работал, просто вышел ненадолго — на обед, или покурить там... Дырокол на столе, карандаши, кучка каких-то, выгоревших бумаг, гранёный стакан в подстаканнике с кремлём. Если здесь повсюду так, и кроме этого здания сохранились ещё и цеха, это будет просто находкой века.
— Ты смотри... — Стволом автомата, Олег приоткрыл дверцу шкафа.
Я заглянул туда, и увидев висящий в петле мумифицированный труп, понял что не все так радужно, и гражданин этот отнюдь не на обед вышел.
Строгий костюм серого цвета, галстук в полоску, на ногах коричневые штиблеты. Обручальное кольцо на пальце правой руки.
— Чтобы так повеситься, нужно сильно захотеть... — задумчиво разглядывая труп, пробормотал Олег.
Для того чтобы петля хорошенько затянулась, человек должен был поднять ноги, и держать их в таком положении какое-то время. Естественно в противовес рефлексам.
— Значит были на то причины. — сказал я.
— О которых мы никогда не узнаем. — продолжил Олег, и добавил, — дай бог.
Обыскивать тело хозяина кабинета не хотелось, но в углу, под кипами бумажных папок, стоял сейф. Ключи от которого, возможно, находились в его карманах.
Но пока я собирался духом, Олег опередил меня. Будучи человеком войны, он вообще не питал никакого почтения к усопшим.
— А вот и ключики... — ловко прошмонав покойного, Олег достал небольшую связку из четырех ключей. Три от обычных, английских замков, и один длинный, сейфовый.
Сопротивлявшийся несколько секунд замок щёлкнул, и неуверенно скрипя, тяжелая сейфовая дверь приоткрылась.
Но сейф, надежд наших, не оправдал. Внутри, кроме бумаг ничего не было.
— Обычно в них водку прячут. — разочаровано произнёс Олег.
— Нет, водку в милицейских сейфах хранят, а тут похоже бухгалтерия, или кадровый отдел. — возразил ему я.
— Может в столе? — предположил Олег, и обойдя стол, принялся двигать ящики.
Я заглянул сверху. Те же папки, стопочка копировальной бумаги, рулон кальки, ещё один дырокол, и коробочка с карандашами.
— Пойдем дальше, надо поискать что-нибудь более перспективное. — неудовлетворенный результатами обыска, предложил он.
— А что ты надеешься найти? — уточнил я, предполагая, что чего-то не понимаю. Ни я, ни он, никогда не работали на подобного рода предприятиях, поэтому смутно представляли их устройство.
Олег пожал плечами.
— Не знаю. — сказал он, — мало ли... Может узнаем чего...
Оставив этот кабинет, мы пошли дальше, так же тыкаясь во все двери подряд.
Такие же столы, однотипные сейфы, и практически везде засушенные трупы. Где-то мужчины, где-то женщины, а где-то совместные коллективы. Кто-то так же в петле, кто-то зарезан, кто-то без видимых увечий.
И хотя трусами мы себя не считали, желание продолжать обход пропадало с каждым обнаруженным покойником.
— Склеп какой-то... Сколько мы уже бродим? — наткнувшись на очередного «жителя», пробормотал Олег.
Я посмотрел на часы.
— Почти два часа.
— Здесь ловить нечего, надо дальше идти, куда-нибудь в более «живое» место.
Поначалу, обрадовавшись наличию стёкол и помещений с дверями, мы думали обосноваться прямо здесь, но теперь как-то перехотелось, слишком уж соседство нехорошее.
— И куда ты предлагаешь? — спросил я, подходя к посеревшему от пыли окну.
— Да куда угодно. Хоть туда вон. — кивком головы Олег показал на стоящее напротив, здание из красного кирпича.
И мы, сообщив по рации куда собираемся, спустились на первый этаж, и вышли на другую сторону через чёрный ход.
Погода портилась. В помещении этого не чувствовалось, но оказавшись снаружи, я тут же сжался от очень неприятного и пронизывающего ветра. Вроде и температура околонолевая, а поди ж ты, холодно.
В наших краях дует почти всегда, и мы, давно привыкшие к подобному климату, глядя на градусник смотрели еще и на ветер — на его скорость, и с какого направления он дует. Оно ведь как, на термометре минус десять, а с ветром все двадцать пять, поэтому ориентировались не на градусы, а на общее ощущение от погоды.
Сейчас же, по ощущениям, тянуло уже градусов на пятнадцать, и дойдя до красного здания, я прилично околел.
Крыльцо на пять ступеней, двойная дверь, за которой спрятался небольшой тамбур с двумя выходами.
Глава 7
— Налево? Направо? — остановился посередине Олег.
— Куда тебя больше тянет, туда и пошли. — заросшие паутиной и покрытые пылью, эти двери явно давно не открывались, так что разницы особой не было.
— А если меня никуда не тянет?... — потянувшись к правой двери, произнёс он, и взявшись за ручку, замер.
— Почувствуй себя археологом... Сделай это ради науки... — приободряя товарища, пошутил я. Хотя мне и самому было как-то не по себе.
Олег повернул ручку, и толкнул дверь. Со скрипом, осыпаясь пылью и паутиной, она медленно приоткрылась. Мы зашли внутрь, оказавшись в тупиковом, но достаточно большом помещении с высокими потолками и узкими окнами.
Лавки вдоль стен, толстые трубы батарей, и множество развешанных повсюду плакатов, и стендов с натыканными в них фотографиями.
Оглядевшись на входе, я, стараясь не топать — почему-то в тот момент громкие звуки казались кощунством, подошёл ближе, и попытался прочитать заросшие пылью надписи.
— Хрен разберешь... — посетовал я
— Вон, веник в углу... Смети... — подсказал Олег.
Я обернулся. На самом деле, в углу возле окна стоял веник с совком.
— Успехи семнадцатой пятилетки... — гласила надпись. Ниже, в шахматном порядке красовались с десяток фотографий, вероятно построенных за эту пятилетку объектов.
Стадион, бассейн, что-то вроде театра, магазин, склады какие-то.
— Семнадцатая, это какой год? — спросил Олег.
Я не знал, точнее не помнил, с какого времени пошел отсчёт, но плюс-минус это было где-то с двадцатых, и кроме того не все пятилетки шли именно по пять лет, некоторые заканчивались раньше, а некоторые позже. То есть не по прошествии временного интервала, а по достижении поставленной цели.
— Ну если считать именно по пять лет, выходит начало двухтысячных. — ответил я Олегу.
— Получается, у них союз не развалился? — счищая пыль с ещё одного плаката, уточнил он.
— Да пёс его знает. Может они, пятилетки эти, в два года клепали. Или войны не было...
— Не... Не бывает так... Откуда тогда столько пушек немецких? —
