Инспектор и лейтенант уже стояли с другой стороны, с удовольствием солнечный воздух. Теплое море подкатывало внизу к скале небольшими пенистыми гребешками.
— Подумать только, — лейтенант Кагерли открыл крышку карманных часов, — такое ощущение, что минуло не меньше получаса как мы вошли в эти каменные недра, а ведь, на самом деле, всего девять минут прошло.
Теперь уже мы все вылезли на край скалы над морем. Узкий, не более чем в полтора ярда.
— Не сомневаюсь, что и дальше дела пойдут также быстро, — самодовольно заявил Джап, адресуясь к нам с Пэро. — Взгляните, эта наружная потайная дверь запирается изнутри на простую деревянную щеколду. А этот камень, — он показал на незаметный от прочих булыжник, — прикреплен к другому ее концу и торчит сквозь дырку в стене. Достаточно надавить на него внутрь и щеколда отходит. Таким образом, знающий человек может не только легко выйти из замка, но и легко в него попасть.
— Вы сказали — девять минут, лейтенант? — снисходительно взглянув на Кагерли, переспросил он. — Это при нашем медленном движении, поисках, стоянии у проклятого колодца. А я вам скажу: из холла до места, где мы сейчас находимся, не более семидесяти шагов. Тому, кто знает наизусть эти лисьи норы, не составит большого труда попасть сюда из холла… — он на секунду сдвинул брови, — секунд за тридцать, и даже… за двадцать пять. Обойти замок, быстро спустившись к пологому берегу, и попасть в парк можно еще секунд за двадцать. И столько же назад. Значит, чтобы обернуться, преступнику хватало двух минут. Он мог следить за жертвой из окна и даже помахать приветственно рукой или улыбнуться, встретившись взглядами. Через минуту — убить. А еще через минуту оказаться на прежнем месте.
С этической точки зрения оглашать такую гипотезу при Каспере и Уиттоне было очень бесцеремонно.
— Разумеется, я не отбрасываю версию, что убийцей мог быть какой-то посторонний человек, — почувствовав это, проговорил инспектор, — хотя для этого нужно предположить, что он знал замок лучше его теперешних хозяев.
— В замке есть еще одна таинственная дверь, старший инспектор, — тихо напомнил Пэро.
— Не беспокойтесь, скоро здесь не будет уже ничего таинственного. Я не хочу надолго откладывать заслуженный отпуск.
Последняя фраза инспектору почему-то показалась удачной шуткой, и он улыбнулся во всю физиономию, приглашая других сделать то же самое.
Приглашение, тем не менее, не нашло особой поддержки.
* * *
День бурно начинался и в полном смысле слова оказался таковым. События как будто старались подгонять друг друга.
Однако же по порядку.
Вторая дверь, против явного ожидания Джапа, оказалось действительно наглухо забитой, и было понятно, что в течение многих лет никто не пытался туда проникнуть.
Каспер принес необходимый металлический инструмент и, повозившись, двое полицейских с натугой втолкнули дверь внутрь.
К моему удивлению вместо черной тьмы за дверью показался свет. Не яркий, но, несомненно, проникающий снаружи, дневной. Внутри нам открылся большой продолговатый зал. Свет проникал из множества прорезей по всему периметру высокого каменного потолка. Зал был пуст. Люди, перестраивавшие замок, вынесли когда-то отсюда все то, что было уже стариной для того далекого от нас времени. На каменных плитах пола лежал слой песка, постепенно попадавшего сюда с ветром через отверстия наверху.
— Взгляните, господин старший инспектор, — нарушил общее молчание один из полицейских, — там справа, в торце, похоже, щель от приоткрытой дверцы.
— Действительно, и очень неприметной. Пошли посмотрим.
Ближе дверка оказалось столь небольшой и серенькой, что если бы не выдававшая ее щель, вряд ли бы кто-нибудь отличил ее от стены.
Инспектор взял в руку фонарь и, приоткрыв створку шире, осторожно сунулся внутрь.
Некоторое время, не говоря ни слова и придерживаясь за косяк с внешней стороны, он шарил там фонарем, потом исчез в глубине, приглашая жестом других.
Дождавшись своей очереди, я оказался в глухой освещенной двумя фонарями комнате, ярдов семи в длину и пяти в ширину. В одном ее углу находилось нечто вроде примитивной деревянной кровати из полусгнивших досок. В другом — такой же грубый стол и табурет. Вся эта, с позволения сказать, мебель была подгнившей и потрескавшейся, и походила на самодельную, из бедного крестьянского дома прошлого века.
Джап покрутил в руках табурет, потрогал доски стола и кровати. Было ясно, что он не видит большого проку от таких трофеев. Полицейские по его приказу простучали стены и осмотрели пол.
