– Ничего, – спокойно сказал Арнис, – тяжело тебе, конечно, будет. Мама поможет.
– Господи, Арнис! Мне тяжело... да я тут как в раю живу. Как на Квирине может быть тяжело? Мне только одно... думать все время, что там с тобой.
– Иль, – он встал, слегка сжал руками ее плечи, – ты не думай. Ты ведь у меня сильная, хорошая девочка. Ты сможешь. Ты думай о Фитюльке. А со мной, ты ведь знаешь, ничего не случится.
Он прислушался. Из комнаты донесся писк. Арнис побежал к двери и вскоре вернулся с Арли на руках.
– Ну вот, мы созрели для кормления!
– Подожди... надо ее переодеть уже на ночь. И вообще пойдем в гостиную, я там хоть сяду с удобством.
Через час Арли была накормлена, заснула на руках Ильгет, под песню, которую хором тихонечко пели родители.
Лунный свет, как мед, ложится
На твое окно.
Что ж тебе, малыш, не спится,
На дворе темно.
Светят звезды, в черном небе
Их полным-полно.
Ты на них ни разу не был,
Спать пора давно.
Она уже была переодета в спальный костюмчик, розовый с кружевами. Ильгет тихонько встала, держа малышку на руках, вышла. Через некоторое время вернулась уже одна. Арли мирно спала в кроватке.
Арнис все так же сидел на диване, задумчиво и отстраненно глядя куда-то вдаль. Ильгет села рядом с ним. Рука Арниса скользнула на ее плечи.
И так они сидели вдвоем, не говоря ни слова, и лунный свет струился сквозь них. Ничего говорить не нужно было, и двигаться не нужно, и все было так, будто жизнь позади, они умерли – но жив их дух, и дух этот слит воедино, и ничего больше не надо, целую Вечность.
Но потом жизнь все-таки стала брать свое, Ильгет шевельнулась. Взяла второй рукой кисть Арниса. И сказала.
– Почему с тобой всегда так хорошо?
– И мне тоже... с тобой, – откликнулся Арнис.
– С тобой все как-то... на своих местах. Все так, как должно быть. Нет никаких сомнений, никакой недосказанности. Ты знаешь, наверное, это состояние и описано в Библии... я вот никогда не могла до конца понять, почему там так сказано, что жены должны бояться своих мужей.
– Ну и... боишься меня? – улыбнулся Арнис. Ильгет ответила ему такой же прямой улыбкой.
– Ага... ты ведь страшный ско.
– Так ведь и ты у меня воин.
– Нет, серьезно... я просто знаю, что ты сильнее. Гораздо сильнее. И физически, и духовно. Во всем. Ты вообще гораздо лучше меня. Ты такой... такой необыкновенный. Даже на Квирине таких, как ты, больше нет. Я иногда просто не понимаю, как ты мог выбрать меня, мне кажется, это какое-то недоразумение.
– Иль, – вдруг посерьезневшим тихим голосом произнес Арнис, – ну что ты говоришь. Да, у меня, может, всякое бывало, наверное, я не трус. Но такого, как ты... как тебе пришлось... это ни мне, никому не пережить. И волю, и рассудок сохранить чтобы...
Ильгет вздрогнула.
– Да не было у меня никакой воли... какая там воля. И рассудок – все было просто как в тумане. Меня как раз сломали, раздавили... ничего там от меня уже не оставалось. Потом кое-как починили опять, это да. Но когда ты меня вытащил оттуда, я уже была сломана.
– Не надо об этом, – сказал Арнис тихо, сильнее обнял Ильгет, – не надо. Я же чувствую, тебе больно это, не хочется. И не думай об этом. Господи, что же мне сделать, чтобы ты это навсегда забыла?
– Слишком многое надо забыть, – пробормотала Ильгет. Тут же ее кольнула мысль о своем эгоизме, – но ведь и тебе плохо... и у всех свои раны внутренние, никому, может быть, и не видные.
– Ты пойми, Иль, – снова заговорил Арнис, окрепнувшим голосом, – это тебе только кажется, что тебя сломали там. Нет. В том-то и дело, что нет. Они же не вскрыли твой блок, они ничего от тебя не добились. Ты оказалась сильнее. Просто помни об этом, и знай, что ты смогла победить. И всегда сможешь. Потому что ты на самом деле очень сильная. Я хочу, чтобы ты была такой, понимаешь?
– Да, понимаю. Но ты все-таки сильнее меня.
– Я просто мужчина. В этом смысле, да.
Ильгет помолчала.
– Я только все равно не понимаю, ну что ты во мне-то нашел. Внешность у меня обычная, квиринок много гораздо красивее меня. Мне долго казалось, что ты... ну, хорошо относишься ко мне из благодарности, что ли.
– Иль... я полюбил тебя сразу же, как увидел. Еще в лесу, наверное, помнишь, когда ты меня нашла. Еще сквозь боль... увидел тебя, и первая мысль такая мелькнула – наверное, я умер, и это ангел.
– Ага... поэтому ты за бластер схватился.
