Утром, после завтрака острой змеятиной, Ксаршей привычно собирала лагерь, пока полуэльф прохаживался вдоль тропы, высматривая цепочку следов.
— Хм… Ночью не заметили ничего необычного? — спросил он, задумчиво почесывая затылок.
— Нет, а что?
— Свежие следы. Кто-то недавно прошел. Их было несколько, — он присел над тропой. — Тяжеловооруженные… Не орки, не дроу, этих бы сразу распознал, — Уголек задумчиво поглядел вдаль. — Идут в том направлении, что и мы… Будем предельно внимательны.
Сердце эльфийки вновь сжалось. Пусть звери и чудовища и страшны, но нет предела людскому коварству, и пусть следопыт сказал, что это не дроу, кто знает… Может он ошибся.
Они шли несколько часов прежде, чем перейти в череду сплавленных между собой пещер, покрытых мхом и грибами. Воздух здесь так и сочился благой, оставляя водянистую пленку на коже, доспех полуэльфа вскоре покрылся крупными каплями. Парень часто останавливался, срезал грибы, сцеживая из них драгоценную влагу в бурдюки. Скоро роща стала уступать крупным обломкам скал. Около одной из таких они увидели труп гигантского паука. Длинные лапы были прижаты к грудине, некоторые из них были переломаны в нескольких местах. На брюхе и голове блестели мокрые вмятины, несколько глаз вытекло, челюсти свернуты. Уголек коснулся пальцами натекшей лужи под телом, понюхал:
— Это случилось недавно, кровь еще не совсем застыла… Стойте! — вдруг вскрикнул он, вскинув руку.
Ксаршей, решившая обойти тело с другой стороны, застыла на полушаге. Глянув под ноги, она увидела вязь хитро переплетенных нитей, растянутых через всю пещеру и крепящихся к камням, грибам и сталактитам на потолке. Ловчая сеть. Кто-то пробил огромную брешь в полотне, но оставшиеся нити все еще оставались страшной ловушкой.
— Что будем делать? — спросила девушка, шагнув назад.
Ответить полуэльф не успел. По нитям пробежала крупная рябь, из-за скал показалось еще два гигантских паука, поменьше убитого. Хищно шевельнув хелицерами, они побежали вперед, едва касаясь паутины.
Быстро оправившись от неожиданности, эльфийка собрала пальцы свободной руки горстью, а другой со всей силы уцепилась в посох. Она редко пользовалась этим заклинанием, слишком уж много условий требовалось соблюсти, но воздух в пещере так и сочился влагой. Мельчайшие капли воды блеснули холодным голубым светом, мгновенно сплавляясь в заостренный осколок льда, которой тот час устремился в паука. Вспышка отразилась в восьми равнодушных глазах, тварь сделала еле заметное движение, и осколок пролетел мимо, разорвавшись дождем морозного крошева прямо позади нее. Промах! Эльфийка прикусила губу от досады. Делать нечего, снова придется драться. За ее спиной послышался свист стрелы и приглушенная ругань Уголька, а в следующее мановение хрупкая эльфийка обернулась огромным медведем. Летящий на нее паук аж привстал за задние лапы от неожиданности. Явно не желая схлестываться с медведем в ближнем бою, он выставил вперед брюшко и выстрелил паутиной, но быстро набухнув от влаги, клейкая нить не взлетела достаточно высоко и мгновенно опала. Дрогнув, паук сделал несколько шагов назад, а медведица быстро ринулась следом, одним резким движением сняв сразу полголовы. Дергающееся челюсть упала на пол, увязнув в паутине, трясущаяся тварь, расплескивая кровь, заметалась по липкому покрывалу, доживая последние секунды.
Ксаршей обернулась и увидела, как парень, покрытый обрывками клейких нитей, закрылся саблей от выпада второго паука. Из огромного брюшка торчали увязнувшие стрелы, которые, однако, не нанесли твари ощутимого урона. Паук встал на задние лапы, и Уголек мгновенно вонзил лезвие по рукоять прямо в сочленение лап на груди, но вытащить клинок не успел. Тварь навалилась на него всем весом, обхватила лапами и вонзила зубы… Эльфийка не увидела, куда попал укус, но услышала крик боли, стегнувший по ушам, словно плеть. Мохнатая туша врезалась в паука, заставив выпустить жертву. Тяжелое мускулистое тело буквально смяло членистоногое, лапы твари с хрустом надломились, не успевая ответить на яростную атаку Ксаршей. Вскоре паук больше напоминал раздавленный виноград на веточке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девушка метнулась к полуэльфу, находу принимая привычный облик:
— Тебя сильно укусили? Яда нет?