Нигде ничего.
Оставаться долее тут было незачем. Джап кивком пригласил всех к выходу.
— Мсье Пэро, — окликнул он моего друга, который, воспользовавшись фонарем полицейского, зачем-то рассматривал старый стол и потолок над ним, — там пусто, не стоит терять зря времени.
— Да, да. Абсолютно пусто, сейчас я иду.
* * *
В холле, куда все мы вернулись, помимо Джеральда, доктора и его дочери нас уже ожидал отправленный ранее в город полицейский. Он сразу же подошел к Джапу и Кагерли и что-то им тихо проговорил. На лице лейтенанта появилось хмурое выражение, инспектор сохранил спокойствие, за которым, как мне показалось, скрылась радость от услышанного.
— Прошу всех сесть, мне надо будет задать ряд вопросов, — громко объявил он.
Все расположились на креслах и стульях, кроме младших полицейских чинов, которым Кагерли сделал знак выйти на крыльцо, и Каспера, оставшегося стоять согласно положению слуги.
— Я что-то не видел вас с нами, мистер Холборн, — обратился инспектор к Джеральду. — Вам не интересно было посмотреть, какие секреты скрывает ваш собственный замок?
— Предпочитаю услышать об этом коротко от других. К тому же, мне не до праздного любопытства — не забывайте, что я вчера потерял и отца, и брата.
— Помню, ведь я поэтому сюда и прибыл. Впрочем, поговорим об этих смертях чуть позже. Мистер Уиттон, — Джап неожиданно повернулся в другую сторону, — не могли бы вы рассказать, как провели время с момента, когда эти господа, — он показал на нас с Пэро, — покинули вас на окраине Саутпорта, и до того момента, как открылся магазин запчастей после обеденного перерыва?
— Время я провел очень примитивно, — не смутившись таким началом, ответил Уиттон, — в трех минутах от того места, где встал автомобиль, есть большой портовый паб. Я отправился туда и просидел около часа. Что еще было делать?
— А на лошади вы хорошо скакать умеете?
— Вообще не умею. Ни разу в жизни не пробовал.
— Разве вы никогда не держали здесь в замке лошадей?
— Никогда. Все мужчины в нашем семействе были к ним равнодушны.
— И у вас нет среди знакомых в Саутпорте любителей конной езды?
— Возможно и есть, но я не могу вспомнить сразу. А какое это может иметь значение, старший инспектор?
— Пока я предпочел бы только задавать вопросы. Скажите, доктор Бакли, где вы были вчера днем примерно в половине третьего?
— У кого-нибудь из пациентов, я думаю.
— У кого именно? Разве вы уже не помните?
Доктор поднял глаза к потолку и пошевелил бровями.
— Ну почему же, помню.
— Тогда скажите.
Мне показалось, доктор хотел еще потянуть с ответом, но все-таки произнес женское имя и адрес.
— Хорошо, господа, — поднимаясь со своего стула, заключил Джап, — мы проверим ваши сообщения. Прощаюсь с вами очень ненадолго. Да, кстати! Что касается убийства вашего кузена, мистер Холборн. — Инспектор сделал несколько шагов и подошел к Джеральду почти вплотную. — Пуля вылетела из вашего нагана. Вот, — он вынул из кармана небольшой пакет и вытряхнул из него на ладонь две гильзы. — Эта, на ней наклеен номер один, найдена на месте убийства, а эта, с номером два, получена при экспертизе. Каждое огнестрельное оружие имеет свой неповторимый след от ударного бойка, его нельзя перепутать. Ваш наган дает царапину слева вверх. Эксперт утверждает, что степень совпадения исключает ошибку.
Наступила та самая тишина, при которой, как говорят, слышно собственное дыхание. Инспектор точно рассчитал свой удар и тут же нанес второй.
— А теперь о смерти сэра Джона. Вскрытие показало, что он действительно умер от обширного инфаркта. Но вот, чем был вызван инфаркт? Я полагаю, что скорей всего внезапным сообщением о гибели его племянника. А сообщить ему об этом могли только вы, мистер Холборн. У других на этот счет полное алиби. Все это дает мне формальные основания для вашего ареста. Но я ограничиваюсь пока требованием не покидать замок, пока я не проверю прочие версии. До скорой встречи, господа.
* * *
Полицейские машины двинулись прочь от крыльца, а мы направились домой, но задержались у цветочной клумбы.
— Чудесные розы! — с восторгом произнес Пэро, не успевший рассмотреть их во вчерашней сумятице. — И кажется даже, что они чувствуют друг друга и имеют особенные между собой отношения. Те белые и эти алые.