Арнис улыбнулся.
– А... да нет, это рефлекс, ты же понимаешь. Мысль появилась уже после того, как схватился. Потом я все осознал, но вторая мысль была – это пришла моя судьба. Как будто я давно тебя знал и искал. Ну потом-то я все понял, но... я тебя всегда любил, и тогда, когда понял, что нам не быть вместе. Все равно мне было. Ты самая красивая, понимаешь – самая... У тебя самые красивые глаза из всех, кого я знаю. И лицо. И вообще – весь облик. Как золотистая искра пламени. Как осень. Я на тебя могу часами смотреть. И ты очень талантлива, все, что ты пишешь, я так люблю... Я не знаю, Иль, наоборот, это я всегда поражаюсь, чего ты во мне нашла.
Ильгет вздохнула, вспомнив монастырь святой Дары.
– Арнис... ты для меня всегда был самым лучшим. Но я не знаю... я и сейчас все еще сомневаюсь иногда. Хотя я теперь поняла, что мы должны быть вместе. Но ведь так не бывает! Получается, что это все-таки... вроде предательства. Ведь муж бывает только один. Но я у Питы не первая, и не последняя. Как же у него – кто его истинная жена?
– Не сомневайся, – Арнис сжал ее плечи, – просто он обманул тебя. Для него это никогда и не было браком. Так... получал удовольствие. Мучил тебя только, а ты всерьез относилась, потому что иначе не можешь. Удовольствия ему показалось мало, вот и пошел в другом месте искать.
– Знаешь... ему плохо было на самом деле. Я не понимаю, почему, ведь я же, вроде бы, старалась... не знаю.
– Иль, я не знаю, почему ему было плохо... Я не понимаю просто. Сыт, одет, никаких забот, никакой боли, ты рядом.
– Ну... есть ведь психологическая боль. Он страдал оттого, что я вот, как ему казалось, обращаю на него мало внимания. Хотя я при нем вообще в сеть даже не выходила, видела, что ему это неприятно, когда я за монитором сижу.
– Иль, ну я не знаю, честное слово! Ты когда рядом сидишь за монитором, делаешь что-то в Сети, я могу просто сидеть и смотреть, и мне больше вообще ничего в жизни не надо. Ты такая красивая. А еще я могу до тебя дотронуться. Это такое счастье, когда ты рядом. Он, наверное, тебя не любил просто, в этом дело.
– Да нет, наверное любил... по-своему.
А что у него с этой сожительницей? Ребенок давно родился, конечно... Ильгет почему-то хотелось найти этого ребенка, может, помощь нужна. Глупо, конечно. На Квирине, во-первых, с голоду никто не умрет, а во-вторых, этот ребенок ей – чужой. Как и Пита.
Ильгет вдруг осознала, что сидит с Арнисом и думает обо всей этой ерунде... зачем? Все давно кончено. Это была ошибка, ее обманули, она думала, что это брак. Пора забыть об этом, и хоть Арниса не мучить. Господи, какая дура! Она едва не заплакала. Арнис взглянул ей в лицо и увидел, как слезы блестят в глазах.
Он тихо положил ей на глаза ладонь, смахнув влагу.
– Иль, милая моя, маленькая... не плачь. Все будет хорошо, ты мне веришь?
– Да, Арнис. Я тебе верю, – прошептала она.
Глава 15. Почти мир.
Вскоре Арнис ушел на последнюю, видимо, акцию. На Визаре все было закончено. Добить остатки дэггеров, только и всего. Беспорядок там теперь страшный, но этим уж будет заниматься не Дозорная служба.
И вместе с 505м отрядом улетел на Визар новый священник – Эннори. Именно он должен был основать на Визаре впервые в его истории христианскую церковь. Ильгет проводила и его вместе с Арнисом. Эннори был спокоен и весел – он возвращался на Родину, к матери, он был твердо убежден в своей миссии.
В 505м отряде было два новых бойца, с которыми Ильгет и не познакомилась толком. Рэйли, участвовавший еще в прошлой акции. И Чен Дзиро, бывший ско.
В конце августа Ильгет предстояло снова стать крестной матерью, крестили четвертого ребенка Гэсса. Бедная Мари родила дочку, когда муж отправился на акцию, но похоже, относилась к этому достаточно спокойно.
Привыкла – Рута у нее четвертая. Другим детям уже было десять, восемь и пять лет – довольно большая разница. Сама Мари летала спасателем (теперь в промежутках между рождением детей), и собака у нее была рабочая, черная пуделиха четырнадцати лет. Мари с Ильгет подружились. Встречались почти каждую неделю – то потренировать вместе собак, то сходить с детьми на пляж или в Бетрисанду.
Ильгет нравилась зеленоглазая, худенькая и стремительная, весьма рассудительная жена Гэсса. Кажется, полная противоположность своему безалаберному супругу.
В следующее воскресенье после крещения Руты они отправились в лес – ловить последние жаркие денечки лета. Мари взяла с собой, кроме младенца и собаки, только пятилетнего Кая.
