Перед ним была семейная могила – родовой склеп всех, живших до Несси. Перелистывая страницы альбома, можно было увидеть всю историю ее рода, а также изучать как учебник всемирной истории. Здесь, на шкурах было в подробностях зафиксировано то, что Несси недавно рассказывала Рику о своем прошлом, но только она могла читать отпечатавшиеся на них знаки.
Вокруг центрального книжного постамента стояли сталагмитовые столики поменьше, на которых лежали «манускрипты» менее родовитых динозавров. Это была библиотека мертвых тел – хорошо хоть не мертвых душ, подумал Блокхэд.
А кто альбомы сделал? Оказывается, доступ в пещеру имел только главный жрец-призрак, который отбирал сохранившиеся шкуры, и это означало, что в этой реинкарнации животное прожило безгрешно, и потому ее телесная оболочка стала не подвластна тлению.
Несси предложила Рику, как почетному посетителю, оставить на последнем листе-шкуре оставить запись о посещении. И здесь, не перед лицом вечности, а перед образами краткости жизни, в голове Дика снова сочинились когда-то слышанные им стихи[123]:
Память, ты рукою великаншиЖизнь ведешь, как под уздцы коня,Ты расскажешь мне о тех, что раньшеВ этом теле жили до меня
Он записал их узорчатым почерком на верхнем пергаменте, и расписался, в скобках добавив две буквы – PR, означающие, конечно же, не Pussy Riot, а Peeing Richard. На выходе из пещеры Риччи подумалось, что неплохо было бы и людям перейти от семейных захоронений на кладбищах к созданию кожных альбомов своих предков – ведь уже через несколько поколений к ним мало кто ходит. И не мумий, как это было принято у египтян, а хорошо выделанные кожи тел умерших родственников подшивать в книгу памяти – прадедов, деда с бабкой рядышком, отца с матерью лицом к лицу, добавляя в родовую память все новые кожаные страницы семьи. При необходимости можно будет ретушировать наиболее устаревших родственников. Вместо того, чтобы на семейных посиделках, охая и ахая предаваться воспоминаниям, разглядывая альбомы с поблекшими фотографиями предков, гораздо убедительнее показать свою благодарную память о «безвременно ушедших» своевременной реставрацией семейной реликвии. Как подобие родового склепа он будет храниться не в одиночестве на кладбище где-то за городом, а рядом, дома, на расстоянии вытянутой руки.
Конечно, состоятельные люди не ограничатся плоскими мемориями. Кто-то пожелает делать скульптуры из тел умерших родных и близких, покрыв их прочным герметическим составом вроде эпоксидной смолы, и украшать ими залы своих дворцов – памятник и скульптура одновременно! Но в размышлениях о вечном, Рик пришел к выводу, что все-таки проще и надежнее хранить кожаный семейный альбом в шкафу, на полке, и передавать его из поколения в поколение, зная, что придет и твое время занять в нем свое место.
Mr. Blochead Jr. все еще читает умные книжки
Тайна гениальности Блокхэда раскрыта?
Продолжая перебирать тома в своей библиотеке, Дик наткнулся на несколько книжек, в которых нашел научное объяснение особенностей характера Блокхэдов. В них генетики мирового уровня доказывали, что природа «британского гения» связана с избыточным содержанием в организме мочевой кислоты[124], очень сходной с теобромином (Theobroma cacao)[125], и являющейся, как утверждают ученые, не только стимулятором умственной активности, но и оказывающей сильное диуретическое (мочегонное) действие. Урологи это называют инконтиненцией, и считают, что у Ричарда, очевидно, была инстинктивная реакция организма избавления от мочи. Но все-таки стоит предостеречь излишне доверчивого читателя к научному мнению от поспешных выводов, чтобы не объяснять любые нравственные порывы исключительно биологическими причинами.
Гениальное прячется в ерунде, чтобы не выдать себя профанам
Ричард был не из тех, кто одинаково ловко перелистывает и легкие и тяжелые книжки, а с уважением изучал каждую, которая попадала ему в руки. Молодой человек заинтересовался исследованиями ученых, и вскоре не без гордости вычитал о своей слабости, что оказывается, это аристократическая болезнь – «болезнь пиратов, королей и аристократов». Он узнал, что одной из примечательных особенностей подагриков является их целеустремленность, энергия и неистощимое упорство.
