Получив от секретаря Шарон вызов явиться к боссу в шесть часов, новый редактор отдела моды пришла в ужас. Настолько, что позвонила знакомому владельцу модного салона и попросила прислать ей новый наряд на один вечер.
Уже с половины шестого Тара уединилась в туалете и принялась колдовать над своей внешностью. В тысячный раз засомневалась, стоило ли накладывать такую темную, почти черную помаду. И в очередной раз успокоила себя тем, что она хорошо гармонирует с цветом лака на ногтях. Черные, тончайшей шерсти, брюки от Гуччи обтягивали её бедра, а между ними и нижним краем топа с лайкрой оставалась полоска голого тела шириной около дюйма. Кожа модного пиджака была настолько мягкой, что Тара всерьез опасалась повредить её, всего лишь согнув руку в локте. А ведь уже завтра костюм должен вернуться в салон, целым и невредимым. Расхаживать в туфлях на четырехдюймовых платформах она уже давно привыкла, поэтому и в туфлях на шпильках от Джил Сандерс чувствовала себя вполне свободно.
Тара работала в "Санди Трибьюн" всего неделю. Шарон самолично переманила её из "Мэри Клэр". По какой-то неведомой причине, до сих пор отношения с редакторами отдела моды у Шарон не складывались, и она решила попытать счастья в очередной раз после того, как получила заверения, что талантливее Тары никого во всей Европе не сыскать.
Ровно в шесть Тара вошла в приемную Шарон, но Роксанна велела ей подождать. Стрелки часов показывали уже восемь, а она по-прежнему ждала, и лишь обгрызенный с двух ногтей черный лак выдавал её досаду.
В офисе царил полный бедлам, люди сновали туда-сюда, то и дело хлопали двери, а на бедную Тару никто не обращал ни малейшего внимания.
И вдруг Тара едва не подпрыгнула. Из кабинета Шарон донесся дикий вопль:
- Она же лесбиянка, мать ее! Гребаная лесбиянка!
Господи, откуда они узнали? - в панике подумала Тара. В ушах звучал совет бывшего редактора: "Что бы ни случилось, ни в коем случае не признавайтесь, что вы лесбиянка. В бульварной прессе лесбиянок не терпят".
Она уже хотела схватить сумочку и бежать, когда вновь услышала голос Шарон.
- Точно тебе говорю, Алленби. Наша обожаемая Джорджина - лесбиянка. Голос её звенел от воодушевления. - Я всегда знала, что она пидораска. Распространи это повсюду. А теперь проваливай.
Дородный редактор отдела новостей выскочил из кабинета Шарон, словно ошпаренный, широченные брючины трепетали и хлопали подобно парусам на ветру.
- Босс вас ждет, - обронил он на бегу, угостив Тару мимолетным взглядом. Было уже почти девять вечера.
- Привет, солнышко, - промурлыкала Шарон. - Очень рада вас видеть. У меня к вам чисто бабский разговор. Присядьте, и давайте выпьем по рюмочке.
- Роксанна, хрень твою мать, где вино? - вдруг заорала она в сторону закрытой двери. Минуту спустя в кабинет вплыла её секретарша с двумя бутылками охлажденного шардонне на подносе.
- Я решила, что нам уже пора познакомиться поближе и заодно поболтать о том, как наши газеты должны освещать современные тенденции в мировой моде, - сказала Шарон, закуривая очередную сигарету. - Лично меня эта тема очень волнует. Я люблю костюмы от модельеров, и я могу позволить себе приобретать их. Но вот средний читатель "Трибьюн"... Что и говорить, читают нас главным образом простые люди. Мы не должны забывать, что денег у них кот наплакал, да и со вкусом дело обстоит не лучшим образом. Поэтому одежду им нужно рекомендовать самую простую и дешевую, но вот только выглядеть она должна так, словно вышла из ателье крупного модельера. И ещё наши модели не должны быть безгрудыми. Мужчины тоже просматривают модные полосы. Ваша задача - проследить, чтобы эти условия были соблюдены. Что вы наметили на будущую неделю?
Тара пригубила вино. Затем ещё раз взглянула на красный пиджак от Кристиана Лакруа, в котором была Шарон, и с недоумением подумала, что он по меньшей мере на два размера меньше, чем следовало бы. И ещё Тара готова была поклясться, что во время прошлогодней демонстрации никаких золоченых пуговиц размером с грецкий орех и эполетов на этом пиджаке не было.
- Я хотела объявить распродажу, - сказала она. - Под лозунгом "Дешево, но со вкусом".
- Прекрасно, - в голосе Шарон прозвучало одобрение. Затянувшись сигаретой, она встряхнула медно-рыжей гривой и пристально посмотрела на Тару. - Насколько вам известно, высокое положение, которое я занимаю, предполагает, что и выглядеть я должна соответствующим образом. Поэтому время от времени я буду обращаться к вам с просьбой приобрести для меня разные модные тряпки...
