Дверь открыли, и Алленби едва не ввалился в комнату.
- У тебя не новости, а испражнения пьяного моржа, - известила его Шарон, как только уселся на софу. - Ну и хрен с ними, я хотела обсудить с тобой куда более важные вещи.
- Да, босс, - встрепенулся Алленби, проведя пятерней по бороде, из которой посыпались какие-то крошки - остатки завтрака.
- Я внимательно следила за действиями Блэра с тех самых пор, как он воцарился на Даунинг-стрит, - сказала Шарон. - И должна сказать, что кое в чем он преуспел.
И она выжидательно замолчала.
- В чем, босс? - с готовностью спросил Алленби.
- Он уделяет очень много внимания обиженным и угнетенным, - пояснила Шарон. - Пораскинь мозгами. Во-первых, правительство приоткрыла расследование дело о враче, который помогал своим пациентам отправиться на тот свет. Затем в премьерскую резиденцию открыли доступ для бедных и бездомных. Потом последовала шумиха о замалчивании тяжелого положения ветеранов войны в Персидском заливе, и наконец министр иностранных дел начала компанию в прессе по поводу той одиннадцатилетней девочки, которую сперва изнасиловали, а потом и убили в Нормандии. Чувствуешь закономерность?
- Да, босс, похоже на то, - неуверенно произнес Алленби, разглядывая носки стоптанных итальянских туфлей.
- Ничего ты не понял, расп...здяй хренов! - взорвалась Шарон. - А если б ты хоть немного головой подумал, то сообразил: дело обстоит так, словно кто-то долго рылся в газетах и отыскал самые душещипательные события. А потом возвестил на свет, что правительство требует заново расследовать закрытые уже дела, или начинает крестовый поход против допущенной в отношении кого-нибудь несправедливости. На самом деле, все это лажа беззастенчивая рекламная компания, рассчитанная на людей с мозгами улиток. Правительству это ровным счетом ничего не стоит - никому не нужный министр возглавляет очередную комиссию по расследованию, - а реклама грандиозная. Причем, заметь - совершенно бесплатная. А все эти болваны с куриными мозгами прыгают от счастья. Они убеждены, что выбрали правительство, которое о них заботится. Ха! Сдохнуть можно.
- И вы хотите, чтобы я покопался в архивах и извлек на свет божий пару-тройку достойных случаев? - с циничной ухмылкой изрек Грег Алленби.
- Ну да, мать твою! - обрадованно вскричала Шарон. - Обрати внимание на все неразгаданные убийства, в особенности на ет случаи, когда жертвами стали юные девочки, которых сперва изнасиловали или пытали. Мы восстановим картину преступления, заново перескажем самые смачные и красочные подробности, возьмем интервью у родителей, подруг, поместим снимок спальни с постелью убиенной, не тронутой с момента трагедии. Мы развяжем компанию по поиску убийцы, начнем публиковать в газете петиции с воззваниями к правительству, чтобы ему воздали по заслугам. А потом вручим их Блэру. Успех гарантирован на все сто. Минимум усилий и никаких затрат, зато максимальное паблисити и колоссальный моральный успех.
- Босс, вы просто гений! - с непритворным восхищением выпалил Алленби.
На обед в ресторане "Блюпринт" с видом на Тауэрский мост Шарон заявилась в прекрасном расположении духа. Она опоздала на сорок пять минут. Шарон свято верила в необходимость заставлять других ждать, чтобы не забывали о том, насколько она - важная персона.
Успешно покончив с операцией "Потрошитель", как она любовно окрестила акцию по сокращению штатов в редакции Джорджины, Шарон была полностью готова к дальнейшим боевым действиям.
Ребекка Кершоу походила на огородное пугало - длинные мышиного цвета волосы, много лет не ведавшие прикосновения руки парикмахера, потертые туфли, полное отсутствие косметики на лице, пронизанные колечками уши и в довершение жуткого облика - внушительная серьга в носу. На те деньги, что я выплачиваю, могла хотя бы приличным джемпером обзавестись, подумала Шарон. Двадцатипятилетняя Ребекка приходилась троюродной сестрой Дугласу и была в меру талантливой внештатной журналисткой. Шарон довольно часто прибегала к её услугам.
- Ребекка, золотко, ты изумительно выглядишь, - проворковала она, усаживаясь за стол. - Я всегда завидовала женщинам, которые умеют оставаться красавицей, даже не пользуясь косметикой. - Официант принес Шарон её неизменную водку с апельсиновым соком.
Дружба Шарон с Ребеккой была событием отнюдь не случайным. Сестрица Дугласа была отчаянной сплетницей и совершенно не стеснялась распространяться насчет пикантных подробностей из личной жизни своего родственника. А Шарон всегда держала ушки на макушке.
