— Я безоружен! Не стреляйте! Я пришёл просто попросить еды.
Как ни странно, но на его слова мужики не обратили никакого внимания. Они выставили в сторону пришельца оружие и начали медленно пятится. Один из них едва слышно пробормотал соседу:
— Чёрт! Они уже прознали о новом укрытии.
Ян меньше всего на свете хотел в такой ситуации ухудшения отношений с новыми знакомыми. А потому крикнул самым жалостным тоном:
— Эй! Я ничего не прознал! Я тут только вчера оказался.
— Ходу! — прошептал перемазанный сажей мужичонка.
Ян не успел удивиться усилившейся остроте собственного слуха. Он во все глаза смотрел на убегавших с невероятной скоростью мужиков.
— Постойте… — начал было Ян, но место несостоявшейся трапезы уже опустело.
Молодой человек топтался у костра и решительно не представлял, что предпринять дальше. Изголодавшийся организм принял решение за него. И Ян, сгорая от стыда, наклонился к бурлящему вареву. Вблизи мутная жижа была далеко не так привлекательна, как распространяемый ею аромат. Но выбирать было не из чего. Ян поднял обронённую одним из сбежавших
ложку, поморщился, вспоминая прежнюю жизнь и правила гигиены, и зачерпнул супа аборигенов.
Удивительно, но в высшей степени подозрительного вида пища на вкус оказалась весьма недурна. Ян с трудом удержался, чтобы не выхлебать обжигающий суп полностью. Утолив голод, он оставил большую часть котелка хозяевам и начал осмотр лагеря. Брошенные вещи наводили молодого человека на довольно грустные выводы. Нигде не было и следов каких-либо фабричных припасов. Это означало, что местный апокалипсис произошёл уже давненько, и выжившие успели уничтожить все консервы. Ничем иным сложенные в сумках копчёные тушки крыс он объяснить не мог.
Ян продолжал рыться в оставленном тряпье, когда неожиданно ощутил присутствие посторонних. Он вскинул голову и сразу же встретился взглядом с ещё одним местным. Грязный, оборванный, но полный решимости человек смотрел на паренька поверх прицельной планки какого-то крупнокалиберного ружья. Позади него сгрудились ещё несколько чумазых смельчаков. Ян хотел было извиниться за вторжение, но слушать его никто не собирался. Стоящий впереди предводитель молча нажал спуск, и оружие громыхнуло не хуже старинной мортиры.
Прокатившийся по руинам грохот удивил несказанно. Но куда сильнее Ян поразился собственной реакции. Ещё до того, как оборванец спустил курок, парнишка ощутил совершенно неестественное переполнение тела жизненной силой. Хотя её появление куда больше походило на детонацию каждой клетки организма. Немудрено, что ещё до того, как заряд покинул ствол, Ян взмыл над ощетинившейся оружием бандой. Голова работала как компьютер, обрабатывая замедлившуюся действительность. Ян смотрел сверху на воинственно настроенную голытьбу и не испытывал к ним никакой враждебности. Чего нельзя было сказать о его противниках, которые выпускали в мечущегося паренька всё новые и новые залпы.
Ян метнулся прочь. Он скакал по развалинам, краем глаза замечая трансформации собственного тела. Его ступни удлинились, а икры и бёдра значительно прибавили мышечной массы. На месте ногтей незаметно оказались устрашающего вида когти. Но хуже всего было с кожей. От розового нежного покрова человеческого тела не осталось и следа. Фигура Яна теперь сверкала изумрудной чешуей.
Выстрелы начали стихать. Ян, преисполнившись злорадства, сообразил, что количество зарядов у злобных туземцев было невелико. Его так и подмывало броситься назад и показать им кузькину мать. К счастью, благоразумие возобладало, и молодой человек, переводя дух, спрятался за одной из бесчисленных развалин. Голова ничего не понимающего паренька пухла от вопросов. Но никакого намёка на ответы не было и в помине. Единственное, что было неоспоримым плюсом — новый Ян был куда лучше приспособлен к жизни в столь неуютном мире.