А в книге «Предпосылки гениальности» всемирно известного генетика В. Эфроимсона Рик узнал о гипотезе, из которой следовало, что гиперурикемия (высокий уровень мочевой кислоты в крови) – это эволюционный механизм усиления развития мозга и сильнейшего влияния на умственную активность. Это тоже, хотя и косвенно, подтверждало легенду о том, что в их роду был героический предок. Тогда же Рик подумал, что не случайно некоторые из его родственников в праздничные дни прикрепляли на лацкан своих сюртуков георгиевские ленточки.
Начитавшись из этих книг о природе гениальности, сплошь испещренных пометками и подчеркиваниями отца, Рик справедливо рассудил, что раз «продукты мочеполовой системы» так благотворно действуют на его мозги, то, не может быть, чтобы такой же эффект они не произведут и на растения. С детских лет он помнил, как в неурожайные годы в разговорах с матерью отец нет-нет, да и пробовал убедить ее в живительных свойствах своего «самогона», настаивал на практическом его применении и клял мамашу за то, что она гоняла его с огорода, когда украдкой старался помочь страдающим от бесплодия посадкам. Не добившись признания в семье, он за два года до рождения Риччи, послал свои исследования знаменитому ученому, и получил от него большое, написанное мелким почерком, письмо, в котором тот обстоятельно обсуждал результаты его удивительных опытов и не скупился на похвалу.
Разумеется, узнав о таком признании автора фундаментальных книг по медицинской генетике и родословной альтруизма, Рик с еще большим усердием продолжил эксперименты, и сегодня мы можем с уверенностью сказать, что живительная сила влаги Блокхэдов несомненно связана с их благородными намерениями и только потому их организм стал способен перерабатывать жидкости в чудодейственный эликсир, подобный живой воде[126]. Конечно, в это трудно сразу поверить, но результаты опытов Ричарда на Вишневом острове подтверждают это со всей очевидностью, и читатель может сам в этом убедиться, прогулявшись по его саду.
«Сделав как можно больше критических замечаний при однократном просмотре работы, не буду осыпать Вашу работу многочисленными комплиментами, которые она заслуживает» (фрагмент подлинного письма В. П. Эфроимсона)
В саду Блокхэда
По примеру малыша Жюльена, а также в память о своем отце Риччи стал регулярно обходить и дозировано поливать деревья сада из своего личного резервуара. Он и Несси приучил к такому же уходу за растениями, и теперь всякий раз по малой нужде она спешила из воды на берег, и под присмотром селекционера-новатора орошала посадки. Ранним утром и перед отходом ко сну ее можно было заметить присаживающуюся у садовых деревьев, и результат не заставил себя ждать – вскоре, совсем было зачахшую растительность, было не узнать. После спецорошений Риччи и его четвероногой помощницы растения, почуяв витающий над островом аромат свободы, как будто очнулись от унылого произрастания. Искривленные и согбенные деревья выпрямлялись и начинали уверенно расти вверх. Не зря, обходя их, он приговаривал: «Честно надо расти! Честно и прямо, а не хитрить и юлить – туда-сюда». Правда, некоторые деревья все же росли кто во что горазд, и они издали даже отпугивают, но Рик снисходительно относился к их поискам собственных способов и путей в жизни – пусть сами решают, какими им быть.
Лесные насильники. Страшно и опасно оставаться одному с такими деревьями[127]
Что это – любовное соитие или насилие?[128]
Потрясающий эффект экспериментов Риччи виден на растениях, которые, по-видимому, уже перешли грань, отделяющую флору от фауны. Плоды этого дерева постепенно превращаются в чешуйчатые яйца, и из них вылупляются существа, похожие на броненосца. На фото также видна спустившаяся на землю молодая особь с остатками растительности на внутренней стороне шкурки. Упав с дерева, они свертываются в клубок и катаются по земле до достижения зрелости (спелости). Повзрослев, странные организмы снова забираются на деревья и, прыгая с ветки на ветку, шокируют своим видом посетителей сказочного сада. Но, вообще-то, они добродушны и для человека не опасны. В пищу их не употребляют из-за неопределенности статуса – то ли это растения, то ли животные.
