Ватрушка встала поперёк горла. Зря есть начала.
Ученики эдема, которые, как и мы решили поужинать, недоуменно посмотрели в нашу сторону. Все, как один.
Оно и понятно. Прямо перед носом сценка получше всяких тиктоков разыгрывается.
Одна с голодного края сбежала.
У второй булка из носа вылетела. Не парочка, а гусь, да гагарочка.
Но Алёна поиграла бровями и все вернулись к еде. Побоялись связываться?
Как не смешно признаваться стало интересно не то почему Колесникову боятся. Больше волнует кто в нашем дуэте исполняет роль гуся?
— Чего улыбаешься? - подмечает изголодавщаяся мою реакцию на бредовые мысли. — Вспоминаешь как это было?
— Что было? - отпиваю чай и хорошо, что быстро проглатываю.
Не думаю, что после: — Ну, поцелуй. Не тупи, Варька. Самое интересно не рассказала - не поперхнулась бы опять.
— Нечего рассказывать, - убираю от греха подальше чай.
— Я не чувствовала ничего. Поцеловала, он оторопел, я его ударила и бежать, - привираю, но ложь во имя спасение души.
Вкратце обрисовала и достаточно, безопаснее будет.
— Брешешь, - выгребает Алёна из пиалочки рис, чтобы сделать суп гуще.
— Даже Свиридов, у которого темперамент тоже не сказочный, но поспокойнее дикого, засосал на ура, - скривилась она в какой раз.
— Сомневаюсь, что Артёмка от невинного чмока оторопеет. Ты должна была все силы аккумулировать, чтобы заставить его остолбенеть. Вспомнить чему мелодрамы учили, вспомнить пособия из интернета...
— Какие пособия?
— На букву «пэ» начинаются, на «о» заканчиваются, - пробует Алёна супчик и довольно жмурится от получившего результата.
— Нет настроение в угадайку играть.
— В середине «орн». Варя, ну, напрягись. Тут дети, - оглядывается по сторонам.
— Можешь на ухо сказать, - пытаюсь настоять на своём.
— Через стол перегибаться надо. Кто опять о моей пятой точке выскажется. Одно высказывание уже привело...лучше подумай. Догадаешься, - просит Алёна.
— Я тебе слово считай целиком сказала.
— Начинается на «п». В середине «орн», - отрешенно повторяю.
— В конце...
Догадка сковывает тело.
— Дошло видать, - прихлюпывая кофе, хмыкает весело Колесникова.
Пригвождаю её порицанием.
— Мерзость. Я не смотрю...эти видео. И чем бы они мне помогли? Я с диким не собиралась...сама понимаешь что, - краснею.
— Зря, - меланхолично пожимает плечами.
— Нет, нет. Ты не так поняла, - удерживает за кофту Алёна, когда я хочу встать, решив, что ошиблась с выбором компании для себя.
— В смысле зря, что видео не смотришь. Они отличная прививка против стеснения. И много чего интересного почерпнуть можно.
— Спасибо. Обойдусь, - сажусь мрачно.
— Как хочешь, но с диким, сама понимаешь, надо быть во всеоружии, - откидывается Алёна на стуле.
— Завидую тем, кто не сидит на диете. Быть сытой - чудесное чувство.
— Ты на что намекаешь? - не доходит до меня и всё. — В смысле во всеоружии?
— Не намекаю. Прямым текстом говорю - надо тебе попрактиковаться. Но как это сделать?- пододвигает ближе девчонка.
— Не будешь же ты отлавливать кого-то в коридоре, чтобы прокачать уровень.
В столовую зашли Островские. Увидели, что я тоже тут, но подходить, слава богу, не захотели.
Сели у окна и стали о чём-то говорить.
— Не. Сложновато, - проследив за моим взглядом, шепчет Алёна.
— Что? Ты о чём? - сбрасываю с себя ступор.
— Островские не по зубам и мне, - зачем-то проговаривает это Алёна. — Тебе бы просто научиться всяким штучкам-дрючкам. Маленьким хитростям.
— Ты вроде на русском говоришь, но, как будто на арабский перешла. Не понимаю. О чём ты?
— Хорошо. Давай просто и структурировано. Ручка есть?
Даю ей паркер Ледова, он валялся в рюкзаке на книжках. Вжикнув молнией за секунду достала его.
— Угу. Отлично, - взяв салфетку, Алёна расправляет её.