Уголек сидел на земле, схватившись на плечо. В кожаной куртке зияли две аккуратные дырки, из которых вяло сочилась кровь.
— Мне повезло, он не успел впрыснуть много и попал не в шею, — прохрипел он. — Но все равно… Бездна… Как же больно.
Его согнуло в спазме тошноты, долгом и болезненном, а после с благодарностью схватился за бурдюк, протянутый друидкой.
— Давай устроим привал, — предложила Ксаршей, глядя, как полуэльф жадно пьет воду. — Не мешало бы подлечить тебя.
Пошептав в ладонь, она вскоре передала ему горсть ягод чудиники. Уголек благодарно запил их водой, и кровь из его плеча перестала сочиться. Он скривился, пропустив пальцы сквозь свежие дырки в куртке:
— Заплатку бы…
Ксаршей улыбнулась, и вдруг услышала позвякивающие шаги за спиной.
— Не двигайся, дроу! — крикнул кто-то низким зычным голосом.
Друидка испуганно обернулась и увидела четыре невысокие коренастые фигуры. Трое, вооруженные тяжелыми арбалетами, целились прямо в нее, а один, с ног до головы закованный в покрытую причудливыми знаками сталь, держал руками тяжелый молот, блестящий от свежей крови. Девушка, не зная, как ей поступить, скосила глаза на парня. После того, как тот без промедления поднял ладони вверх, она последовала его примеру.
Кивнув в сторону друидки, закованный в доспехи заговорил на непонятном языке, на что Уголек что-то ответил, медленно поднявшись на ноги. Арбалеты тотчас перенацелились на него. После обмена несколькими репликами, воин с молотом жестом приказал трем другим опустить оружие.
— Дроу, да не дроу? — сказал он низким, полным глубины голосом, вновь перейдя на подземный. — Очень интересно. Я был уверен, что вы движетесь по нашему следу, а никто тут из благих намерений не выслеживает.
— Мы двигались по следу, но не по вашему, — ответил парень, продолжая разминать укушенное плечо. — Мы — мирные путники, зла вам не желаем. Хотя, признаться, интересно, что дварфийский патруль делает так далеко от цитаделей?
“Так вот какие эти дварфы!” — подумала друидка и тотчас принялась пожирать их глазами. Она слышала об этом стойком и гордом народе, об их несравненных кузнецах и боевой отваге, но никогда не видела своими глазами. Все четверо имели окладистые бороды с вплетенными в них украшениями, только вот у воина в доспехах она была уже совсем седой, без единого темного волоса.
— Сие — тайна, — важно ответил седобородый, а затем посмотрел пронзительным взглядом на Ксаршей. — Всё-таки, кто вы? Дроу-отступники? Ренегаты? Торговцы?
— Меня воспитали на поверхности друиды Круга Луны, — осторожно ответила эльфийка, — этот мир мне чужой. Вряд ли вы видели дроу, который скучает по солнцу.
Воин удивился:
— С поверхности? С Мира, что-ли?
Уголек покачал головой:
— Нет, — и махнул рукой за спину, — С Облачных Вершин… Мы не из дроуских городов, коли вы об этом. Сами по себе.
— Понятно, — кивнул дварф. — Мы сами нынче с тех краев…
Лицо полуэльфа стало хитреньким:
— Вы к руинам ходили, так?…
Седобород нахмурился:
— Ежели и так, вам какое до того дело?
Парень пожал плечами:
— Никакого, наверное. Это плохое место. Там великаны и портал в другой, темный мир, откуда они родом… Оттуда и дроу иногда приходят. Просто добрый совет — к любым дварфийский руинам ходить большими отрядами, а не в четыре рыла… Вон в одних дракон поселился, съел бы вас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ксаршей непонимающе посмотрела на мальчишку. Что он вообще такое несет? Какие порталы, драконы, великаны? Дварф, кажется, тоже опешил.
— Какой дракон? — спросил он.
— Как какой? — ответил полуэльф таким тоном, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. — Красный, большой и откормленный.
Дварф непонимающе помотал головой и нахмурил седые кустистые брови, а Келафейн усмехнулся:
