Обе машины выехали из Кремницы в 22 часа; в это время года в горах обычно безлюдно. Но на сей раз дорога была полна жизни. В абсолютной тьме по ней двигались машины, телеги, люди. Двигались в разных направлениях. Беженцы сталкивались с теми, кто спешил на подмогу к партизанам. Те, что останавливались передохнуть, наскоро обменивались новостями. На полпути машины остановили отступавшие партизаны: враг, сообщили они, вступил в Гронску Дубраву — местечко, расположенное в южной точке шоссе Кремница — Банска-Бистрица. Итак, дорога перерезана, а назад пути нет: Кремница должна была вот-вот пасть. Времени совсем не оставалось, а надо было — по обстоятельствам, о которых речь пойдет ниже, — как можно быстрее попасть в Банска-Бистрицу. И Гейза Лацко, командир «автопробега», решился на отчаянный шаг: машины свернули с шоссе в горы, на крутую и узкую грунтовую дорогу, размытую осенними дождями. А что еще оставалось делать? Все остальные варианты были безнадежны на сто процентов, здесь же сохранялся хоть какой-то шанс. Шанс этот, впрочем, был поистине эфемерным, что подтвердилось на первых же километрах, когда обе машины завязли. Завязли безнадежно — под колесами грязь, а груз слишком тяжел...
«...На основании распоряжения господина рейхспротектора Богемии и Моравии обер-группенфюрера СС Рихарда Гейдриха отправлены в адрес Рейхсбанка в Берлине 29,5 тонны золота из депозитов банков бывшей Чехословацкой республики...»
(Из рапорта штурмфюрера СС д-ра Бёма, уполномоченного по реквизиции ценностей)
...Перед началом войны золотой запас Германии уступал запасу почти всех стран Европы. По указанию главарей «третьего рейха» нацисты вывозили золото из банков всех завоеванных стран. Был еще один источник — концлагери: один только Освенцим давал в день килограммов двенадцать золота.
Словацкое золото оставалось до поры до времени нетронутым: как-никак Словакия числилась в разряде «союзных государств». Однако было ясно: стоит ситуации измениться, и нацисты реквизируют золото. А ситуация должна была, обязана была измениться. И коммунисты, готовившие в Словакии восстание, задолго до него предприняли некоторые меры...
...Весной 1944 года два грузовика остановились перед воротами Кремницкой минцовни — Кремницкого монетного двора. Из будки перед воротами выскочил дежурный гардист — словацкий фашист.
— На страж! — часовой, увидев в кабине первого грузовика гардистского полковника, поднял руку в фашистском приветствии. — Что везете, брат полковник?
— На страж! Свинец по распоряжению пана министра финансов, — полковник протянул документы.
Документы были в порядке. А зачем нужен на монетном дворе свинец, часовой не поинтересовался. Раз уж так решили важные паны в Братиславе, значит надо.
Как раз в это время в Кремнице отливали золотые слитки для отправки в банк. Золото удалось скрыть в подвалах монетного двора, а в формах для золотых слитков отлиты были бруски из свинца. Свинцовые слитки позолотили. Тяжелые, матово поблескивающие, они очень напоминали настоящие золотые слитки, и их подлинность удостоверял чеканный штамп: «Slovenska Statna Mincovna». Правда, никакой серьезной проверки это «золото» выдержать не могло. Но весь расчет на том и строился, что времени проверять не будет...
Свинцовые бруски перевезли в Братиславу, и они там заняли подобающее золоту место за бронированными дверями подвала — святая святых Национального банка.
...Когда в подвал банка ворвались эсэсовцы, у них действительно не было времени проверять подлинность золота: немецкое командование срочно эвакуировалось из столицы охваченной восстанием Словакии.
С самого начала восстания Словацкий Национальный Совет, руководивший Сопротивлением, распорядился перевезти спрятанные в Кремнице ценности в Банска-Бистрицу. Здесь был единственный повстанческий аэродром, и в случае опасности ценности можно было эвакуировать.
В октябре 1944 года гитлеровцы перешли в наступление. Над восстанием нависла угроза...
«...В связи с опасностью захвата г. Кремницы врагом, поручить председателю городского Национального революционного комитета тов. Гейзе Лацко и заместителю председателя тов. Йозефу Вейссу немедленно доставить в Банска-Бистрицкий банк остатки золота и других ценных металлов, находящихся еще на Кремницком монетном дворе».
(Из постановления Национального революционного комитета г. Кремницы от 5 октября 1944 года)
...Итак, обе машины завязли. На первых же километрах размытой осенними дождями дороги. Завязли безнадежно — под колесами грязь, а груз слишком тяжел: 182 с половиной килограмма, не считая тары. После нескольких безуспешных попыток сдвинуть машины с места Лацко оставил для охраны Йозефа Вейсса, сам же пошел искать подмогу...
