Непрекращающийся дождь стучал по зонтам. Растерянные, мы жались к предоставленному гостиницей автомобилю. Я уже собиралась садиться, как вдруг раздался голос инспектора Джонса:
– Миссис Эймс, я хотел бы с вами поговорить.
– Подождете немного? – спросила я у Джила, который как раз подсаживал Эммелину.
Джил посмотрел на инспектора, затем на меня, и глаза его вспыхнули.
– Конечно.
– Если вам будет угодно, миссис Эймс, – предложил инспектор, – могу вас подвезти потом до гостиницы. Мне в любом случае нужно туда после обеда.
– Лучше отвези поскорее Эммелину, – попросила я Джила. – Я скоро буду.
Джил помедлил, но все-таки кивнул:
– Ладно.
Они уехали, и инспектор указал на свой автомобиль, стоявший неподалеку.
– Прошу.
Мы пошли к машине. Мои туфли промокли насквозь. Обувь оказалась совершенно не по погоде, но, собираясь в эту поездку, я взяла с собой очень мало вещей на случай дождя и еще меньше на случай возможных дознаний.
– Впечатлен тем, как вы изложили события, – начал инспектор. – Коротко и ясно. Из вас получился дельный свидетель.
В том, что сказал Джонс, явно имелся какой-то подтекст. Недюжинный ум инспектора, видимо, предпочитал окольные пути.
– Свидетель, собственно, чего?
– Я говорю в целом. Полицейские любят свидетелей, излагающих суть дела без излишнего украшательства и избыточных эмоций. Чистая, простая правда всегда прекрасна.
Резко остановившись, я посмотрела на инспектора.
– Вы совершенно правы. И я была бы вам признательна за такую же простоту. Что бы вы ни хотели сказать или спросить у меня, наверно, будет лучше, если вы сделаете это прямо.
Слабое подобие улыбки тронуло губы моего собеседника.
– Хорошо, миссис Эймс. Но, может, сначала спрячемся от дождя?
Мы уже дошли до машины. Инспектор открыл мне дверцу, сел на водительское место, вставил ключ, но мотора не завел, лишь положил руки на руль.
– Если вам угодно, чтобы я двинулся по прямой, я так и поступлю. Мне кажется, вы что-то скрываете.
Я была несколько удивлена этим заявлением, хотя, надеюсь, сумела этого не показать.
– О! И почему же вам так кажется?
– Бросьте, миссис Эймс. Если вы работаете в полиции целую вечность, как я, у вас появляется чутье на такие вещи. Я два раза задавал вам вопрос, знаете ли вы, у кого могли быть счеты с Рупертом Хоу. И оба раза, прежде чем ответить, вы замялись. Я хотел бы знать почему.
– Пустяки, не имеющие решительно никакого значения.
– Может, вы позволите мне судить о значении этих пустяков?
Мной овладело смущение. Я искренне считала, что Джил невиновен, но инспектор не обязан думать точно так же. Если я скажу ему, что в ночь накануне убийства слышала, как он ссорился с Рупертом Хоу, дело может кончиться для Джила очень плохо. Но, возможно, лучше сказать правду? Джонс производил впечатление очень дотошного, добросовестного следователя, вряд ли мой рассказ подтолкнет его к ошибочным выводам. А для меня это шанс избавиться от угрызений совести из-за того, что я утаиваю правду от представителя закона. Более того, если я расскажу инспектору все, что знаю, может, он сосредоточит свои усилия в нужном направлении.
– В ночь перед убийством мистера Хоу вышло так, что я… невольно слышала его спор с Джилом… мистером Трентом. Но, как я уже сказала, это сущие пустяки. – Я говорила быстро, будто так вреда от моего разоблачения могло бы выйти меньше.
– Какой спор?
– Джил требовал, чтобы мистер Хоу разорвал помолвку с Эммелиной. Он был не в восторге от их помолвки. Мне он тоже это говорил. Это тайны.
– И что вы слышали? – Меня насторожило то, как инспектор задавал вопросы, – лениво, как бы мимоходом. На сей раз он обошелся без своего вечного блокнота, но, конечно же, делал четкие пометки у себя в голове. – Мистер Трент угрожал мистеру Хоу?
– Джил никогда бы не…
– Он угрожал мистеру Хоу?
Эта мягкая настойчивость выбивала почву из-под ног. Я попыталась вспомнить. В самом деле, Джил угрожал Руперту? Нет, каких-то особых угроз не было.
– Нет. Он сказал, что на таких мужчин всегда можно назначить цену. Всего разговора я не слышала. Понимаете, я задремала и, проснувшись, услышала лишь обрывок. – Это была не вполне правда, но и не явная ложь. – Все это, конечно, ерунда.
– Однако должна существовать причина, по которой вы до сих пор об этом умалчивали.
