На следующее утро я проснулась с головной болью, но с каким-то невероятно приятным воодушевлением. Минут пять просто лежала в постели и смотрела, как на стене танцуют лучики солнца.
Я вспоминала события вчерашнего вечера. Моя рука непроизвольно дернулась к губам… Мы снова целовались! Почему мне кажется это абсолютно правильным и ужасно ошибочным одновременно? О боже, как на меня это не похоже! Что же со мной?
Не вставая, взяла мобильный в руки. Разблокировав экран, я увидела один пропущенный звонок и сообщение. Час назад звонила Мари, но смс-ка была от Виктора: «Доброе утро, моя дерзкая! Ты мне проспорила, надеюсь, не забыла? Набери меня, как проснёшься, – есть идея».
Я улыбнулась. Но звонить даже не думала.
Я спускалась к завтраку, убрав тяжёлые волосы в высокий хвост и нарядившись в рваные джинсы с белой майкой. Ела в одиночестве, включив свой любимый сериал на планшете.
В первый раз за день он позвонил спустя час после сообщения. Я не ответила. Потом последовало ещё пять звонков, промежутки между ними с каждым разом уменьшались. И с каждым разом я улыбалась всё шире и продолжала игнорировать.
Спустя два часа после моего пробуждения я устроилась в светлой гостиной, пытаясь сосредоточиться над чтением летнего задания. Но это было чертовски трудно, особенно когда ждёшь очередной звонок от Виктора и отсчитываешь время.
Вконец осмелев, я сбросила его последний вызов, с растерянной улыбкой на лице. Хотя как же мне хотелось услышать его…
– Развлекаешься вовсю, как я погляжу!
Голос Эскаланта раздался так неожиданно, что я буквально подпрыгнула и выронила телефон.
Виктор стоял в дверном проёме и демонстративно держал в руке мобильный. Он был жутко недовольный и… нереально красивый в бежевых брюках и белом реглане с подвернутыми рукавами.
А я, ужасно удивлённая и настолько же довольная, вскочила на ноги, лихорадочно пытаясь сообразить, как выкрутить в свою пользу то, на чём попалась.
– Итак, что я вижу? – властно растягивая слова, он двинулся в мою сторону. – Руки, ноги – целы. Выглядишь вполне здоровой и в сознании, что немаловажно. Так позволь спросить, что тебе мешает ответить на мои звонки?!
Неужели он примчался сюда из-за того, что я не отвечала?!
– Я была занята! – ответила я, стараясь не подать виду, как довольна его появлением.
– И чем же?
– Читала. Это допрос?
– С обыском. Хочу знать, что за книгу ты предпочла мне.
Не успела я перехватить его руку, и Виктор уже держал мой планшет, сосредоточенно листая электронные листы.
– Ну как? Достойная замена? – я скрестила руки на груди, внутри облегчённо вздыхая, что вовремя закрыла все вкладки со статьями о его персоне.
Он недовольно поджал губы и швырнул чудо техники обратно на диван.
– Какая же ты всё-таки стерва!.. Но я жутко соскучился!
И с этими словами он резко протянул ко мне руки, но я ловко увернулась.
– Э-э, что это ты удумал?! – я предостерегающе выставила свои ладони перед Виктором.
– А на что это похоже? – он продолжал свою наступательную операцию. – Хочу поцеловать свою девушку.
– С чего ты решил, что она здесь?! – ахнула я.
Он недоумённо остановился.
– Как же, вчера мы… Постой-ка, то есть ты хочешь сказать, что не желаешь встречаться со мной?
– Ты думаешь, что я захочу встречаться с человеком, который вёл список девушек, с которыми спал?!
– Ах вот вы где! – защебетала тётушка, вплывая в комнату. – А я слышу голоса, но всё не разберу – кто к нам пожаловал… Я не помешала?
Она замерла, увидев, как мы хмуро уставились на неё.
– Нет конечно, тётя! Доброе утро! – первой нашлась я и, подойдя к Тессе, чмокнула её в щёку. – К тому же Виктор уже уходит.
– Как? Уже? – из вежливости огорчилась баронесса.
Виктор перевёл сердитый взгляд с меня на тётку и вежливо улыбнулся.
– Да, к сожалению, у меня ещё дела. Всего доброго, баронесса! Проводишь меня? – обратился он ко мне.
Я нехотя поплелась за ним. Когда мы отошли подальше от возможности быть услышанными тётей, он сказал:
– Сегодня в восемь я заеду за тобой.
– Зачем? – удивилась я.
– Ты должна мне свидание, – как-то хмуро напомнил он. – Не желаешь быть моей, но спорный долг – это дело чести.
– Вряд ли я смею отказаться, после таких громких слов. В вас умирает превосходный оратор, сеньор.
– Буду считать это за комплимент! – проворчал Виктор.
– Не дождёшься.
* * *
Зачем кривить душой, когда ведёшь диалог с самим собой? Нужно быть откровенной до конца, иначе получится самообман.
Исходя из этого, могу честно признаться, что безумно хотела пойти на свидание с Виктором Эскалантом. Но я была реалисткой, несмотря на свой юный и наивный возраст. Я отчётливо понимала, что подобному парню нужна от меня не клятва в вечной любви и совместной старости, а нечто такое дорогое для меня и в то же время абсолютно не имеющее ценности для него. А после ему будет скучно со мной и малоинтересно. Опасность для меня не в одиночестве и даже не в потере невинности, а в том, что я начинала влюбляться в этого человека, а любовь моя ему не нужна.
Итак, я была уже готова в половину восьмого и нетерпеливо поглядывала то на часы, то на телефон, то в окно, выжидая его автомобиль. Намеренно особо не наряжаясь, я решила одеться максимально элегантно. Выбрала красную юбку-карандаш до колен и бежевую блузу, в тон ей каблуки и сумочку через плечо. Волосы выпрямила и распустила.
Ровно в восемь, я услышала шум подъезжающей машины.
Разочарование номер один: Виктор приехал на чёрном спорткаре с гордым значком «Мерседес» на капоте. Иная девушка на моём месте пришла бы в восторг. Но для меня это означало лишь подтверждение того, что отношения с таким парнем заканчиваются с первой совместной встречей рассвета.
Одет он был в чёрный костюм, чересчур элегантный и пафосный. Мы не смотрелись с ним, горестно заключила я. Выглядели словно школьница и преподаватель. Из салона автомобиля звучала чересчур актуальная для него песня Майкла Джексона «Bad». Теперь она навсегда привяжется к имени Виктора Эскаланта в моём сознании.
– Ты очень красива, – шепнул он, когда придерживал для меня дверь своего авто, пока я усаживалась вовнутрь.
– Спасибо. Ты тоже недурно выглядишь! – вяло улыбнулась я.
К сожалению, пронеслось у меня в голове. Он уверено вёл машину, смотрел чересчур откровенно и с деланным обожанием, а голос был пропитан нотками соблазна. Трезвость ума удавалось сохранять непомерными силами. А ещё этот сводящий с разума аромат, исходящий от него…
