— Какова в этом моя роль?
— Ты мог бы поручить миссис Ларраби моим заботам.
— Зачем?
— Я бы поместила ее туда, где… где… ладно, я буду честной, где репортеры из «Блейд» не смогут добраться до нее.
— А что скажет на это сама миссис Ларраби?
— Не знаю. Но я попытаюсь ей объяснить и посмотрю, как она будет реагировать. Вообще, я могу оплатить ее пребывание здесь. Газета не разорится от таких расходов.
Селби задумался и медленно покачал головой:
— Я не могу дать формального согласия. Лучше мне побыть здесь, пока ты станешь напрямую договариваться с ней. Я передал ей повестку, миссис Ларраби знает, что должна предстать перед Большим жюри на следующей неделе. Мне безразлично, что она будет делать до этого.
Сильвия улыбнулась, кивнула и оставила прокурора в одиночестве.
Селби докурил сигарету. Поезд медленно подкатил к вокзалу. Проводник открыл дверь тамбура. Прокурор вышел на платформу и помог спуститься обеим женщинам. Сильвия склонилась к его уху и прошептала:
— Все в ажуре. Она понимает, очень признательна и останется у меня. Ты можешь отправляться на службу, а мы управимся сами.
— Отлично, — сказал он. — Повестка у миссис Ларраби. Вручив ее, я выполнил свой долг. Она захочет увидеть тело. Было вскрытие, и тебе надо подготовить ее к этому. Я еду домой, принимаю ванну и натягиваю на себя что-нибудь чистое. Из дома я звоню Брэндону, и мы устраиваем совещание.
Сильвия быстро схватила его ладонь и сжала пальцы.
— Спасибо, Дуг.
Уже взяв такси, чтобы добраться до дому, Селби понял, что придется ехать в Лос-Анджелес за оставленной в аэропорту машиной. Его охватило чувство приятного ожидания; он вспомнил об обещании, данном им Ширли Арден.
Открыв краны в ванной, Селби позвонил в здание суда и попросил шерифа. Услышав в трубке голос Рекса Брэндона, он сказал:
— О’кей, Рекс, мы вернулись.
— Вдова приехала с вами?
— Да.
— Где она сейчас?
— Сильвия Мартин уволокла ее. Между нами, шериф, мне кажется, они договорились об эксклюзивной статье.
— Что до меня, я не против — «Кларион» поддержала нас на выборах. Кстати, ты видел вчерашний вечерний выпуск «Блейд»?
— Нет.
— Тогда взгляни, да поскорее. Нас там поджаривают по первому разряду. Что это за фокус с кинозвездой, которую ты якобы прикрываешь и которая назвала тебе имя убитого?
Селби сжал трубку до боли в суставах:
— «Блейд» пишет об этом?!
— Да, и, как всегда, грязно. Они намекают, что ты жаждешь денег и влияния, поэтому поставил густую дымовую завесу вокруг известной киноактрисы, которая вовлечена в дело; что у тебя было с ней тайное совещание, на котором она сообщила настоящее имя убитого. «Блейд» угрожает раскрыть ее имя.
— Великий Боже! — воскликнул прокурор.
— В их писанине что-то есть? — спросил шериф.
— И да и нет… — сказал Селби. — Я действительно прикрывал мисс Арден. Это правда. Я не назвал ее имени, потому что она никоим образом не связана с убийством. Я бы все тебе рассказал, если бы не надо было мчаться в Ривербенд.
— А я-то недоумевал, — медленно сказал шериф, — откуда у тебя такая уверенность, что Ларраби из Ривербенда — наш человек. А потом решил, что ты наверняка получил какую-то информацию.
— В некотором смысле, да.
— От этой актрисы?
— Давай не будем говорить об этом по телефону. Может, подскочишь ко мне домой и мы потолкуем?
— Я собираюсь в отель «Мэдисон», — ответил шериф. — Кашинг, кажется, нашел гостя, который слышал стук машинки в триста двадцать первом номере. Может быть, ты поторопишься и встретишь меня там?
— Я весь в паровозной саже, собираюсь забраться в ванну и буду готов минут через пятнадцать — двадцать… Только… Подожди, Рекс, у меня нет машины, я ее оставил в Лос-Анджелесе.
— Я могу заехать за тобой, — предложил шериф.
— Отлично. Будь здесь через десять минут.
Селби положил трубку. Итак, в «Блейд», видимо, узнали о Ширли Арден. Теперь они публично зальют ее грязью. Негодяи! Но он им жестоко отплатит за это. Позор, когда невинного человека втягивают в дело об убийстве.
Он стоял в своей любимой позе, широко расставив ноги, с гневно горящими глазами и сжатыми кулаками. Вдруг до его слуха донесся звук льющейся на пол воды. Он совсем забыл про краны в ванной. Селби бросил полотенце в лужу, быстро собрал воду, торопливо помылся и ровно через двенадцать минут после телефонного разговора встретил шерифа Брэндона.
