— Хорошо, — сказал я, кивнув, когда мы направились к следующей группе зданий, — это позволит мне чувствовать себя увереннее.
— В любом случае я заговорил бы об этом немного погодя, — сказал Бартелми. — Я все думал, как бы поаккуратнее выложить вам это. Так что у меня на душе тоже полегчало... Эта часть зданий — контора. Сейчас она пуста.
Он толкнул открытую дверь, и я последовал за ним: столы, перегородки, кабинетная начинка, конторская механизация, кондиционер — ничего необычного и, как уже было сказано, ни человека внутри. Мы прошли по центру помещения к двери в его дальнем конце и пересекли узкий проход, отделяющий соседнее здание.
— Наш музей, — объяснил мой проводник. — Сам Белтрайн считал, что будет чудесно иметь свой маленький музей и показывать его посетителям. Он полон морской всячины, так же как и моделей нашего оборудования.
Я огляделся. По крайней мере, модели оборудования не производили зловещего впечатления. Пол был покрыт зеленым ковром, и миниатюрная модель станции находилась на столообразной подставке вблизи передней двери; показывалось и все ее оборудование. Полки на стене позади нас демонстрировали наиболее важные ее узлы, и там же располагались планшеты с краткими пояснениями.
А еще там были древняя пушка, два фонаря, несколько пряжек от поясов, пригоршня монет, какая-то проржавевшая кухонная утварь — трофеи вековой давности с судна, что все еще лежало на дне не особенно далеко от станции, если верить карте.
У противоположной стены на подставках стояли несколько скелетов крупной океанской живности, а на стене — много маленьких, а также цветные рисунки и прекрасные образцы морской фауны: от тонких колючих рыбешек до дельфинов и вплоть до полноразмерного макета, к которому я решил вернуться несколько позднее, когда появится свободное время. Там был и огромный отдел, включавший выставку минералов Фрэнка Кашела, аккуратно оформленную и снабженную ярлыками, отделенную от выставки рыб окном и поднятой немного высоковато, но все-таки привлекательной акварелью под названием «Очертания Майями».
— О, Фрэнк — художник? — заметил я.
— Нет, это его жена, Линда, — отозвался Бартелми, — сейчас вы с ней познакомитесь... Она за следующей дверью. Наш библиотекарь и делопроизводитель.
Когда мы прошли в дверь, ведущую в библиотеку, я увидел Линду Кашел. Она читала, сидя за столом, и подняла голову при нашем появлении. На вид ей было лет двадцать пять. Длинные волосы, выгоревшие на солнце и зачесанные назад, держались заколкой с камушком. Синие глаза на продолговатом лице с ямочкой на подбородке, нос с легкой горбинкой, брызги веснушек и очень ровные, очень белые зубы были продемонстрированы нам, когда Бартелми поздоровался и представил меня.
— Иногда вам может понадобится книга, — сказала Линда. Я посмотрел на полки, витрины, оборудование. — У нас хорошие стандартные справочники, которыми пользуются постоянно. Я могу получить факсимильные копии чего угодно, если вы предупредите меня заранее, скажем, за день. Есть и несколько полок обычной беллетристики, легкого чтива, — она показала на стеллаж у переднего окна. — А вон там, справа от вас, хранилище кассет: в основном записи подводных шумов, голоса рыб и прочее — отчасти для самообразования, отчасти для национального Научного фонда, и, наконец, музыкальные записи для нашего собственного развлечения. Все внесено сюда, в каталог. — Линда поднялась и хлопнула по картотечному ящику, показав на ключ указателя у него сбоку. — Если вам захочется что-нибудь взять, а вокруг никого нет, я пойму, что вы были у меня, если вы запишите номер книги, имя и дату в этот журнал, — она показала конторскую книгу в углу стола. — И если вы хотите задержать что-нибудь подольше чем на неделю, пожалуйста, намекните мне об этом. Здесь есть еще ящик с инструментами — самый нижний ящик стола, на случай если вам когда-нибудь понадобятся, к примеру, плоскогубцы. Но не забудьте потом положить их на место. Вот вроде бы и все... У вас есть вопросы?
— Вы много рисуете? — спросил я.
— О, — промолвила она, снова усаживаясь, — вы видели мою мазню. Боюсь, что за той дверью — единственный музей, в котором хранится моя работа. Но я отношусь к этому спокойно. Я знаю, что мне плохо удаются такие вещи.
— А мне понравилось.
Она скривила рот:
— Когда я стану старше и мудрее, то, быть может, попробую написать что-нибудь снова. Что-нибудь с водой и горизонтом.
Я улыбнулся, потому что не мог придумать, что сказать еще, — и она тоже. Потом мы ушли, и Бартелми дал мне потратить остаток дня на то, чтобы заселиться в коттедж, где раньше жил Майк Торнли.
После ленча я отправился к Димсу и Картеру, чтобы помочь им сложить оборудование. В результате мы управились быстро. Поскольку до обеда было еще далеко, они предложили мне сплавать, посмотреть затонувший корабль.
Он находился где-то в четверти мили к югу, за «стеной», на глубине около двадцати фатомов — вернее то, что от него осталось. Жутковатый, как обычно выглядят подобные вещи, освещенный колеблющимися лучами наших фонарей. Сломанная мачта, треснувший бушприт, кусок палубной обшивки и расколотый орудийный лафет, торчащие из ила, стайка мелкой рыбешки, которую мы вспугнули где-то не то у корпуса корабля, не то в нем самом, несколько пучков водорослей, колышущихся в струях течения, — вот и все, что осталось от чьих-то надежд на успешное плавание, от долгих трудов неизвестных корабелов и, может быть, нескольких людей, последние взоры которых ловили ужасные картины то ли штормов, то ли схватки, а затем все заполонили неожиданно распахнувшиеся холодные объятия серо-зеленых вод...
Может быть, они шли морем, намереваясь пообедать на Андросе, как сделали это мы, закончив погружение. Мы ели на скатерти в красную и белую клетку в баре близ побережья — только здесь было сосредоточено все, что делал человек на острове; внутренняя же территория Андроса была защищена мангровыми топями, лесами из пиний и красного дерева, населена разнообразными птицами.
Еда была хороша, а я проголодался. Потом мы еще посидели, покурили и поболтали. Я все еще не познакомился с Полом Валонсом, хотя по графику должен был работать с ним в паре уже завтра. Я поинтересовался у Димса, что из себя представляет мой напарник.
— Здоровый парень, — ответил он, — почти с тебя ростом, только красавчик. Характер замкнутый. Прекрасный водолаз. Они с Майком каждую неделю уезжали на уик-энд, облазали все Карибские острова. И держу пари, у него на каждом острове по девчонке.
— А вообще, как он?
— Да ничего вроде. Я же говорю, характер у него скрытный, он не больно-то и показывает свои чувства. Они с Майком были давнишними друзьями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
