— Вы меня поражаете! — усмехается Джек. — Атмосфера в административном отделе тоже показалась мне сплошной фальшью. Я заподозрил неладное, когда двое сотрудников хором запели гимн «Пэнтер корпорейшн». Поверите, даже не подозревал о существовании чего-то подобного!
— Я тоже! Просто удивительно! И как гимн? Хороший?
— А вы как думаете? — Он комически разводит руками, и я фыркаю.
Невероятно, но мое смущение куда-то подевапось. Мало того, мы болтаем почти как старые друзья или кто-то в этом роде.
— Как насчет корпоративного Дня семьи? — говорит он. — Не можете дождаться?
— Да, как удаления здорового зуба, — ехидничаю я.
— Я так и понял, — весело кивает Джек. — А что… — Он колеблется. Небрежно ерошит волосы. — Что люди обо мне думают? Можете не отвечать, если не хотите.
— Нет, все вас любят, — заверяю я и, немного подумав, добавляю: — Хотя… некоторые считают, что ваш приятель — довольно несимпатичный тип.
— Кто, Свен?
Джек долго смотрит на меня, потом вдруг откидывает голову и начинает хохотать.
— Свен — один из моих самых старых, близких друзей, и уж несимпатичным его никак не назовешь. Собственно говоря…
Лифт громко тринькает.
Джек замолкает. Мы тут же делаем постные физиономии и немного отодвигаемся друг от друга. Двери открываются, и мне почему-то не хватает воздуха.
В коридоре стоит Коннор.
Увидев Джека Харпера, он вспыхивает, словно не веря собственной удаче!
— Привет, — киваю я, стараясь говорить как можно естественнее.
— Привет, — отвечает он, входя в лифт. Глаза его сияют, он взволнован.
— Здравствуйте, — любезно говорит Джек. — Какой вам этаж?
— Девятый, пожалуйста. — Коннор шумно сглатывает. — Мистер Харпер, могу я вам представиться? — Он с готовностью протягивает руку. — Коннор Мартин из отдела исследований. Сегодня вы собирались посетить наш отдел.
— Рад познакомиться, Коннор. Маркетинговые исследования жизненно важны для такой компании, как наша.
— Вы совершенно правы, — с готовностью соглашается Коннор. — Мне не терпится обсудить с вами последние выводы исследований в области спортивной одежды. Мы получили весьма впечатляющие результаты, куда включены данные о том, какую толщину ткани предпочитают покупатели. Вы будете поражены!
— Я… уверен, что вы правы. С удовольствием ознакомлюсь.
Коннор гордо улыбается мне.
— Вы уже знакомы с Эммой Корриган из отдела маркетинга? — спрашивает он.
— Да, мы встречались, — осторожно отвечает Джек.
Несколько секунд проходит в неловком молчании.
Это странно.
Нет. Не странно, а просто здорово.
— Который час? — спохватывается Коннор. Смотрит на часы, и я с легким ужасом вижу, как взгляд Харпера падает на его запястье.
О Боже.
«…подарила ему на Рождество отличные часы… но он все носит эту оранжевую электронную штуку…»
— Погодите-ка! — вдруг восклицает Джек, очевидно, сообразив что к чему, и смотрит на Коннора с таким видом, словно видит впервые. — Постойте! Вы Кен.
О нет.
О нет, о нет, о нет, о нет, о нет, о…
— Коннор, — озадаченно поправляет тот. — Коннор Мартин.
— Простите! — извиняется Джек, ударяя себя ладонью по лбу. — Коннор. Конечно. И вы двое, — показывает он на меня, — так сказать, идеальная пара?
Коннор смущенно ежится.
— Уверяю вас, сэр, что на работе наши отношения строго профессиональны. Однако в свободное время мы с Эммой… Да, мы встречаемся.
— Прекрасно! — ободряюще заключает Джек, и Коннор расцветает, как бутон под жарким солнцем.
— Собственно говоря, — торжествующе признается он, — мы с Эммой только что решили съехаться.
— Да неужели? — Джек с искренним удивлением смотрит на меня. — Чудесные… новости. И когда же вы приняли такое решение?
— Всего пару дней назад. В аэропорту.
— В аэропорту, — эхом отзывается Джек Харпер после короткой паузы. — Очень интересно.
Я не в силах посмотреть ему в лицо. И поэтому внимательно разглядываю пол. Ну почему чертов лифт еле-еле ползет?!
— Что ж, я уверен, вы будете счастливы вместе. По-моему, вы вполне совместимы, — заявляет Харпер.
— О, еще бы! — мгновенно соглашается Коннор. — Прежде всего мы оба любим джаз.
— Вот как? — задумчиво произносит Джек. — Знаете, по-моему, на свете нет ничего лучше, чем совместная любовь к джазу.