Вечерело. Ян сидел в своей норе и предавался воспоминаниям о прошлом. Родители, друзья, учёба, компьютерные игры… Всё осталось в той жизни. Интуиция подсказывала Яну, что возврата не будет. Да и сам парнишка с ужасом понимал, что и эти тёплые воспоминания проживут с ним совсем недолго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Внезапно новый обострённый слух уловил грохот выстрела, явно произведённого из оружия давешних оборванцев. Затем ещё, ещё и ещё. А потом… У Яна перехватило дыхание, ведь следом донёсся душераздирающий вопль агонизирующей женщины.
Он выскочил из укрытия и бросился на помощь. Сухожилия скрипели, терпя перегрузки прыжков на добрые десятки метров. Яну казалось, что он бежит непозволительно медленно, хотя в реальности заметить его стремительное передвижение было практически невозможно.
Он опоздал, бой уже закончился. Немногочисленные представители рода человеческого лежали разорванные на куски. А над трупами возвышались столь уродливые создания, что у Яна подкосились ноги. Горбатые, многорукие, ростом от трёх до шести метров. Часть чудовищ была покрыта мехом, переходящим в гигантские иглы. Другие же блистали чешуйчатыми пластинами. Они неторопливо обгладывали мясо с только что убитых людей, чем явно походили на диких животных. Но вот то, как они, смакуя, обсасывали кровавые кости, навело Яна на совсем нехорошие мысли. Когда же один из нападавших указал куда-то в сторону и вполне членораздельно спросил у собратьев: “Этих сейчас съедим или оставим на завтра?”, к молодому человеку пришло понимание несомненной разумности монстров.
Ян глянул том направлении, и самые кошмарные сновидения показались ему пустяком. Там, у поваленной стены жались друг к дружке несколько обречённых детишек. Разум паренька, воспитанного в доброжелательном двадцать первом веке, не мог вынести подобного зрелища. А когда секунду спустя он увидел оскалившегося хищника, по-хозяйски двинувшегося в сторону детей, рассудок утратил бразды правления над телом. Какие-то извилины мозга ещё фиксировали его метания между чудищами, но сокрушительные удары, рывки и укусы бывший студент наносил совершенно бессознательно.
Очнувшийся Ян долго не мог сфокусировать взгляд. Но постепенно сквозь кровавую пелену проступили фигурки ребятишек. Младшие плакали, а старшие неумело пытались перевязать раны защитника. Ян с трудом оторвал от земли ставшую невероятно тяжёлой голову и осмотрелся. Из разорванного живота, пузырясь вывалились кишки, в правом бедре застрял чей-то обломанный рог, левой руки не было вовсе. Как ни странно, но это Яна нисколько не заботило. Куда важнее было то, что ни один из нападавших больше не подавал признаков жизни.
Ян устало уронил голову. Новое тело, похоже, было начисто лишено болевых рецепторов. И молодой человек не испытывал страданий. В то же время осознание неизбежного конца было неоспоримым.
Ян посмотрел на залитое слезами лицо чумазой девчушки и испустил дух.
Глава 12. В чистилище
Жерар поднял на ангела круглые от ужаса глаза, затем привстал и протянул дрожащую руку. Ликование от схождения божией благодати боролось с осознанием тяжести грехов инквизитора. По лицу его неудержимым потоком бежали слёзы. Но лучезарная улыбка высшего существа смыла все страхи и зажгла в душе несчастного пламя праведного восторга.
Сияющая длань коснулась грубой человеческой руки, и Жерара моментально прожгли тысячи молний. Их удары были столь болезненны, что прожигали человеческую плоть до костей. Охваченное огнём тело инквизитора рвалось на части, а душа вопила в предвкушении ещё более кошмарных адовых мук. У Жерара не осталось никаких сомнений, что сначала придётся рассчитаться за все прегрешения, а уж потом надеяться на высшее благословение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
К его удивлению, терзавшее пламя через пару мгновений спало. Крылатый посланник бога склонился над корчащимся на полу грешником. Чарующим и полным сочувствия голосом он произнёс:
— Жерар! Не думай, что моё прикосновение есть кара за твои грехи. Каждый смертный, впервые дотронувшийся до ангелов испытывает боль. Но дальше будет гораздо легче. Верь мне и вновь дай руку.
