Он как-то неопределенно хмыкнул. И направился к двери.
– Ты уже пошел? – спросила Виэра.
– А что, можно остаться? – резко отпустив дверную ручку и обернувшись, спросил Кин.
– В общем, да! – прямо посмотрев ему в глаза, сказала Виэра.
После этого, по ее мнению, должны были последовать неорганизованные объятия и поцелуи. Ей почудилось, или действительно из его зеленых глаз в этот момент посыпались искры?
Искры рассыпались впустую. Пауза затянулась. Он даже к ней не прикоснулся.
Чтобы разрешить ситуацию, она вышла из комнаты в туалет. Там закурила сигарету и дождалась, пока за ним закроется дверь.
– Вот это да… – вслух сказала себе Виэра после того, как смачно щелкнул замок. – Ну что ж, бывает, – тряхнув волосами, утешила она себя. – Вернемся к нашим баранам.
И вновь прильнула к компьютеру, теперь уже внимательно рассматривая все фото, вчитываясь в тексты.
«Две сцепленные в железный замок ладони, обрубленные чуть повыше кисти, уже никогда не разожмутся и не обнимут любимого, не погладят ребенка по голове, не протянутся для дружеского пожатия. И сердце, повисшее на кусте, словно распластанная медуза, разбросав сосуды, как щупальца, уже никогда не наполнится болью или любовью и не забьется другому сердцу в унисон…
Глаза отказывались видеть, а мозг принимать и понимать увиденное. Но именно такую картину застали очевидцы происшедшего, которые прибыли на место трагедии первыми. День был выходной, а значит, большему количеству народа не спалось в это раннее и совсем не доброе утро. Увидев невероятной силы зарево, осветившее окрестности словно днем, услышав дикий рев «Боинга» над самыми крышами, а потом – громкий хлопок, взрывной волной от которого едва не вынесло стекла в близлежащих домах, люди побежали на место происшествия. Правда, многие из них, уже привыкшие к регулярным бытовым взрывам газа, решили, что где-то опять рванул очередной баллон. Но были опасения, что могла полыхнуть и бензозаправка, совсем некстати расположенная в нескольких сотнях метров от места падения самолета. У поколения постарше первой мыслью была одна: «Война!»
И все-таки они опоздали. В логу, у железнодорожного полотна, на пепелище уже копошились какие-то темные личности, появившиеся из-за гаражей, расположенных рядом (там тусуется местная наркота). Они методично и цинично снимали с обрубков конечностей кольца и часы…
Самолет, как спичка, вспыхнул еще в воздухе, над десятиэтажными домами, наличие двух вспышек зафиксировали бесстрастные видеокамеры на ближайшем торговом центре…
А дальше произошло то, что озвучивает официальная версия. Уже после взрыва в воздухе самолет воткнулся носом в землю под углом 30-40 градусов. Тогда-то и раздался второй взрыв. Столп огня, взметнувшийся выше десятиэтажек, наблюдали с балкона их жители. Видели они и кресла, которые, словно брызги, разлетелись в разные стороны. Но мощное пламя, будто устыдившись, тут же погасло. На земле маленькими светлячками продолжали гореть отдельные части, иногда негромко, как петарды, отчего-то взрываясь…
Всю картину от начала до конца – как над микрорайоном с жутким грохотом нависла гигантская тень, как она вспыхнула в воздухе и как, словно фантастическая комета, пронзив ночное небо, рухнула через две секунды в овраг – наблюдала компания молодых людей, которая собралась на пикник как раз недалеко от места падения.
Правда, а где воронка, положенная быть по всем законам физики от удара о землю, если «Боинг» не взрывался в воздухе?..
Вообще, от вранья, которым кормят, просто физически заболеваешь. Уже и время падения самолета сместили на полчаса – с 5.10 на 5.40! Видимо, для того, чтобы дать возможность спецслужбам не спеша прибыть на место? И связь с экипажем, оказывается, пропала не за полчаса до падения, как сообщалось с утра (информацию еще не успели отфильтровать и пригладить?), а лишь за минуту. Да и место разброса останков самолета к вечеру вдруг резко уменьшилось с десяти километров до четырех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Руководящее звено, стоявшее в оцеплении, не отпускали домой двое суток.