Он еще издевается! Просто невыносимо!
— Вы так думаете? — оживляется Коннор.
— Уверен. Я бы сказал, джаз и… фильмы Вуди Аллена,
— Мы обожаем фильмы Вуди Аллена, — шепчет Коннор с восторженным удивлением. — Правда, Эмма?
— Да, — хрипло выдавливаю я, — правда.
— А теперь, Коннор, признайтесь, — заговорщически начинает Джек, — вы никогда не находили Эмму…
Если он скажет про точку G, я умру. Умру. Умру.
— …присутствие Эммы несколько отвлекающим? Лично я именно так и считаю.
Он дружески улыбается Коннору. Но тот почему-то не улыбается в ответ.
— Как я уже говорил, сэр, — отвечает он суховато, — на работе мы поддерживаем строго профессиональные отношения. И никогда бы не подумали использовать время компании в наших… собственных целях. — Он виновато краснеет. — Под целями я подразумевал… подразумевал…
— Рад это слышать, — весело отвечает Джек.
Господи! Ну почему Коннору обязательно быть таким святошей?!
Лифт звякает, и я едва удерживаюсь от вздоха облегчения. Слава Богу, наконец я могу смыться…
— Похоже, нам по пути, — с ухмылкой замечает Джек. — Коннор, показывайте дорогу!
Я этого не перенесу. Просто не перенесу. Разливая кофе и чай для сотрудников отдела маркетинга, я внешне спокойна, улыбаюсь всем и даже мило болтаю. Но в душе у меня смятение и хаос. Тяжело признаваться себе, что, увидев Коннора глазами Джека Харпера, я окончательно к нему остыла.
И хотя твержу себе, что люблю Коннора и что несла в самолете всякий бред, от этого ничего не меняется. Но ведь я люблю его!
Я снова и снова поглядываю на Коннора, пытаясь убедить себя в этом. Какие могут быть сомнения? По любым меркам Коннор красив. Так и пышет здоровьем. Блестящие волосы, голубые глаза и симпатичная ямочка на подбородке.
Джек Харпер, напротив, скучный, усталый. Вечно небритый, волосы взъерошены. Под глазами — тени, джинсы — потертые.
И все же меня тянет к нему словно магнитом.
Я сижу, уставившись на сервировочный столик, но почему-то вижу его, Джека.
«Это все из-за самолета, — повторяю я себе. — Потому что мы вместе побывали в стрессовой ситуации. Только и всего. Других причин нет».
— Господа, нам необходимо мыслить более масштабно, — объявляет Пол. — Цифры продаж «Пэнтер бар», к сожалению, не так высоки, как хотелось бы. Коннор, у вас есть результаты последних исследований?
Коннор встает, и мне становится тревожно. За него. Он ужасно нервничает, судя по тому, как яростно теребит запонку.
— Все верно, Пол.
Он берет блокнот и откашливается.
— Относительно «Пэнтер бар» мы опросили тысячу тинейджеров. К сожалению, сделать окончательный вывод не представилось возможным.
Он нажимает кнопку пульта дистанционного управления. На большом экране за его спиной появляется график, и все мы послушно таращимся на него.
— Семьдесят пять процентов десяти-четырнадцатилетних подростков считают, что текстура должна быть более эластичной, — серьезно продолжает Коннор. — Однако шестьдесят семь процентов пятнадцати-восемнадцатилетних хотят, чтобы текстура была более хрустящей, тогда как двадцать два процента думают, что плитки, наоборот, могли бы быть менее хрустящими…
Я заглядываю через плечо Артемис и вижу, что она уже успела записать: «Эластичная хрустящая».
Коннор снова нажимает кнопку, и возникает другой график.
— Далее. Сорок шесть процентов десяти-четырнадцатилетних считают запах чересчур резким. Однако тридцать три процента пятнадцати-восемнадцатилетних заявляют, что запах недостаточно резкий, тогда как…
О Боже! Я знаю, это Коннор. И я люблю его, и все такое. Но не могло ли все это звучать чуть-чуть интереснее?
Я пытаюсь понять, как воспринимает Джек сообщение Коннора, и вижу, что он вопросительно приподнимает брови. Я тут же краснею, чувствуя себя предательницей.
Он еще вообразит, что я смеюсь над Коннором. Но это не так. Совсем не так.
— Девяносто процентов девочек-подростков предпочли бы пониженное содержание калорий, — продолжает Коннор. — И столько же тинейджеров хотели бы видеть более толстый слой шоколада. — Он беспомощно пожимает плечами.
— Да они сами не знают, какого хрена им надо! — говорит кто-то из присутствующих.
— Мы представили широчайший поперечный срез общественного мнения. В круг опрошенных входили белые, афро-карибы, азиаты и даже… — Он всматривается в бумагу. — …Джеди Найтс.[21]