Это Тара предвидела. Многие главные редакторы использовали свое служебное положение, чтобы одеваться у известных модельеров. Причем одежду получали с колоссальными скидками.
- Вчера в "Харви Николзе" я видела совершенно изумительный лиловый костюм, - продолжила Шарон. - От Калвина Кляйна. Короткая юбка и двубортный пиджак. Вы можете договориться, чтобы его отдали мне?
- Безусловно. Какой размер?
- Восьмой, конечно, - резко ответила Шарон, возмущенная, что сидящая перед ней женщина сама этого не понимает.
Тара быстро прикинула: американский восьмой размер, соответствовал английскому двенадцатому. Принятому, кстати, и у Калвина Кляйна. На всякий случай она все-таки решила уточнить.
- Извините, Шарон, вы имеете в виду американский восьмой размер.
Шарон вспыхнула.
- Нет, глупышка, английский, разумеется. - С этими словами она втянула живот. - И ещё я хочу, чтобы к пиджаку приделали эполеты.
У Тары душа ушла в пятки. Что делать? Мощные телеса Шарон с трудом поместились бы в костюме даже двенадцатого размера. Да ещё и эполеты. Каким образом можно присобачить эполеты к костюму от Калвина Кляйна? Кабинет Шарон она покидала в подавленном настроении, понимая, что на этом карьере её настанет конец.
В течение следующего дня она ломала голову, не стоит ли собрать вещи и уйти самой. Но в конце концов приняла решение сделать один прощальный звонок. И набрала номер фирмы-дистрибьютера одежды от Калвина Кляйна.
- Зара, это я, Тара, - сказала она, услышав знакомый голос. Послушай, милая, у меня возникла неразрешимая проблема. Меня должны уволить из "Трибьюн", а я здесь всего неделю проработала. Даже меньше. Моей карьере конец. Даже жить больше не хочется.
- Попробую угадать, в чем дело, - послышался жизнерадостный голос Зары. - Держу пари, что Шарон обратилась к тебе с просьбой приобрести для неё модный костюм восьмого размера. Так?
У Тары едва не отвалилась челюсть.
- Откуда ты знаешь? - пролепетала она.
- Это её обычные штучки. К ним давно уже все привыкли. Не обращай на неё внимания, и выкинь эти мысли из головы. Все, что от нас требуется, это отпороть этикетку с цифрой 12 и заменить её на восьмерку. Раньше, до того, как она немного похудела, было ещё смешнее. Тогда нам приходилось делать из её восемнадцатого размера двенадцатый. А эполеты? Она наверняка хочет эполеты. Четыре ряда? Без них она шагу ступить не может.
Тара откинулась на спинку кресла. Ей показалось, что гора свалилась с плеч. Посмотрев на свои ногти, она увидела, что необгрызенным остался лишь один. И только тогда она вспомнила, что услышала, когда сидела в приемной Шарон.
Если чем мы, "гребаные лесбиянки", и можем помочь друг дружке, подумала она, то только, объединив усилия. В справочнике на её рабочем столе были помещены телефоны всех сотрудников, включая главных редакторов. Тара нашла телефон Джорджины. Назваться она не осмелилась, но облегчила свою совесть, оставив послание на автоответчике.
Может, хоть сегодня мне удастся снова завоевать его, подумала Келли, нежась в ванне. Дуглас обещал провести весь вечер дома. Она решила приготовить на ужин что-нибудь исключительное. По крайней мере, времени на то, чтобы заказать деликатесы из "Савоя", у неё было предостаточно.
Но Дуглас вернулся домой лишь около полуночи. Его ожидал празднично накрытый стол и шампанское в ведерке со льдом. Услышав шаги мужа, Келли поспешно зажгла свечи.
Она встретила его, одетая в белоснежный и почти прозрачный пеньюар с глубоким декольте. Белокурые волосы, перехваченные белой атласной лентой, ниспадали на плечи. Когда Дуглас нагнулся, чтобы поцеловать жену в щеку, Келли подставила ему губы для поцелуя. Но поцелуя не последовало.
Она обняла его за шею, но Дуглас тут же разнял её пальцы и прижал руки к бокам.
- Нет, Келли, ничего не выйдет. Я устал и хочу спать.
- Но, Дуглас, - разочарованно вскричала она. - Я приготовила тебе ужин.
Дуглас изумленно посмотрел на уставленный яствами стол. Келли в жизни ещё ничего не готовила сама. Он покосился на прозрачную хламиду, под которой не было ничего, даже трусиков, и подумал: господи, как же я мог вляпаться в такую историю?
- Я ужинал, - коротко бросил он и поднялся свою спальню. В опочивальню Ральфа Лорена, как именовала её Келли. Все комнаты в их доме носили звучные имена. Кабинет Малберри, спальня Версаче, спальня Шанель, гостиная Диора. Келли подбирала весь интерьер по каталогам.