Во тьме, буквально на ощупь, Лацко добрался до опушки леса. Послышалось цоканье копыт, скрип колес, приглушенное понукание.
Лацко мигнул фонариком. Жиденький лучик на мгновение осветил испуганное женское лицо, сбившихся в кучу детишек, мужчину в измятой шляпе.
— Кто там? — голос мужчины звучал хрипло.
— Свои, — отозвался Лацко. — Откуда вы?
— Из Турца. От немцев уходим. Третий день в дороге. Куда идем — сами не знаем еще... А вы откуда?
— Тоже от фашистов...
...Наверное, просьба Лацко звучала по меньшей мере странно. Тем не менее человек, не сказав ни слова, выложил из телеги весь скарб и отправился за Лацко.
Ящики с серебром и золотом переложили в повозку и тронулись дальше. Но дорога была слишком крута, поклажа — слишком тяжела, а лошадь — слишком стара. Она пала, одолев каких-то два-три километра. Снова безвыходная ситуация, и снова выручили случайно встреченные люди. Теперь это были горняки с одной из ближних шахт. На руках перенесли они через перевал и груз, и телегу, на которой потом было не так уж трудно спустить драгоценную поклажу вниз своим ходом, на ту сторону Кремницкого нагорья, где хозяевами были повстанцы.
«...Ценности общим весом в 182 (прописью: сто восемьдесят два) кг из Кремницкого монетного двора получил.
Директор Банска-Бистрицкого филиала Словацкого национального банка д-р Карол Маркович (собственной рукой)».
«Президиум Словацкого Национального Совета. Банска-Бистрица. Филиалу Словацкого национального банка в Банска-Бистрице:
На основании решения Президиума СНС настоящим предписываем отправить самолетом в адрес Государственного банка в Москве для хранения на вашем счету 21 (прописью: двадцать один) ящик общим брутто-весом 1062,255 кг, содержащих:
279,69659 кг золота,
569,91400 кг серебра,
113,82876 кг смешанных металлов.
Указанные ценные металлы надлежит взять из ваших фондов, а также из фондов Государственного монетного двора в Кремнице, находящихся на вашем депозите.
Настоящим предписывается пану Людовиту Ковачику, ревизору банка, и пану Йозефу Шевчику, ревизору банка, принять этот груз и доставить его к месту назначения.
Карол Шмидке, Густав Гусак (собственной рукой)».
...Переброска к повстанцам 2-й воздушнодесантной бригады из корпуса генерала Свободы позволила на некоторое время стабилизировать оборону.
Кое-где гитлеровцам пришлось отступить. И все же остров повстанческой территории продолжал таять под натиском восьми дивизий генерала СС Гёфле.
Банска-Бистрица смогла продержаться лишь на три недели дольше Кремницы, после чего свободная повстанческая территория перестала существовать. Людям пришлось уйти в горы, где они укрывались несколько суровых зимних месяцев, вплоть до прихода Советской Армии...
28 октября, едва эсэсовские части ворвались в повстанческую столицу, шефы службы безопасности в войсках Гёфле гауптштурмфюрер Кунц и обер-штурмфюрер Рамрад уже были в банке. Они знали о привезенных сюда кремницких ценностях, а также о том, что в Банска-Бистрице хранилась значительная часть словацкого золотого фонда, и без промедления принялись вскрывать бронированные сейфы. Но, кроме нескольких десятков золотых монет да никому не нужных бумажных тиссовских крон на сумму около трех миллиардов, они не обнаружили ничего.
«Ценности в 21-м (прописью: двадцать один) ящике приняты и отправлены в указанный Вами пункт назначения
Л. Ковачик, ревизор И. Шевчик, ревизор».
(Расписка в выполнении распоряжения Президиума Словацкого Национального Совета)
За несколько дней до падения Банска-Бистрицы ящики с серебром и золотом были перевезены на аэродром «Три дуба».
Аэродром этот, полоской вытянувшийся вдоль берега Грона, сыграл весьма важную роль в том, что патриоты смогли продержаться целых два месяца. Аэродром позволил советской авиации установить воздушный мост, по которому на помощь повстанцам была переправлена воздушнодесантная бригада и сотни тонн грузов. Отсюда же вывозили в советский тыл раненых. Самолеты летали только в ночное время, без сопровождения истребителей, через горы, в чрезвычайно сложных метеорологических условиях. В иную ночь приземлялось до сотни машин.
