Из внутреннего кармана вынул он тощий бумажник, покопался, извлек двадцать злотых.
— Это предназначалось тебе к Дню ребенка. Возьми, расплатись со всеми долгами. И обещай никогда не устраивать ничего похожего на этот ваш цирк.
Марцин кинулся ему на шею.
13
По дороге домой Костик раздумывал: удастся замять историю с цирком или нет? Он бы дорого дал, чтобы о ней позабыли. Малыши, получив обратно свои деньги, забудут быстро. А Пуся? Нет, она не проговорится. Ни про деньги, которые в долг дала, ни про цирк. Это секрет, тайна, и никто, кроме них троих, ничего не узнает. Еще повезло, что у директора и без них «дел по горло», а то бы они так легко не отделались.
Дома застал он Алицию. Она как раз собиралась на экскурсию на Мазурские озера, о которой в последнее время только и говорила — все уши прожужжала. Стирала, гладила, как будто не на день уезжала, а на целый месяц. В субботу вечером поезд, в понедельник утром опять в Варшаве. А разговоров, приготовлений — как перед кругосветным путешествием.
— Костик! — едва он переступил порог, налетела на него сестра. — Куда девался мед с верхней полки?
— Как куда? Кончился!
— Быть этого не может! — взвилась Алиция. — Ты, значит, съел. Я сама видела: вчера вечером еще четверть банки оставалась. Ты его съел, признавайся!
— «Признавайся, признавайся»! Чего пристала как банный лист! Во-первых, я никакой банки в глаза не видел, а во-вторых, сегодня утром там было едва на донышке.
— Врешь! Неправда! Я нарочно в самый угол задвинула, за другие банки, но от тебя разве спрячешь что-нибудь! Тебе и в голову не придет спросить, можно взять, не нужно это кому-нибудь! Зачем врать?
— Алиция, не кипятись, — спокойно сказал Костик, и это окончательно вывело сестру из себя. — У тебя и так уже вся шея красными пятнами пошла. Зачем тебе мед? Вон джема целая банка.
— «Зачем, зачем»! — с беспокойством огляделась в зеркало Алиция. — А тебе зачем?
— Мне? Я его с хлебом ем. И джем тоже. Попробуй, очень вкусно!
— Подавись ты своим джемом! — огрызнулась Алиция. — Мама! — кинулась она к вошедшей матери. — Я хотела себе медовую маску сделать, а Костик мед съел.
— Погоди, дай дух перевести. — Поставив на стол две полные сетки с продуктами, мать сняла туфли и сунула ноги в шлепанцы. — Съел, и на здоровье! Нехорошо съеденным попрекать. А маску в такую жару из желтка лучше сделай с оливковым маслом. Я лимон принесла, выжми туда несколько капель.
— Думаешь, лучше? — Алиция переменила тон и успокоилась. — У меня сегодня все из рук валится… Как увидела таракана этого отвратительного…
— Какого еще таракана? — спросила мать, выкладывая на стол покупки из бездонных сумок. — Во сне, что ли?
— Не во сне, а наяву, вот тут, посреди кухни, когда с работы вернулась. Противный, черный, к раковине полз, переваливаясь с боку на бок.
— Ну и куда же он девался?
— Пристукнула его половой щеткой и в уборную спустила. Мне чуть дурно не сделалось…
Костик как ошпаренный кинулся в комнату, где в углу за диваном стояла банка с водой — обиталище «мини-крокодила», которого он одолжил у Собирайского.
Банка была пуста!
— Убила! Жука-плавунца убила! — завопил он не своим голосом. — Кто теперь мне десять злотых заплатит?
— Кого, кого? — испуганно переспросила мать, переводя взгляд с Костика на смущенную Алицию.
— Кого? — повторила Алиция.
— Жука-плавунца, вот кого! Ты что, зоологию в школе не проходила? С луны свалилась! Класс насекомых, отряд жуков, или жесткокрылых. Личинки плавунца, а также взрослые особи — хищники.
— А этот, — перебила мама, — взрослый, был?
— А то нет! Редчайший экземпляр! И дрессированный к тому же: Собирай его обучал.
— Дрессированный жук? В цирк он, что ли, хотел его отдать? Ты сам сказал, хищник, значит, ночью мог кого-нибудь укусить. Это опасно.
— Опасно только для маленьких рыбок! Мама, ну что я скажу Собирайскому? Что я ему теперь скажу?
Костик был в отчаянии.
— Скажи, что сдох, — безапелляционно заявила Алиция.
— «Сдох, сдох»! — передразнил он сестру. — Если сдох, тогда где останки?
— Да, действительно… Не надо было в уборную спускать. Ты всегда, Алиция…
— И потом… ты что, сама меня врать учишь? Мам, слышишь? Она всю плешь мне проела: не ври, правду говори, зачем сочиняешь?
— Но жук-то сдох. Это факт, — оправдывалась Алиция.