— Эдем делится на несколько корпусов, - чертит квадрат и от него маленькие кружочки.
— А. Б. В. Г. Д. - занимают ученики. Последний корпус «Е» - учителя. И от всех корпусов можно попасть в центр, - тычет ручкой в большой квадрат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В школу то есть. И в ней, сама знаешь, сосредоточенны кабинеты, в которых проводят кружки, уроки.
— К чему ты это говоришь?
— К тому, чтобы ты видела картинку в целом, - отвечает Алёна посерьёзнев.
— Каждый корпус закрывается на ночь. И бежать некуда. Отбой в восемь вечера.
— И?
— И тебе нужно найти парня.
— У-гу. И зачем он мне?
— Дикий не угомонится. Тебе либо защитника искать, либо учиться обходить его ловушки Сегодня смогла. Молодца. Но сможешь ли в другой раз? Видела как спокойно он освободил стадион?
— Да, - тупо киваю
— Вот, - крутит Алёна ручку между пальцев.
— Кто тебе поможет тёмной ночкой? Лишь парень. Дикой с тобой рядом живёт. Опасность увеличивает раза в пять.
— Он уже заявлялся ко мне, - вспоминаю утренний инцидент.
Думала, что забыла закрыть дверь. Но на деле?
Мог ли дикий её взломать? Или я переоцениваю его силы?
— И что? Пугал?
— Не знаю. Пытался полотенце стянуть. Алён, а что, если он хотел…
— Нет. Всё же он не станет. Не верю, что сможет. Но напугать до уср*чки может, Варь, - повторно тяжело вздыхает Алёна.
— С тобой у него по-другому. Мне даже кажется, что ты ему нравишься. Но он такой больной, что не знает как вести себя с нормальным девочками. На него же все сами вешаются.
— То есть в его понимании, пригрозить насилием высшая степень проявления симпатии?
— Знаешь, а давай я у тебя сегодня посплю? - предалагет вдруг Алёна.
— Не думаю, что это будет удобно.
— Удобно, удобно. Я всё равно сплю на матрасе своём. Перетащим его тебе в комнату. Что другое можно сделать? Не будешь же ты баррикады строить.
— Ну-у, - бегаю глазами.
— Варь. Ты глянь на себя. На меня. Мы не, сможем и одну тумбочку сдвинуть.
— Может попросить кого?
— Кого?!Ты же понимаешь, что и заблокировать шкаф дверью, и одновременно уйти нельзя. Помощник останется с тобой в комнате. Наедине. Парень какой-нибудь наедине. С тобой!
— Всё. Я поняла. Перенесём матрац, - закивала, как болванчик.— Сейчас пойдём?
Угукнув, Алёна собрав посуду, побежала её уносить, отказываясь на бегу от помощи.
Сижу, жду, но недолго пришлось.
— Поговорим, блондиночка? - падает на стул, где раньше сидела Колесникова, Островский.
Один день в эдеме прошёл!
Один день, который и то ещё не закончился.
Я вообще доживу до конца учебного года?
24
— Т-т-т-т…
— Что? - не доходит патовость ситуации до Островского.
— Т-т-ам дикий…за спиной…т-т-твоей.
Раз - сердце забывает привычный ему ритм, а Артём наводит «прицел» и находит меня.
Два. Видит, что я не одна.
Три. Карие глаза вспыхивают злобой.
Четыре. К нему подбегает девушка, чтобы подарить что-то.
Коробочка разноцветная. Возможно, конфеты или пирожные.
Пять. Артём безучастно отодвигает от себя и её, и ученицу.
Последняя обиженно шмыгает носом. Но садясь на скамейку, колкие смешки подружек выдерживает.
Лишь грустное миловидное личико показывает, что его обладательница оплакивает испорченный подарок, валяющийся в углу столовой.
Туда его мажор сухаристый и отшвырнул.
Шесть.
Три шага к нам.
Семь. Брендовыми кроссовками, зверски заколачивает метафорические гвозди в крышку моего будущего не метафорического ящичка.
Деревянного. Под землёй обычно находящегося.
Интересно дикий прибить меня идёт?
Да? Да? Да?
Неизвестность заставляет нервно барабанить пальцами по столу.
— Ага. Верю, - верит во что-то там Островский.
Горло сковало спазмом, но узнать надо, так что преодолеваю себя: — Во что веришь?
— Что дикий позади.
Надо узнать его имя раньше чем он падёт смертью глупых и безымянных.
