здесь произошло. Я бы ещё понял, будь здесь только тела погибших насильственной смертью, — это вполне укладывается в общую картину, но откуда столько самоубийц?
Будь у меня время, я бы конечно покопался в бумагах, поискал какие-то свидетельства — хотя бы из серии «кровью на стене», но времени катастрофически не хватало, требовалось решать более насущные задачи, поэтому, пока что, я мог только размышлять.
Открыв один из шкафчиков, я наткнулся на коллекцию значков. Наколотые на бархатную ткань, когда-то красную, но сейчас выцветшую, они явно были гордостью своего хозяина. Ровными рядами, один к одному, даже сейчас они выглядели очень даже «блестяще».
Полюбовавшись на эту красоту, здесь я её решил не бросать, а забрать детям на игрушки.
Кроме коллекции, в ящике висел потрепанный пиджак, рубашка в полоску, и черепахового цвета ботинки. Брюк почему-то не было.
Причем выглядело всё это так, будто кто-то здесь уже покопался: Судя по идеально развешанным значкам, хозяин шкафчика вряд-ли был неряхой.
— Вась, гляди чего нашёл! — окликнул Олег.
Я обернулся. Олег сидел верхом на велосипеде и рукой держался за стену.
— Заело что-то, — объяснил он, — и колеса сдулись, а так, отличный аппарат!
— Да ну тебя. Заняться нечем? — отмахнулся я. — Вместо того чтобы дело делать, он фигнёй всякой страдает...
— А вот ты зря так, подкачать, смазать, и вполне себе хорошая вещь. Я б домой забрал...
Отвечать я не стал. На споры не было времени, нужно было обойти здесь всё по периметру, и двигаться дальше, к следующему цеху.
Станки, стеллажи с инструментом, охапки спецодежды, огромные кучи стружки, множество забитых всяким барахлом ящиков — чего тут только не было. Починить бы всё это хозяйство, электричество провести, и полноценный цех. Хочешь, детали какие делай, или бытовое что-то, а можно и оружие попробовать. Тут уж насколько фантазии хватит.
Естественно я понимал что всё вышеперечисленное, если и возможно, то с большой натяжкой. Первое, и самое главное, — люди. А где их взять? Нас мало, да и заняты мы собственным выживанием, какое уж тут восстановление?
— Есть чего? — встретившись на «нейтральной» территории, — а шли мы в разные стороны, но навстречу друг другу, спросил Олег. И судя по его лицу, у него точно что-то было.
— Да много чего есть. Только толку нам от этого немного. А у тебя как?
— Нашёл закуток один, а там баллоны пропановские, тринадцать штук, и все полные.
— Спорная находка. Ты их руками лучше не трогай. — посоветовал я ему.
Пропан это конечно хорошо, но во-первых, что с ним делать? В деревне им свиней обычно шмалили, ну или пользовались те у кого газ не проведён. Крыши ещё на гаражах крыли, битум топили для заливки. Конечно и здесь бы применение нашлось, но, насколько я знаю, у баллонов есть срок годности, который, естественно, давным давно истёк. Это во-вторых.
— Да ну тебя! — усмехнулся Олег. — То велосипед тебе не нравится, то баллоны старые... Сам то, нашел чего-нибудь?
Я расстегнул куртку, и вытащив свёрнутую в рулон бархатку со значками, похвалился.
— Конечно нашёл. Не так взрывоопасно, но так же бесполезно.
— Чего это? — прищурился Олег. — значки что ли?
— Ну да. В шкафчике одном были, забрал детям на игрушки.
— Мда... — вздохнул Олег. — А путного ничего не попадалось?
Я задумался. Смотря что считать путным. Те же инструменты — путные они, или так, барахло? Если в общем, то конечно путные, а конкретно сейчас, конкретно для нас — барахло. Вот чем может помочь в нашей ситуации, какой-нибудь гальванометр? Но ведь вещь-то, хорошая... И так почти со всем.
— Нет Олег, путного, не было. — ответил я ему.
— Тогда может вернёмся? Я что-то околел уже, да и пруток вон, приготовил...
Сам я про пруток, и не вспомнил, а ведь едва не спотыкался через арматуру. Ещё подумал, что хотел что-то, но отвлёкся, и забыл про просьбу Леонида.
— Давай. Чайку хоть попьём. — согласился я. Хоть в самом цеху и не дуло как на улице, но погода портилась, и я тоже начинал подмерзать. А я ещё и оделся по лёгкому, чтобы движения не сковывать. Подумал, мало ли, лезть куда-то придется, или еще чего.
Обратный путь проделали молча и почти бегом, благо ветер дул в спину. Наверно поэтому добрались быстро.
Печка уже потихоньку пыхтела, резкий запах дыма чувствовался ещё на подходе, но в самом помещении оказалось вполне терпимо.
— Глину бы найти, щели промазать... — словно оправдываясь, развёл руками Леонид.
— Найдём... Какие наши годы... — Олег приставил прутки к стене, и присел возле печки.
— Бумагу жжёшь? — спросил он.
— Ну так, дров-то, пока нет особо, вот, приходится... Просвещаюсь заодно.
Я поднял с пола пачку листов. Какие-то записи, где-то от руки, где-то печатным, всё повыцвело, видно плохо, но, при желании, кое-что разобрать можно.
— Здесь деревьев куча, а в цехе я пилу видел, двуручную. — приложив руки к кирпичам, сказал Олег, — можно дров напилить.
Жечь мебель и оконные рамы никому не хотелось, одно дело доламывать сломанное, и совсем другое когда все эти вещи вполне годные. Ну а деревьев на территории завода, да и вокруг него, было предостаточно. В основном хвойные: высоченные ели, и косматые сосны, но встречались ещё и карагачи с клёнами, — как живые, так и давно засохшие.
— Было бы неплохо. — согласился Леонид, и закинув очередной «комплект» листов в топку, посмотрел на меня слезящимися, покрасневшими от дыма глазами.
— На обратном пути захватим. — Олег ерзал ладонями по кирпичам, ища где потеплее, но печь ещё не прогрелась, поэтому не найдя такого места, он приоткрыл дверцу, и поднёс руки прямо к огню.
— Мальчики, чайку не желаете? — откинув полог, из палатки выглянула Аня.
— Желаем! — хором ответили мы.
Тут же скрывшись, через мгновение она выставила наружу дымящийся чайник.
— А стаканы? — покряхтев, Леонид поднялся со своей сидушки — стопки накрытых тряпкой кирпичей, и с хрустом потянувшись, пошёл за чайником.
— На окне ваши стаканы, где бросили вчера, там и забирайте — весело тряхнув волосами, Аня скрылась в
