минут через тридцать.
Я же пошла готовиться к визиту незваных, но вполне ожидаемых рогато-крылатых гостей.
Итак, что мы имеем? Магию Мори почует сразу, магическую атаку отразит без раздумий, так что придется сооружать что-то своими руками, не колдуя.
Варианты? Убивать его нельзя. В принципе глупо убивать правителя демонов в своем доме — это, конечно, положительно повлияет на мою репутацию, но потом до конца своей короткой жизни придется скрываться от всего его крайне мстительного народа. А оно мне надо? Вопрос риторический.
Значит, нужно что-то крайне противное, такое, чтоб у некоторых желание на ведьм заглядываться раз и навсегда пропало. Хотя… может, любовное зелье для него сварить? Оболью, и будет у меня в собственности целый демонический правитель.
Вот будь я разумной ведьмой, я бы так и сделала! Потому что демон, каким бы ни был, в хозяйстве всегда пригодится. Но что-то какие-то нехорошие у меня предчувствия на этот счет… Если Мори будет под моими любовными чарами, он не превратится в послушного, на все согласного, любые прихоти исполняющего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он превратится в еще более собственнического, безумного и откровенно опасного.
Боюсь, если в таком состоянии он выкрадет меня, вернуться обратно я уже не смогу.
