— Где гриль? — спрашиваю я первого, кто встречается у меня на пути, выдыхая.
— Гамбургеры еще не готовы, — отвечает мне парень с гигантской темно-синей рукавицей с поднятым пальцем (такую поролоновую рукавицу с поднятым пальцем используют на стадионе, или на концерте, чтобы махать – прим. пер.), он почесывает поролоновым пальцем нос.
— ГДЕ ЭТОТ ЧЕРТОВ ГРИЛЬ?! — кричу я на него, доставая свой пистолет из кобуры, спрятанной под рубашкой.
Он даже не моргнул глазом, увидев девятимиллиметровый пистолет в моей руке. Половина людей на этой улице имеет оружие — футбольный сезон — это серьезное дело. Плюс, большинство здесь людей знают, что вся моя семья работает в правоохранительных органах.
— Если ты голодна, я слышал, что через несколько домов кто-то принес куриные крылышки Буффало в соусе, — он указывает поролоновым пальцем именно в ту сторону, откуда я прибежала.
— Преступник готовит бургеры на гриле. Где гриль? — снова спрашиваю я, проверяя безопасность своего пистолета.
— Боб Андерсон — преступник? Черт, а всегда казался таким тихим, — поролоновый палец парня замер, он печально качает головой.
Я уже готова схватить этот поролоновый палец и засунуть ему в жопу за три секунды.
— Нет, не Боб Андерсон. Его зовут Мартин, он в бегах и ходят слухи, что он на гриле делает гамбургеры в этом доме, — отвечаю я ему, стиснув зубы.
— Ты имеешь в виду МакФаддена? Встречался с ним, хороший парень. И у него есть милая собачка.
Матерь Божья...
— Гриль в той стороне, — говорит он мне, указывая поролоновым пальцем. — Не застрели собаку!
Бросив взгляд через плечо и убедившись, что Гриффина нигде не видно, я быстро бегу в указанном направлении, прижимаясь ближе к дому, держа пистолет перед собой. Выглянув из-за угла дома, замечаю гриль, находящийся около десяти ярдов от меня, и рядом с ним МакФаддена, стоящего спиной ко мне с Тинкердодле, сидящей у его ног и внимательно наблюдающей за ним, видно тайно надеясь, что один из бургеров ненароком упадает на землю.
Обогнув сторону дома, держа пистолет прямо перед собой, я подкрадываюсь поближе, стараясь не шуметь. Находясь в нескольких дюймах от него, я лезу в задний карман, убеждаясь, что наручники по-прежнему на месте и готовы к использованию, как только я схвачу его и заведу ему руки за спину.
— Эй, МакФадден! Бургеры уже готовы?
Кричит козел с поролоновым пальцем у меня из-за спины, я подпрыгиваю на месте, МакФадден поворачивается к нам с огромной лопаткой для гриля и улыбкой на лице. Улыбка тут же исчезает, когда он видит меня с пистолетом, направленным прямо ему в грудь.
— Первый гамбургер будет твой. Только не стреляй в меня! — нервно говорит он.
— Ты действуешь мне на нервы, Мартин. Положи медленно лопатку и давай сделаем все спокойно без сцен.
Я слышу людей, говорящих у меня за спиной и закатываю глаза, отчетливо понимая, что двор уже наполняется зеваками, желающими посмотреть, что же здесь происходит.
— Почему только лишь из-за того, что у нее пистолет, она получит свой гамбургер первой? Я ждала двадцать минут, — кто-то шепотом спрашивает сзади.
Мишель Андерсон, жена Боба, выходит вперед.
— Всем сохранять спокойствие. Это дочь Багги, Кеннеди. Она любит такое. Мартин что забыл накрыть блюдо? Не думаю, что из-за этого ты должна его убивать.
Могу я просто вздохнуть здесь спокойно? Серьезно.
— Мишель, этот мужчина — преступник. Не могла бы ты увести всех отсюда, подальше от опасности? — умоляю я ее.
— Это так захватывающе, как в фильме про «Копов». Кто-нибудь снимает это? — спрашивает Мишель, совершенно игнорируя мою просьбу, пока я продвигаюсь поближе к МакФаддену.
Тинкердодле злобно лает и рычит на меня.
— Все хорошо, принцесса. Она не будет стрелять в Папочку, — говорит МакФадден собаке. — Она же одна из нас, потому что верит в «других» и даже купила один из моих специальных шлемов.
Пока МакФадден успокаивает свою собаку, я делаю еще один медленный маленький шажок в его направлении, останавливаюсь, потому что собака опять рычит на меня.
— Положи лопатку и подойди ко мне медленно, — требую я.
— Мы не можем просто поговорить? Я даже готов дать вам подписанный экземпляр своей книги, — просительно говорит он.
Подняв пистолет повыше, направив прямо ему в лицо, вижу, как он нервно сглатывает и медленно поворачивается, чтобы положить лопатку для гриля на небольшой столик, стоящий рядом, заваленный булочками и огромным противеньем сырого мясного фарша для гамбургеров.
— Знаете, я совершенно на вас не обижен. Мы все еще можем стать друзьями после того, как все закончится, — говорит он, развернувшись ко мне лицом.
Я делаю глубокий вдох и еще один осторожный шаг в его сторону, игнорируя рычание пса, оскалившего зубы (его маленькие зубы). Мне хочется рассмеяться из-за того, эта собачонка вообразила себя злобной сторожевой собакой.
Когда я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки от МакФаддена, он вдруг неистово орет:
— ТИНКЕРДОДЛЕ ФАС!
Собака прыгает мне на ногу и хватает за лодыжку. Я охаю, МакФадден хватает противень с сырым мясом и кидает его в мою сторону. Мясной фарш, словно дождь падает мне на голову и на меня, пока я стараюсь удержать пистолет, направленный на МакФаддена и стряхнуть глупую псину, уцепившуюся за мою штанину.
— Сукин сын, этот фарш стоит $3,95 за фунт! — кричит Боб Андерсон через весь двор.
Тинкердодле наконец отпускает мою лодыжку и несется назад к МакФаддену, тут же берущую ее на руки и срывающегося с места. Я разворачиваюсь, желая пуститься за ним, но мой ботинок скользит по скользкой груде разбросанного фарша. Ноги подскальзываются, и я плашмя падаю на спину, весь воздух выходит у меня из груди.
— СССССССССтой, — ору я, закашлявшись, поворачивая голову в сторону и видя, как МакФадден спокойно проходит через толпу собравшихся людей. Он останавливается и оборачивается, показывая жестом и говоря:
— Позвони мне! — прежде чем снова скрыться.
— У тебя фарш в волосах, — подходя ко мне говорит Боб Андерсон, пока я пытаюсь перевернуться и встать на ноги, и вздохнуть одновременно.
Положа руку на грудь, я стараюсь сделать глубокий вздох, и закашливаюсь от боли.
— Преступник. Останови. Не могу. Дышать.
Боб наблюдет за моими бессвязными действиями с каким-то замешательством, я пытаюсь привести себя в чувство и подняться, чтобы рвануть за ним. Боб отставной полицейский и если уж кто-то и сможет понять меня и какого черта здесь происходит, то это однозначно Боб.
