— А врачу? — серьезно спросил Федор и неожиданно притянул Юлю к себе поближе, приобняв за талию. — Что делать врачу в ремонтных доках?
Павел смутился, хотя подобные сцены в последнее время в принципе не были редкостью, попытался отвернуться, рука с магнитной отверткой соскочила, и он умудрился красиво порезать себе ладонь. Юля высвободилась из рук Федора, бросилась к Павлу, и, доставая лейкопластырь из аптечки, укоризненно заметила:
— А врачу работу вы везде придумаете, — и занялась порезом. Наложила повязку и просто прогнала Павла обратно к расчетам.
Он немного повозмущался, но вернулся в классную, где его ждала Катя.
— Я сделала, Паш, — сообщила она. — Надеюсь, все правильно.
— Я посмотрю, спасибо, — кивнул он, и вдруг заметил, какая Катя грустная.
Чуть задумавшись, сообразил, что она приходила ему помогать уже пятый день подряд, но за все это время он ни разу не видел ее улыбки. Наверное, он был слишком занят, чтобы обращать на это внимание.
— Кать, ты не уходи, посиди со мной, а то Федька с Юлей меня выгнали, а я общаться хочу, — Павел сделал вид, что погрузился в проверку сделанного Катей, а про себя судорожно соображал, как ее разговорить.
— Из меня сейчас плохой собеседник, — покачала Катя головой. — Считать я могу, а вот развлекать не получается. Я лучше пойду, Варе помогу.
— Погоди! — Павел поймал ее за руку. Думать было уже некогда. — Вы с Мишкой поссорились?
Катя помолчала, глядя в стену.
— Да нет, — неохотно ответила она наконец. — С ним тяжело поссориться.
— А помириться еще труднее? — Павел представлял, как ей вообще трудно с жестким и непробиваемым Мишкой, который совершенно не умеет идти на компромисс, и который убежден, что он один всегда прав. И неизвестно, станет ли он когда-нибудь мягче.
— Да, но мы же не ссорились.
Павел почувствовал, как колеблется Катя — уйти или остаться, сказать или промолчать.
— Катюша, — как можно мягче попросил он, — если ты хочешь и дальше переживать одна, я же не заставляю тебя. Расскажешь потом, и не мне, если так будет лучше. Но если я могу помочь сейчас…
Внезапно у Кати задрожали губы, и она, не отнимая руки, шагнула к Павлу и уткнулась лицом в его плечо.
Плачет. И чего теперь делать, психолог-самоучка? — сам себя сурово спросил Павел, а руки уже успокаивающе гладили девушку по спине. Как ни странно, тактика «без слов и активных действий» оказалась правильной, и уже через пять минут они снова сидели рядом за столом с компьютером, Катя вытирала слезы платочком, а Павел просто ждал, захочет ли она говорить.
— Он всегда во время работы такой, — успокаиваясь, сказала Катя. — Просто давно уже не было так, чтобы он из рубки только ночевать уходил. И, конечно, он падает и засыпает. Если вспомнил и зашел сказать «Привет!» — уже праздник.
Павел понимал, о чем она говорила так тихо и печально. Михаил в работу уходил с головой, глаза у него делались слегка затуманенные, а общение свое он ограничивал компьютером и теми, кто занимался с ним той же работой. Исключение в обязательном порядке делалось для командира, его нельзя игнорировать. Как это состояние называл Федор: «Мишка переключился в электронный режим работы». Ребята, в общем-то, привыкли, потому что когда «электронный режим» выключался, Михаил делался нормальным. Ну, просто не умел он по-другому работать. Середа откровенно им восхищался, а Федор так же откровенно прикалывался. Остальные немного удивлялись, Юлька даже тестировала Копаныгина на предмет каких-то отклонений, но ничего не нашла. И только сейчас Павел подумал, что Катя-то от этой суперработоспособности просто страдала.
— Утром встает — и опять работать, — тоскливо продолжала она. — Я специально пораньше просыпаюсь и стараюсь ему где-нибудь навстречу попасться.
— И что? — тихо, чтобы не спугнуть и подтолкнуть, спросил Павел. Катя коротко взглянула на него зелеными глазами, такими огромными на худеньком лице.
— И ничего. «Привет!», — и все. — Неожиданно она повысила голос. — Я же перед тем, как тебе начать помогать, в рубку заходила. Тоже предложила помощь. Ты бы видел, как он на меня посмотрел!
Павел растерялся. Он-то совершенно точно знал, что этот «рабочий период» пройдет, и все будет нормально, как всегда… Нормально?
— Кать, — вдруг стукнуло его, — а вы хоть раз обсуждали, что между вами вообще происходит?
— Вообще? Нет почти. А чего тут обсуждать? И так все понятно, непонятно только, что с этим делать.
