Путаная речь текла медленно, и я, подталкиваемая изнутри странным беспокойством, спросила главное:
– Их же перебили всех, так?
Никогда и никому не желала зла, а тут… точно злобные духи в меня вселились!
– Только тех, кто сам на рожон полез, – вместо мужа ответила Линара. – Остальных в подвалах заперли, завтра за ними должны прибыть люди из тайной княжеской службы. Там пусть и решают участь этих отбросов.
Разумно. Но близкое сосуществование с теми, в ком течет кровь Зверей, сделало меня слишком эмоциональной. Захотелось пойти и… ну хоть попинать мерзавцев!
Спасенная зверюшка реагировала еще более бурно:
– Так они все здесь? – с трудом получилось разобрать среди хриплого рычания.
Северная ночь была прекрасна.
Белоснежную землю окутала густая синева, в небе мерцали серебром звезды, снизу светилам подмигивали снежные искры. Заглядеться…
Я стояла у распахнутого настежь окна, впуская в комнату порывы стылого ветра. Холод отзывался дрожью, так что даже слезы на глазах иной раз выступали, но отказать себе в небольшом капризе не было сил. Камин горел, и на мне все еще была заговоренная одежда. Ничего не сделается!
– Здравствуй, новый дом! Ты красивый, мне нравится, – шептали губы.
Пахло снегом и хвоей, недалеко росли огромные голубые ели. Что ж, не хуже, чем Кхилс. А если ледяной принц окажется хотя бы хорошим человеком, я уж про большее молчу, быть может, мое существование на Севере будет сносным.
– Что ты делаешь?! – пророкотало за спиной.
От резкого звука я подскочила.
– Знакомлюсь.
Эд недовольно фыркнул. Не понял.
– Закрой окно, простудишься.
– Иди сюда, – слова полузверя я пропустила мимо ушей.
Слишком хороший вечер, чтобы терять его.
Просьбу мой телохранитель выполнил и встал рядом. За самой моей спиной, настолько близко, что я ощутила еле уловимый запах трав. Приятно…
– Вдохни. Чувствуешь? – спросила с надеждой.
Пусть он поймет! Пусть испытает то же, что я! Знакомство с новым миром, болезненный холод, завораживающая красота, страх перед тем, что будет завтра… Не все из эмоций приятные, но никогда еще я не чувствовала себя такой живой.
– Каждого зверя в окрестном лесу могу различить, мельчайшую травинку, скрытую под снегом, – спустил меня с небес на землю полузверь. – Это мертвая земля, Селисса. Мне не нравится здесь.
Горестный стон я подавила. Попробуем еще раз!
– Надо привыкать, – втолковывала терпеливо. – Посмотри, как красиво. Сколько звезд! И пахнет… не так, как дома.
Он послушно вдохнул и даже умудрился не сказать ничего неприятного. Во-о-от, уже получается! Осталось только закрепить успех.
Какое-то время мы так и стояли, напитываясь северной ночью. Хорошо с ним… Молчать.
Волшебство разрушила я сама. Осмелев, подалась назад и откинулась к нему на грудь. Миг мы оба наслаждались внезапной близостью, ко мне на талию легла сильная рука, Эд склонился, прижимаясь шершавым подбородком к виску, и… все.
Отскочил, как ужаленный, едва не сбив меня с ног. А потом обошел аккуратно и закрыл окно.
– Не делай так больше, – сказал хрипло-рычаще.
Надо же, какие мы нежные!
Я презрительно фыркнула и сложила руки на груди.
– Зачем пришел? – Обида неплохо скрывалась за холодностью тона.
– Сказать, чтобы ты не смела принимать предложение этой… с зелеными волосами.
Хищная улыбка сама выплыла на губы. Знаю, это мелко, но соблазн был слишком велик…
– Поздно. Я все решила!
– Селисса, это подло! – отчаянно рыкнул Охотник и полыхнул на меня злым взглядом.
Шаг к нему – и слегка дрожащая ладонь скользнула по колючей щеке. Отшатнулся. Но вверх по руке все равно понеслись предательские мурашки.
– Обещать – не значит сделать. Я соглашусь на все, о чем бы они ни просили, а там – по обстоятельствам…
Эд шумно вздохнул и в задумчивости поскреб то место, которого я только что коснулась.
– Наверняка они возьмут с тебя какую-нибудь клятву, используют магию.
– Ну и что? – Я передернула плечами и прошла к камину. Греться. – Когда-то отец учил меня, что нет такой клятвы, которую нельзя обойти.
А потом продал северянам за кучку воинов. Да, на деле все гораздо сложнее, чем на словах!
Я знала! Чувствовала, что нельзя оставлять Риони в одном замке с запертыми магами! Чревато.
Так и получилось.
