— Анна! — стучу в ее дверь. — Ты готова?!
Слышу неуверенные шаги за спиной. Поворачиваюсь.
Аня уже собрана. Мнётся в проеме кухни:
— Я хотела… вам завтрак приготовить.
— Оставь эти фокусы для кого-нибудь другого, — шиплю я гневно, чувствуя, как торнадо в душе усиливается.
Хотя это уже даже не торнадо, мясорубка самая натуральная. Словно мои органы в куски перемололо. А девчонка только кивает, будто нисколько и не удивившись моей грубости.
Ах да! Я же ночью умудрился великодушно извиниться за все, что собираюсь сделать! Что ж! Спасибо, сентиментальный ублюдок! Теперь я могу со спокойной совестью выселить незваную квартирантку из своего дома!
— Поехали! — в ярости иду к входной двери.
Останавливаюсь. Оборачиваюсь. Аня неуверенно бредёт ко мне.
— Где твои вещи?!
— Я не успела… Думала, позавтракаем сначала…
Не хватит у меня сейчас решимости ее вещи собирать…
Черт! Ладно. Позже с водителем передам. Сейчас главное избавиться от головной боли!
— Обувайся! — велю я.
Понимаю, что это все слишком долго. Чертовы сомнения одолевают с каждой секундой все сильнее.
Опускаюсь на присядки. Кладу ладонь на тонкую щиколотку. Натягиваю на миниатюрную ножку потрепанные ботиночки. Отпускаю. Беру вторую ногу, и отмечаю, что на ней, как и на первой, царапины. Неосознанно веду ладонью по гладкой коже. Станком порезалась. А я и не замечал. Даже в таких обстоятельствах, старается следить за собой.
Моя рука скрывается под юбочкой, что заканчивается чуть выше коленей. Вижу, как стискиваются бедра, но уже не понимаю, что это должно для меня значить. Под моими пальцами концентрируются мурашки.
И почему я постоянно перед ней на коленях?
Моих волос вдруг касаются тонкие пальчики. Поднимаю голову, хмурясь. Ловлю ее ладонь. Прижимаю к губам.
— Если я сейчас от тебя не избавлюсь, — хрипло выдавливаю, глядя в невидящие глаза, — то наделаю глупостей.
— Знаю, — шепчет она. — Делайте то, что должны.
Стойкое чувство, что она сейчас мне выбор предлагает. Да только не так ведь это! У меня челюсть сводит от бессилия.
Поднимаюсь резко, и припираю девушку к стене:
— Я может и сам не знаю, что должен. Но взять тебя — явно последнее дело в списке.
Девчонка вдруг гордо подбородок задирает.
— А передо мной что? Кусаться?
Она топает ногой, влезая в ботиночек. Отталкивает меня. Наклоняется и застегивает молнию. Разворачивается и выходит из дома. Так уверенно, словно отлично видит, куда идёт. А я с открытым ртом стою. Это что сейчас было?
Выскакиваю вслед за ней, и наблюдаю, как мой водила галантно подаёт непрошеной гостье руку, помогая спуститься с лестницы. Усаживает Аню на заднее сиденье и оставляет для меня дверь машины открытой.
Тру лоб. Последний рывок, Глеб. Ты сможешь. Просто довезти и оставить.
Усаживаюсь на заднее сиденье. Девушка вся подбирается, словно боясь со мной соприкоснуться. Верное решение.
— Поехали уже! — рычу я, поглядывая на девчонку. — Я тебе адрес в сообщении присылал.
Аня к окну отвернулась, будто видит там что-то.
Мне хочется придвинуться. Спросить, как она представляет себе мой дом. Рассказать, какие рядом с ним деревья высокие. И что первые цветы уже распустились. И…
Морщусь. Неосознанно поглаживаю сиденье рядом с собой.
— Вы нашли моих родственников? — нарушив воцарившееся в машине неловкое молчание, тихо бормочет Аня, слегка повернувшись ко мне.
Воровато одергиваю руку от сиденья, словно она меня подловила на чем-то.
— Нет, — отвечаю коротко. — Только адрес.
— Понятно, — шепчет она и вновь отворачивается к окну.
— Надеюсь, там найдём кого-нибудь, — продолжаю.
Тянусь пальцами к темным волосам с проблеском золота.
— Ах, ты ж, су… — вырывается у Витька.
Успеваю бросить взгляд на дорогу. И тут же сгребаю Аню в охапку. Машина резко тормозит. Ударяюсь плечом в переднее сиденье и по инерции отскакиваю обратно.