— Он погиб трагической смертью при твоем пособничестве. Вот скажу Собираю, все скажу! Пускай придет, полюбуется на убийцу своего жука!
— Ах, Костик, не преувеличивай! — начала уже мать терять терпение.
— Я не преувеличиваю! Говорю, что есть. Алиции все можно — сломать, разбить, испортить! Ей все прощается, все сходит с рук! А мне даже ложку меда пожалели. Все вам жалко для меня! Сколько раз просил тебя, мама: разреши какую-нибудь живность завести. Хотел кошку — не разрешила, сказала, воняет от нее. Собаку — мальчишка один даром отдавал — тоже не разрешила, потому что с ней гулять надо и кормить. И третий этаж, как будто этаж — препятствие! Я сам бы с ней гулял и едой делился. С канарейкой то же, хотя и гулять с ней не надо, и ест она мало, и вони никакой. Все равно не разрешила: девать во время каникул некуда! И так всегда! Вам бы только мучить меня да шпынять. Даже жука, которого я взял на несколько дней, и то убили, раздавили насмерть!
Костик быстро-быстро заморгал, стараясь сдержать слезы. Наконец, не выдержал и выбежал из кухни.
— Что это с ним? — забеспокоилась мать. — Первый раз слышу, чтобы он так много говорил. Может, гриппом заболел? Говорят, в городе сейчас эпидемия гриппа без температуры.
— Вряд ли, в больнице бы нас предупредили, — успокоила ее Алиция. — А с этим тараканом и правда получилось нехорошо… Мне и в голову не пришло, что он к какому-то там классу или отряду принадлежит! — засмеялась Алиция. — Придется ему какую-нибудь живность привезти! Ой, опаздываю! — спохватилась она, посмотрев на часы. — А чемодан еще не уложен! Костик, миленький, сними со шкафа чемодан и пыль с него сотри.
— Только, сынок, поосторожней снимай и на балкон вынеси, а то вся пыль осядет в комнате.
— Как что-нибудь от меня нужно, так сразу: Костик, миленький, сынок, — ворчал Костик себе под нос, доставая со шкафа чемодан. — Подкинь хоть немного денег на кино.
— Опять в кино? — ужаснулась мать. — Сколько же ты раз в неделю ходишь в кино?
— Нормально, раз, самое большее — два, — пробурчал Костик.
* * *
В воскресенье после завтрака Марцин пулей вылетел из дома. Его распирала радость. И денежки есть, и на душе легко! Пусе хоть сейчас долг можно отдать. Вот только адреса ее они не знают. Сегодня он Костика в кино на «Принца и нищего» пригласит. Нет, лучше все-таки на ковбойский фильм.
Друга он встретил неподалеку от своего дома. Еще чуть-чуть — и они бы разминулись: Костик сам шел к нему.
— Костик, монеты есть! Айда в кино! Ты чего кислый такой?
— Сам бы скис на моем месте.
— Ну выкладывай, что случилось?
— Убийство! — мрачно проговорил Костик.
— Что?! — Марцин даже остановился от неожиданности. — У вас дома?
Костик кивнул.
— Вчера после обеда?
— Да. А ты откуда знаешь?
— Чушка вчера к тебе приходил, хотел на «Бонанцу» позвать, но услышал за дверью какие-то странные звуки.
— Ты смотрел «Бонанцу»?
— Чушка меня пригласил.
— Ну и как?
— Да так, мура! — Марцину показалось странным: как это Костик после такого трагического события в состоянии думать о картине. — Ну, спятил совсем Гросс Картрайт: жениться вздумал. А эта тетка, невеста его, заядлая картежница была. Женись он на ней, в два счета в трубу бы вылетел.
— Ну и дальше что?
— Братья ее на чистую воду вывели, он и передумал. Да скажешь ты, наконец, елки-палки! Кто кого убил?
— Алиция!
— Сестра твоя? — ужаснулся Марцин. — Кого?
— Жука-плавунца! И следа от него не осталось. Плывет теперь к морю труп его по Висле.
— Брось придуриваться! Серьезно тебя спрашиваю! — разозлился Марцин. — Оставь свои шуточки!
— Мне сейчас не до шуток! Я обещал Собирайскому принести жука в целости и сохранности еще вчера, самое позднее сегодня. Как теперь быть?
— А, черт! Он говорил, жук десять злотых стоит.
— Так и есть. Как же быть?
— Что ей жук этот несчастный сделал? За что она его убила?
— Щеткой половой убила, потому что за таракана приняла. Школу кончила, а жука-плавунца от таракана отличить не может. Как тебе это нравится?
— Совсем не нравится. Пускай возмещает убытки.
— Черта с два, возместит она! В таких случаях предупреждать надо, говорит. И всего-навсего пять злотых дала.
— Ну, давай сосчитаем, сколько у нас наличными, — со вздохом сказал Марцин, садясь на скамейку. — У меня двадцать пять, а у тебя?