– Я не хотела навести вас на неверные умозаключения. Да, Джил и мистер Хоу недолюбливали друг друга, но в разговоре не было и намека на угрозу расправы. Кроме того, если бы они действительно тогда разругались, Джил вряд ли стал бы ждать следующего дня, чтобы поквитаться.
На этот логический пассаж инспектор не отреагировал. Долгое время был слышен только стук дождя в лобовое стекло. Затем Джонс спросил:
– В каких отношениях вы состоите с мистером Трентом?
Я несколько напряглась.
– Это скорее личный вопрос, не так ли, инспектор?
– Возможно. Но от этого он не становится праздным.
Несмотря ни на что, я не могла не улыбнуться:
– Вы прекрасно работаете.
Джонс улыбнулся в ответ:
– Мне тоже хотелось бы так думать.
Я вздохнула:
– Когда-то давно мы с Джилом были помолвлены.
Если инспектор и удивился, то не подал вида. Однако не исключено, что он уже об этом знал.
– И кто стал инициатором разрыва?
– Я. Я… познакомилась со своим мужем.
– Понимаю. А нынешнее положение дел?
Я отметила про себя формулировку вопроса.
– Джил попросил меня съездить с ним на море, сделав вид, что я оставила Майло. Не знаю, инспектор, наслышаны ли вы о моем муже, но у него не самая безупречная репутация. – Сухой кивок дал мне понять, что инспектор прекрасно осведомлен о подвигах Майло. – Джил надеялся, что я смогу послужить Эммелине живым примером. Что она поймет свою ошибку, узнав из первых рук о моих невзгодах. Задним числом все это, конечно, выглядит смешно и совершенно безнадежно.
– А ваш муж не возражал против этого плана?
– Он не имел к нему ни малейшего отношения.
– Иными словами, попросту был не в курсе, – чуть усмехнувшись, резюмировал инспектор.
– Майло крайне редко делится со мной, по каким причинам принимает то или иное решение. Я понятия не имею, зачем он приехал.
– Вот как?
Я пропустила намек мимо ушей. Ревностью Майло не страдал. В конце концов, он сам во всеуслышание заявил об этом вчера вечером. Наиболее вероятным объяснением его появления в «Брайтуэлле» могло служить то, что дома ему просто стало скучно и он решил, что его неожиданный приезд вызовет сенсацию.
– В любом случае, – продолжила я, – Джил просто не мог поднять руку на Руперта Хоу. Вот почему я не решалась рассказать вам об этом разговоре. Боялась тем самым навлечь на него напрасные подозрения.
– Я редко подозреваю людей напрасно, миссис Эймс.
Я не совсем поняла, какой смысл инспектор вложил в эти слова, но упустила возможность спросить, так как он повернул ключ зажигания, завел мотор и повел автомобиль по мокрой дороге к «Брайтуэллу».
В холле гостиницы мы расстались. Я не знала, для чего инспектору понадобилось в «Брайтуэлл», а он ничего не сказал. Вполне возможно, я еще числилась в его списке подозреваемых, хотя мне даже в голову не могло прийти, какой у меня, по его мнению, был мотив убивать Руперта Хоу.
Я сомневалась, правильно ли поступила, рассказав Джонсу о разговоре Джила с Рупертом. Как всякий лояльный подданный Великобритании, я пребывала в убеждении, что надо говорить правду и чтить закон, но, по-моему, от моего молчания не пострадало бы ни то ни другое. Я знала Джила и была уверена, что тот разговор не имел никаких последствий. Оставалось лишь уповать, что инспектор Джонс в конце концов решит так же.
Вдруг меня осенило, что нужно немедленно предупредить Джила. Элементарная порядочность, на случай если инспектор захочет с ним поговорить. Я только надеялась, что Джил на меня не рассердится.
Сначала я постучала в его комнату, но там никого не оказалось. На негромкий стук в дверь Эммелины я также не получила ответа. В зале было пусто, а заглянув в гостиную, я увидела сидевших на диване Анну Роджерс и Лайонела Блейка.
– О, миссис Эймс! – воскликнула Анна Роджерс. – Вам просто необходимо послушать, как Лайонел читает эти стихотворения и сонеты. Ей-богу, он так талантлив! У него прекрасно выходит акцент. Послушайте его Роберта Бернса!
– С огромным удовольствием, – произнесла я, – только сначала мне нужно найти Джила. Кто-нибудь его видел?
Миссис Роджерс покачала головой:
– Мы с Лайонелом пришли сюда сразу после обеда.
– Как прошло дознание? – спросил Блейк, откладывая томик со стихами.
– Что сказать… – Я выдержала паузу, якобы не торопясь сообщать новость. – Боюсь, они решили, что это было убийство.
– Убийство! – почти вскрикнула Анна Роджерс. – Только не это. И кто же убийца?
– Отличный вопрос, – сухо заметил Блейк. – Что думает полиция, миссис Эймс?