Предлагала же зверюшке перебраться в нашу с Лилой комнату, но нет! Девчонка еще ничего, Эд воспротивился. А вдруг опасна?
Логично, мы ее совсем не знаем. И никто не знает, даже создатели. Опыт не удался, а хождение за Грань и обратно могло как угодно покорежить личность. Но лично я чувствовала в ней куда больше дружелюбия, чем в Фене. Псина так подозрительно смотрела и порыкивала… К хозяину ревновала, не иначе!
Но сейчас не о том.
Девчонку поселили отдельно, в крошечной комнатушке по соседству с Эдом.
А среди ночи меня разбудил крик. И топот. Потом ругань, отборная. Да что там у них?!
С усилием воли оторвала голову от подушки, глянула на окно – глубокая ночь. На софе копошилась растревоженная камеристка. В камине догорала последняя головешка, значит, прошло не так много времени после полуночи. И кому не спалось?
Или с появлением в моей жизни дальних родственников Зверей отдых стал непозволительной роскошью?
Меж тем к звукам добавлялись все новые: еще топот, шокированные восклицания, голоса Стражей. И они отдалялись, становились все тише. Пожалуй, если бы не рассерженный писк зверюшки и не требование Эда немедленно оставить Риони в покое, ничто не смогло бы выманить меня из теплого плена одеял. Слишком устала. Но тут просто не смогла остаться в стороне.
И Фена среагировала на голос хозяина, подбежала к двери и выразительно провела по ней когтистой лапой, оставив три глубокие царапины на темном дереве. Намек понятен.
– Невоспитанная зверюга, – проворчала я, нащупывая на полу туфли и заворачиваясь в халат. – Ладно, идем уже…
Мы выпали в коридор, и Фена, забыв обо мне, унеслась куда-то вперед и за поворот. Если правильно помню, там лестница на первый этаж. И шум слышался как раз оттуда. Но я спешить не стала, остановила пробегающего мимо мага из людей Стужи и задала ему вполне логичный в сложившейся ситуации вопрос:
– Что здесь происходит?
– Лучше вернитесь в комнату, льера. – Маг выглядел бледным и испуганным. – Заключенных, которые сидели в подземельях, нашли растерзанными. Караульные задремали, чтоб этих раззяв бездна поглотила! И вот результат. Теперь Стражи допрашивают Риони.
Разве после таких новостей я смогла бы спокойно усидеть на месте? Впереди мага помчалась вниз.
Вход в подземелья нашла по звукам. И запах тут стоял… мерзкий. Кровь и остатки магии, наверное. Пришлось зажать нос рукавом, чтобы пройти дальше.
Но скоро меня остановили. Стужа заступил дорогу.
– Поверь, тебе лучше этого не видеть.
Еще раз оценила витающую в воздухе вонь, обозрела кровавые разводы на массивной двери с несколькими огромными засовами и пришла к выводу, что он прав. Я себе не враг, чтобы туда соваться.
– Риони?
– Она еще за ужином рычала, помнишь?
Я помнила. И даже в глубине души одобряла. Но если зверюшка потеряла над собой контроль, выходит, не зря на нее надели ошейник. Девчонка действительно опасна. И как бы ни было ее жаль, придется запереть в точно такую же камеру.
Однако в недрах души что-то по-прежнему сопротивлялось и протестовало против подобного исхода событий. Никогда не была сильна в интуиции, а тут пробрало…
– Сколько их было? – Мой голос заметно дрожал.
– Восемь человек, – удрученно потер лоб Рунну. – Воины, охранявшие вход, уснули, чего с ними никогда раньше не бывало, если верить Рито. Странно, не находишь?
Что-то есть, да…
– Хрупкая девушка справилась с восемью здоровыми мужчинами. – Я попыталась представить себе картинку, но фантазия спасовала. – Немыслимо!
Риони тем временем отбрыкивалась от окруживших ее магов. Вполне по-девичьи, кстати. Вид зверюшка имела запуганный, еще ошейник, видимо, давил на шею, и она время от времени царапала кожу. Но не рычала и в жуткое чудище не превратилась.
Несоответствие коробило, заставляло сомневаться.
Этим воспользовался Охотник.
– Отпустите девчонку, – требовательный голос пронесся по подземельям. – Это сделал я. С псами.
Я похолодела.
– Но зачем?! – сорвался с губ всхлип.
– Мы защищаем своих женщин, это инстинкт, потребность. Прости, я не мог сопротивляться.
И кого тут надо изолировать? Эда, который, несмотря на жуткое признание, спокоен, точно айсберг? Или Риони, вжавшую голову в плечи и испуганно озирающуюся по сторонам? Боится. Что ударят, запрут, снова обидят.
От такого заявления Стражи пришли в замешательство.