Павел понял, что тут ему будет проще с Мишкой поговорить. А на Катю… На Катю надо Юльку напустить. Она в меру серьезная и романтичная, что-нибудь придумает. Черт, если бы кто знал, как у них все запущено!
— Ладно, Паш, спасибо тебе. — Катя вздохнула и поднялась. — Пойду. Если что, я с Варей, зови.
— Конечно, — кивнул Павел.
Когда Катя вышла, он проверил ее работу. А она молодец, за эти пять дней ни разу не нашлось, к чему придраться. Зря Мишка с ней так. В принципе, Катя запросто могла бы помогать ему вместо самого Павла. Кстати, надо будет обдумать эту мысль.
Павел собрал свои вещи, компьютер, и отправился в рубку — сдавать работу. Как ни странно, Виктора и Лиэлл там не было.
— А где все? — поинтересовался Павел, оглядывая непривычно тихую рубку.
— Лиэлл вызвала Кутейщикова, какие-то мелкие проблемы, а Середа пошел проконтролировать Лобанова, — отозвался Михаил, поворачиваясь с креслом. — Ты уже все сделал, что ли? — с ноткой восхищения в голосе спросил он.
— Сделал, — Павел решил, что железо надо ковать, не отходя от кассы. — Но я только половину разработал.
— А остальное будет Пушкин считать? — удивился Копаныгин. — Ну, давай, я посмотрю. Там что, какие-то трудности? Сейчас вместе подумаем.
Павел молча протянул компьютер, и Михаил развернулся с ним обратно к пульту.
— Не понял? Тут же все шикарно расписано?
— Вторую половину делала Катя, — Павел с интересом наблюдал за реакцией. Молчание.
— А ты сам не справлялся, что ли? — непонимающе спросил, наконец, Михаил, не отрывая глаз от монитора.
— Нет, я задымился. У меня мозги живые, не электронные, — не удержался и съязвил Павел. — И я пошел помочь Федьке, а Катя считала. Ей тоже хочется быть при деле.
Михаил поставил компьютер перед собой и медленно повернулся к Павлу.
— Судя по тону, ты считаешь, что я намеренно зажимаю талант великого физика и математика Панферовой? — тихо спросил он.
— Не надо передергивать, Мишка, — поморщился Павел. — Я понимаю, что сейчас не время обсуждать ваши проблемы, но раз уж начали, я отвечу. Думается, ты мог бы пойти ей навстречу, и не потому, что она твоя девушка, а потому, что она, действительно, хороший математик. И то, что я считаю для наших разработок, она могла бы считать также легко и быстро. А я бы освободился для помощи Федору.
— А кто тебе сказал, что она моя девушка? — казалось, Михаил вообще не слышал окончания речи Павла, а зациклился на ее середине.
— Мишка, давай сейчас оставим это, я не хочу с тобой ругаться только потому, что у тебя рабочее настроение. Именно потому, что оно у тебя рабочее, я тебе совершенно серьезно предлагаю задействовать Катю вместо меня, а я пошел к Федьке.
— Копаныгин, — неожиданно включился по командирской связи Середа, — найди мне Козелкова, пусть спустится в док к Лобанову, он тут нужен.
— Есть, — откликнулся Михаил. Немного помолчал и спокойно сказал: — Иди в доки, я позову Катю. Только я тебя очень прошу, Пашка…
— Я понял. Вы во всем разберетесь сами, — понимающе кивнул Павел. Он был рад, что Мишка вовремя остановился, и не начал выяснять отношения. — Спасибо, что прислушался.
— Да не за что, — пожал плечами Михаил и начал разворачивать кресло обратно к пульту.
— Миш, — спохватился Павел и тот замер. — Только ты не думай, я сам решил с тобой поговорить, Катька совершенно не при чем. Просто она ходит, как в воду опущенная, а когда я ее помочь мне попросил, просто расцвела. Я и подумал…
— Ладно, понял я, — не оборачиваясь, ответил Копаныгин. И, когда Павел уже почти вышел, с неожиданной тоской добавил. — Если бы я мог хоть что-то изменить!
Павел подумал, не вернуться ли, но Мишка нажатием кнопки закрыл двери. Заблокировался, понял Козелков. Что ж, лишь бы не оказалось, что он все испортил.
После того, как Павел присоединился к Федору, он тоже перестал выходить из рабочего состояния дольше, чем на ночь. Вдвоем они за пару дней закончили весь монтаж, а тут и в рубке завершились расчеты. Виктор объявил выходной день.
— Ребята, мы все молодцы, но нам надо передохнуть, — скомандовал он. — В конце концов, у нас нет жестких временных рамок, и один день ничего не решит. Так что всем отсыпаться, в рубке подежурю сам.
— А автопилот нельзя? — не согласилась Юля. — Прости, но тебе надо отдохнуть в первую очередь.
