сам всё понимает.
В цехе снега не было, поэтому пришлось включать фонари. И как только жёлтые лучи прорезали царящий здесь мрак, ощущение чего-то иррационального многократно усилилось. Ночь, темнота, пар изо рта, странные звуки вокруг. Всё это прилично давило на психику. А если начать думать про забитый трупами первый корпус — что я и сделал, — бодрить начинает совсем не по-детски.
Днём здесь всё как-то живо. — Шум ветра, шелест снега по крыше, голубиное воркование. Эхо шагов. Ночью же сторонние звуки притупляются, ты их не слышишь. Зато слышишь стук собственного сердца, чувствуешь биение крови, и жадно ловишь выхватываемые лучами фонарей тени.
— Нифика себе сколько их там... — осветив «насест», присвистнул Олег. — Одного мешка мало будет...
Голубей действительно хватало, вероятно днём они летали по своим делам, а к ночи вернулись по месту проживания.
— И что, просто так брать и ложить в мешок? — спросил Олег, примериваясь к стене.
— Ну да. Они даже не дёргаются.
— Давай мешок, наберу, сброшу. — сказал он, и закинув мешок на плечо, шустро, как обезьяна, полез по бетонной стене.
Я же, стараясь его не слепить, подсвечивал «дорогу», пока он не добрался до самого верха, и не вышел на устойчивый выступ.
— Смотри-ка... — собирая голубей, вещал он сверху. — как дохлые сидят... Прикольно...
Я не отвечал, продолжая подсвечивать, и когда в мешке закончилось место, он завязал его, и предупредив, скинул вниз.
— Ну как? Хватит на ужин? — всё ещё стоя под крышей, спросил Олег.
— И на ужин, и на завтрак, и на обед. Потрошить задолбаешься! — прикидывая добычу в руке, довольно ответил я.
Глава 8
С потрошением я конечно угадал. Дело это не быстрое и муторное, а если учесть что с целого мешка в итоге получилось всего девять килограмм мяса — естественно с костями, ещё и невыгодное.
Распотрошенная голубиная тушка весит не больше двухсот грамм, а на долю того что можно употребить в пищу — вообще приходится около сотни. Ну и учитывая что никаких гарниров к мясу у нас нет, для полноценного обеда одного человека требуется как минимум пять таких птичек. Детям конечно поменьше, но бывает что и они налегают, так что на наше дружное общество в день нужно не меньше пары мешков «почтовой» птицы.
Но, как бы там ни было, этим вечером наелись все, и даже немного осталось на утро.
Единственно ели по очереди, жарить было не на чем, из посуды у нас осталась лишь кастрюля, поэтому варили мясо частями, и съедали по мере приготовления.
Варили пока на примусе, сложенная на скорую руку печка испытания не прошла, дымила так сильно, что через несколько минут тест-драйва, не то что дышать, света белого нельзя было увидеть.
«Кирпичей надо больше» — сказал тогда Леонид. — «Или другое что-то придумывать».
В общем, запихав детей и женщин в палатку, сами спать мы легли в спальниках. Двое спят, двое дежурят. Особенно конечно не отдохнули, тем более что поспать удалось всего часа по два, но хоть ноги вытянули, и то плюс.
Едва рассвело, подогрели чайник. Кофе не пили, заварили траву, её тоже оставалось не так много, но всё же побольше чем кофе.
Есть пока не хотелось, поэтому долго не рассиживаясь, втроём притащили ещё одну тележку кирпичей, и пару вёдер шлака, для засыпки места куда входит труба. Дети пока спали. В палатке, поддерживая плюсовую температуру, всю ночь работал примус, и к утру она покрылась толстым слоем инея.
— Рацию не выключайте. — когда мы с Олегом собрались уходить, предупредил Леонид.
— Так я экономлю, — остановился Олег, — когда зарядим-то, неизвестно...
Наш генератор остался на базе охотников, поэтому заряжать можно было лишь от самолёта, а это, как минимум, не особо удобно.
— Зарядим, не переживай. Не впервой. — Отмахнулся Леонид, и уже когда мы вышли из класса, крикнул в спину — И поищите там пруток пятёрку, или арматуру какую!..
Спустившись на первый этаж, мы вышли на улицу, и зябко поёжившись, двинулись к открытому вчера цеху.
— Знаешь что думаю? — прикрывая лицо от ветра, спросил Олег.
— Нет, расскажи. — так же прячась, подбодрил я его.
— Думаю что не найдем мы тут ни хрена.
— Это почему же?
— Сам посуди. Зачем кому-то, просто так, портить оборудование? Ведь это явно не мыши и не случайная поломка! Эти станки кто-то намеренно вывел из строя!
— Ну это понятно. Дальше что?
— Да то, что те кто это сделал, ломали всё, что не могли унести. Ломали чтобы другим не досталось! И сделано это не второпях, действовали они основательно. Провода выдрать, и мелочи всякие разбить — минутное дело, но те же двигателя, к примеру, аккуратно сняты. И если это действительно так, — продолжил он, — значит они сломали всё что могло быть здесь ценного!
— Что я тебе могу сказать... Поживем увидим. — ответил я, и открыв двери, пропустил его вперед.
На самом деле, полностью вывести станок из строя, достаточно сложно. Конечно, если он с каким-нибудь ЧПУ — числовым программным управлением, с восстановлением придётся повозиться, и скорее всего, после ремонта, он уже никогда не будет программируемым. Но этого и не нужно. Достаточно того чтобы он выполнял свои функции, а уж как он будет это делать, в автоматическом режиме, или вручную, это совсем не важно.
За время нашего отсутствия в цехе ничего не изменилось. Также пыльно, холодно, и пустынно.
— Надо пару станков сфотографировать, шильдики, внешний вид, и отдельно повреждения. — подсказал я Олегу, когда он замер, раздумывая куда податься.
Помещение цеха огромное. Навскидку, тысячи две квадратов, если не больше. И обойти его, так, чтобы основательно, наверняка уйдёт не один день. Наверное ищи мы что-то конкретное, можно было бы и побыстрее, но мы же не знали что из имеющегося будет нам интересно. Так что, это был поиск того, не знаю чего.
В принципе интересовало любое оборудование, какие-то детали, запчасти может быть. Машины конечно, но на них я не очень рассчитывал. На топливо тоже, если и осталось что-то, то полностью потеряло свои свойства.
Ну и конечно же мне было любопытно что именно