— Какого хера, Витя?!
— Простите, Глеб Виталич! Этот мудак затормозил, и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Внимательней будь! Иначе мы сегодня так и не доедем!
Машина вновь трогается с места. Смотрю на девушку в своих руках. Бережно прихватываю ее подбородок:
— В порядке? — едва не шепчу от волнения, боясь, что она снова могла пораниться по моей вине.
Чувствую, что дрожит. Испугалась.
— Все хорошо, — выдавливает в ответ. — А ваше плечо?
Тонкие пальчики пробегаются по моей руке вверх. Концентрируются точно на шраме, что спрятан под одеждой.
Значит, наощупь меня запомнила.
— Глупости. Он уже давно не болит.
— Понятно, — отстраняется, возвращаясь к окну.
Тянусь ближе, вытягиваю ремень безопасности из-за ее плеча, и пристегиваю невеличку. Я должен доставить ее в целости. Иначе чертово чувство вины так и не позволит избавиться от неё.
— А у тебя? — спрашиваю, проверяя надёжность крепления на ремне. — Все ещё болит?
— Бывает. Когда дождь идёт.
— Ань, послушай, — бросаю уничтожающий взгляд на водилу, который то и дело подглядывает за нами в зеркало заднего вида, и придвигаюсь к девушке: — Ты так ничего и не вспомнила?
Машет головой.
— Давай договоримся, если ты вспомнишь машину, которая тебя сбила или водителя, то ты мне сообщишь. Я бы хотел сам с этим разобраться.
— Спасибо вам. Но не стоит. Думаю, полиция справится. Тем более, если я вспомню какую-нибудь полезную информацию.
Стискиваю зубы от бессилия. Это с каких пор мы такие своевольные? Не после вчерашнего ли разговора по душам?
Все я правильно решил! Сейчас приедем и…
— Глеб Виталич, приехали! — рапортует Витёк.
А у меня сердце к горлу подскакивает.
Неужели все? Я должен отпустить ее сейчас…
Не отпустить, а избавиться от обузы, черт бы меня побрал!
— Витя, проводи нашу гостью, — сухо выдавливаю, с трудом проглатывая ком, застрявший в горле. — И познакомься с людьми, что там обитают. Тебе сюда ещё предстоит покататься.
— Как скажете, Глеб Виталич, — бодро отзывается водила.
— Спасибо вам, — Аня даже не поворачивается ко мне.
Нервно шарит руками по двери, словно хочет поскорее сбежать. Витёк ее на волю выпускает. И моя птичка спешит выпорхнуть из чертовой клетки.
Гляжу ей вслед. Витя осторожно поддерживает девушку под локоть, продолжая что-то говорить. Аня понуро идёт к подъезду.
Как я и предполагал, это пошарпанная многоэтажка. Возможно даже не квартирный дом, а общага обычная. Значит общая кухня и санузел.
И как же она справляться будет?
Это хорошо, если родня какая есть. Уж позаботятся.
Явно лучше моего…
Но если некому? И кто у неё там в соседях? Если уроды какие? Хотя хуже меня найти сложно…
Опускаю глаза. Перед внутренним взором встаёт покосившаяся деревянная дверь. Вырванный с корнями шпингалет. В широкую щель проглядывается тонкий силуэт под душем. А за дверью толпа ублюдков…
— Ммм, — рычу, выскакивая из машины.
Ну, я же один такой! Придурашный! Никому и в голову не придёт вожделеть калеку! Зачем на кого-то примеряю свои грехи?!
Догоняю Аню под руку со своим водителем уже в подъезде.
— Свободен! — безапелляционно прогоняю Витька, и беру маленькие пальчики в свою ладонь. — Я должен сам оценить обстановку.
Аня словно по инерции обнимает мое плечо свободной рукой. Льнет к моей руке, словно спасение нашла.
Да я ведь не спасение, глупенькая. Тараню взглядом ее макушку, под гулкие шаги водилы, что разлетаются по всему подъезду, пока он наконец не выходит на улицу.
За ручку отвести и сдать, значит? Менее извращённой пытки не придумал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Завороженно гляжу, как девочка утыкается носом в мое плечо. Прячется от мерзкого подъездного аромата кошачий мочи и отсыревшего табака. Прикрывает глаза.
— Тебя опять тошнит?
— Все… нормально. Пойдёмте уже, — сама тянет мою руку.