Ребекка заказала салат, а Шарон - жареную рыбу с чипсами, единственное полноценное блюдо, которое она могла позволить себе в течение дня. К концу обеда она поручила Ребекке сочинить шесть статей для "Дейли" и "Санди".
- По возвращении домой я позвоню Джорджине и скажу, чем я сейчас занимаюсь, - сказала Ребекка, наивно верившая, что главред должен знать, на что расходуются средства подведомственной ему газеты.
- О, не беспокойся, золотко, - лисьим голосом сказала Шарон. - Я сама с ней поговорю. Она придет в восторг, когда прочитает твой материал про девушку, которую изнасиловали трое её родных братьев, и которая затем родила ребенка с двумя головами.
- Она родила сиамских близнецов, - возразила Ребекка. - И у них были ещё два тела.
- Лети в Индонезию, Ребекка, и собирай материал, а остальное предоставь мне. Кстати, ты успеешь сдать до конца недели этот нервощекотунчик про дамочку из Манчестера?
- Это ужасная история, - промолвила Ребекка, на глаза которой навернулись слезы. - Бедная женщина влачила ужасное существование в окружении фотографий пяти покойных детей, в то время как шестой, и последний, уже был в больнице, приговоренный к смерти. И у самой бедняжки нашли рак груди.
- Блестяще! - воскликнула Шарон. - Лучше не придумаешь. В таком духе и излагай.
За спиной у Джорджины она с нескрываемым злорадством заказывала Ребекке безумно дорогостоящие статьи. Причем не только соглашалась с непомерными денежными запросами журналистки, но и охотно приплачивала сверху. Джорджина, зная об этом, ничего поделать не могла. Отношения Шарон с Ребеккой сложились исторически, а Шарон оправдывала их тем, что и сенсационные материалы, и душещипательные истории готовились сразу для обеих газет. Вот и плакал твой недельный бюджет, стерва, торжествовала Шарон, возвращаясь на работу в машине.
Законченные статьи, которые представляла Ребекка, первой подписывала Джорджина, после чего их относили Шарон, которая, по обыкновению, "забывала" ставить на них свою визу.
Сидя в своем кабинете, Шарон вывела на монитор компьютера файл, озаглавленный "Ребекка", чтобы подсчитать, сколько денег ей уже выплатили. За последние девять месяцев Ребекка получила 120 тысяч фунтов - в несколько раз больше, чем любой другой автор, даже с собственной колонкой.
Что ж, если это просочится наружу, Дугласу Холлоуэю не позавидуешь, злорадно подумала она. Что ж, день явно не был потрачен впустую.
Громко рыгнув, Шарон вспомнила, что за обедом позволила себе обожраться.
- Роксанна! - завопила она, испепеляя взглядом закрытую дверь. Несколько секунд спустя секретарша впорхнула в кабинет. - Мамочка немного перестаралась за обедом, и просит свои конфетки.
Роксанна понимающе кивнула, вышла и тут же вернулась, держа на ладони две крохотные сине-белые капсулы.
- Будьте осторожнее, Шарон, - предупредила она. - Сегодня вы уже две штуки приняли.
- Не смей мне указывать, засранка! - взбеленилась Шарон. - Я тебе и так плачу вдвое больше, чем ты того стоишь. Я - босс, и делаю все, что мне вздумается. Уе...вай на х...й отсюда!
Ребекке было все-таки не по себе, что Джорджина не ведает, над чем она трудится, и позже вечером она позвонила ей в редакцию "Санди". Отменить её задание Джорджина при всем желании не смогла бы. Статьи заказала Шарон, и сама же установила размеры гонорара. В конце концов, Ребекка доводилась родней самому Дугласу Холлоуэю.
Деньги, конечно, она получала колоссальные, однако полного удовлетворения не получала. Да и могло ли быть иначе, если половина сделанного шла под нож?
Позвонила она довольно поздно, когда Стив уже отправился домой. Трубку взял Пол Колэм, заместитель редактора отдела сенсаций. Попросив Ребекку подождать, он очертя голову помчался к Джорджине.
- Скорее, - с наигранным ужасом заговорил он. - Ребекка на телефоне. Она уже произнесла полтора десятка слов, а, при её ставке, это влетит нам в тысячу фунтов. - Все в редакции "Санди" стояли на ушах из-за баснословных гонораров, которые Шарон выплачивала Ребекке.
- Замолчи и выматывайся отсюда! - Джорджина с наигранным гневом швырнула него мячиком "Анти-стресс". И сняла трубку.
- Послушайте, Ребекка, - твердо заявила она, выслушав родственницу своего босса. - Во-первых, мне некуда помещать большую часть подобных материалов, а, во-вторых, половина из них мне вообще не подходит.