— Послушай, я сыт по горло этим желтым листком. Я…
— Полегче, сынок, — пробурчал Рекс, направляя машину в сторону отеля «Мэдисон». — Ты боролся и победил, потому что не терял головы. Не теряй ее и сейчас.
— Но это несправедливо.
— В мире много несправедливости, Дуг, — заметил шериф.
— Мне безразлично, когда задевают меня, — продолжал Селби. — Но когда в это втягивают женщину, ставят под угрозу карьеру актрисы и вешают на нее клеветнический ярлык — это слишком.
— Лучший способ победить в схватке, — философски заметил шериф, — это не выходить из себя. А уж если выходишь из себя, не показывай этого своему противнику. Ну-ка улыбнись. Мы собираемся прояснить вопрос о пишущей машинке. Может быть, мы выскочим на Биттнера, хотя и не обязательно. Хочешь не хочешь, но ты перешагнешь порог гостиницы с улыбкой на физиономии.
Селби сделал глубокий вздох и изобразил кривую ухмылку.
— Это не улыбка, — заявил Рекс Брэндон. — Такая рожа бывает, когда человек мается животом. Расслабься немного… вот так уже гораздо лучше.
Шериф подвел машину к краю тротуара у входа в отель. Вдвоем они прошли в вестибюль. Навстречу им двинулся Джордж Кашинг, лицо которого искажали странные гримасы, а голова, как в пляске святого Витта, ритмично дергалась в сторону стойки. Там с регистратором тихо беседовал человек в дешевом темно-синем костюме. Перед ним на стойке лежал конверт.
— Сюда, сюда, джентльмены, если вам нужны комнаты, — почти прокричал Кашинг и, подхватив изумленного шерифа под локоток, подвел его к стойке. Обращаясь к регистратору, он сказал:
Эти джентльмены впервые в нашем городе. Им нужны комнаты.
Служащий посмотрел на Брэндона и окружного прокурора. Он их, естественно, узнал и бросил на Кашинга изумленный взгляд.
— Они не знают нашего города, — со значением повторил Кашинг. — Им понадобятся номера, но сперва закончите все дела с тем джентльменом.
Человек в синем костюме был настолько поглощен своим делом, что не обратил внимания на вошедших.
— Это мои деньги, — сказал он, — и я намерен их получить.
Кашинг величественно прошествовал за стойку и спросил:
— Что происходит, Джонсон?
— Этот мистер утверждает, что конверт с пятью тысячами долларов, который Брауер поместил в наш сейф, принадлежит ему.
Брэндон сделал шаг и занял место у стойки рядом с посетителем. Селби встал с другой стороны и кивнул Кашингу. Тот сказал:
— Я владелец отеля. Как ваше имя?
— Вы слышали все, что говорилось здесь несколько минут назад. Вы стояли там, около сейфа, и не могли не слышать, — ответил человек.
— Я совершенно не обращал внимания на вашу беседу, — произнес Кашинг. — Мне показалось, что это обычное недоразумение. Вам известно, что мистер Брауер умер, не так ли? Мы не можем отдать деньги, пока не получим бесспорных доказательств того, что они принадлежат вам.
— Я не знаю, что еще требуется, кроме этого письма. Прочитайте и сами убедитесь — деньги принадлежат мне.
Кашинг взял напечатанное на машинке письмо, прочитал и положил на стойку так, что Брэндон и Селби без всякого труда могли ознакомиться с его содержанием.
Письмо было адресовано Джорджу Клеймору в отель «Бентли» в Лос-Анджелесе, и в нем говорилось:
«Мой дорогой Джордж!
Ты будешь счастлив узнать, что я преуспел в своей миссии. Я получил пять тысяч тысячедолларовыми банкнотами. Естественно, я желаю, чтобы ты прибыл как можно быстрее и забрал деньги. Я не хочу, чтобы они оставались у меня, и по очевидным причинам не могу положить их в банк. Пока я передал их на хранение в сейф гостиницы.
На этом письме я ставлю точно такую же подпись, как и на конверте, чтобы в случае необходимости их можно было бы сопоставить.
Посылаю теплый, братский привет. Заверяю тебя, что этот маленький инцидент лишь укрепил мою веру и, надеюсь, укрепит твою. Остаюсь искренне твой,
Чарльз Брауер».
В нижнем левом углу листка было написано: «Комната 321, отель „Мэдисон“.
— Возможно, я могу быть вам полезен, — предложил свои услуги Селби. — Мне кое-что известно о смерти мистера Брауера.
— Вам?
— В самых общих чертах. Ваша фамилия Клеймор, не так ли?
— Да.
— И вы утверждаете, что это ваши деньги?
— Письмо говорит об этом яснее ясного.
— Когда пришло письмо, вы находились в Лос-Анджелесе? В отеле «Бентли»?