Видели бы вы лица молодых, здоровых, сильных мужиков, когда спасатели на их глазах достали из «каши» останков то, что было восьмимесячным младенцем…
Еще в первый день расследования один из них сказал мне прямо: «Это теракт, но вам никто и никогда об этом не расскажет!..»
Но именно эта версия многое объясняет. И взрыв в воздухе, и отсутствие воронки на месте, и странное поведение пилота, который на запрос о том, всё ли в порядке на борту, вместо полного позывного, как положено по инструкции, лишь буркнул: «Да!».Опытные летчики утверждают, что для «земли» это первый признак того, что на борту не всё в порядке. Почему сейчас никто не принимает этого во внимание? Или делает вид?..
…Чуть позже версию теракта не стали отрицать. Якобы спецслужбы знали об этом и приняли все меры предосторожности. В частности, за сутки до происшествия были максимально усилены меры безопасности. Но, в конце концов, пришлось пожертвовать пассажирами и экипажем «всего лишь» одного самолета и спальным микрорайоном,так что «Боинг» был сбит ракетой системы «воздух-воздух» с одного из двух МИГов, которые «пасли» самолет. Их-то и зафиксировали видеокамеры в виде двух движущихся светящихся точек по бокам лайнера.
Бог спас, жители района не пострадали. Очень хочется верить, что в последний момент, когда летчики уже знали, что обречены, они все-таки смогли дотянуть машину до пустыря и спасти жизнь мне, моим детям, сотням моих соседей, друзей и знакомых. Но может быть и так, что от них уже ничего не зависело. И когда над крышей дома самолет настиг удар, сделать уже ничего было нельзя. И лишь Провидение, две секунды и двести метров подарили всем его жителям вторую жизнь…
Именно эта версия объясняет многое, если не всё. И почему первый пилот вел себя неадекватно, не реагируя на команды или выполняя действия, прямо противоположные указаниям диспетчера; почему связь исчезла на подходе к городу,и почему паспорта и мобильники пассажиров были найдены в одном месте кучкой (говорят, это – верный признак того, что на борту находились террористы)… Похоже, завидев ракету, пилот, уже снижая высоту, вдруг начал ее набирать, поднявшись с 600 метров сразу до 1200, а потом,вместо того чтобы поворачивать вправо, как приказывали наземные службы, рванул влево. Но где был самолет полчаса, когда с ним не было связи? Наматывал круги над городом? И сколько он их совершил, если его крейсерская скорость превышает 390 км в час?
И вот еще что. «Наверху» знали, что на борту самолета нештатная ситуация. Иначе зачем, едва только с ним была потеряна связь, в аэропорт в экстренном порядке были вызваны «скорые», спасатели и пожарные? Это случилось, напомним, еще за полчаса до взрыва! И почему с места крушения молниеносно вывезли самые крупные обломки самолета – носовую и хвостовую части, элементы кабины и фюзеляжа, крылья? Чтобы не было видно, что они изрешечены, как это бывает после попадания в них ракеты?
Тысячи «почему» сверлят мозг и не дают покоя ни днем, ни ночью. Почему столько иностранцев летело в наш город этим рейсом? Что их сюда тянуло? Чем они тут собирались заниматься? И почему троих из них до сих пор не ищут родственники? Не потому ли, что уже попрощались с ними, благословив на «джихад» с неверными и помолившись об их душах, попавших в рай? Ведь за каждого «неверного» им, вероятно, полагаются в кущах особые блага и удовольствия.
А улица, на которой всё произошло, очень давно, но непонятно почему носит название Самолетной. Теперь ее жители точно знают, что так ее окрестил какой-то провидец…»
Виэра читала и читала, холодея от ужаса, покрываясь потом…
А после, когда отпустило дыхание, попыталась все-таки вычислить, понять, кто же загрузил ее мучительной обязанностью размышлять над происшедшим.
