— Ты великолепна, — нашёптывает в мои волосы. — Все хорошо?
— Да.
— Я чувствую, ножки до сих пор дрожат. Ты очень чувствительная и чувственная. Я знал, что ты такая.
А я не знала!
И от этого тоже хочется порыдать. Он словно открыл для меня саму меня с другой стороны. А я не хочу этого. Чувства излишни.
— Сегодня я возвращаюсь в свою кровать. В нашу кровать. Надеюсь, нет возражений, — усмехается Леван, помогая мне подняться на дрожащих ногах.
— Да, конечно.
Поднимаю халат, иду в ванную.
— Ты куда? — хватает меня за руку. — Я хочу с тобой, — игриво подхватывает за талию.
— Можно мне одной, пожалуйста? — голос немного срывается, но я надеюсь, Леван не замечает.
— Точно все хорошо? — он пытается поймать мой взгляд, но я не позволяю. Не могу сейчас лгать глазами, а обнажаться не хочу.
— Да, замечательно, — пытаюсь улыбнуться. — Просто мне по-женски нужно одной.
— Ну иди, — уже более холодно отзывается он. Отпускает. Разворачивается, берет сигареты, прикуривая.
Запираюсь в ванной, скрывая эмоции.
***
Спали мы вместе. С этим мужчиной невозможно держать дистанцию. Он нарушает все границы и присваивает меня даже во сне, крепко прижимая к себе сильными руками. Меня это немного напрягает. Не потому, что неприятно. Потому что, как ни парадоксально, секс не так сближает, как совместный сон с интимными объятьями. Сближаться настолько я не хочу. Но Леван требует не просто секса. Он требует любовь, и я подчиняюсь. Таковы правила нашей сделки.
Просыпаемся мы от звонка в домофон. Леван нехотя поднимается с кровати, потирает лицо и спускается вниз. Сегодня чувствую себя разбитой. Словно этот мужчина вытянул из меня этой ночью всю энергию. Переворачиваюсь на живот, утыкаясь в подушки. Такое настроение, что не хочется ничего.
Леван быстро возвращается, чувствую, как садится рядом со мной и целует мои плечи.
— Просыпайся, там моя мама приехала.
— Кто? — резко разворачиваюсь и смотрю на него ошарашенно. — Предупреждать же надо, — сглатываю.
— Я сама не знал. Она любит неожиданные набеги, — усмехается Леван. Ему смешно, а мне нет.
Глава 17
Яна
К встрече с мамой я не готова. То есть я вообще не предполагала, что в формат нашей сделки входит знакомство с родственниками.
— Как ты себе это представляешь? — спрашиваю у Левана, натягивая на себя простынь, словно мама ворвется в спальню прямо сейчас.
— Ну что я, как подросток должен прятать женщину?
Леван открывает шкаф, надевая белую футболку и спортивные штаны.
— Она все равно поймёт, что в доме женщина.
— А кем ты меня представишь?
— Ну моя мама не маленькая и прекрасно понимает, что у меня есть женщины.
— Она с каждой твоей женщиной знакомится?
— Нет, потому что ни одна женщина не жила со мной. Кроме того, здесь вообще никогда не было женщин, кроме матери и клининга.
Открываю рот и тут же закрываю. Нечего мне сказать. Должно, конечно, льстить такое признание, но оно напрягает.
— Представлю тебя своей женщиной.
— Что ты ей скажешь, когда наша сделка завершится? — поднимаюсь с кровати, понимая, что знакомство неизбежно.
— Пусть тебя это не волнует, — холодно заявляет мне Леван. Он всегда меняется в лице и становится категоричным, когда я напоминаю, что мы не счастливая пара и наша сделка временна. — Одевайся и спускайся, — велит мне и покидает спальню. Резкий мужчина, эмоциональный, вспыльчивый. Качаю головой, иду в ванную.
Умываюсь, заглядываю в зеркало. Прекрасно. Снова засос на шее. Даже не помню, в какой момент он его оставил на моей коже. Быстро привожу себя в порядок, открываю шкаф, пытаясь понять, чем скрыть это безобразие на шее.
Вынимаю белую водолазку и серые строгие брюки. Не совсем уместный наряд для дома, но…
Одеваюсь, собираю волосы в высокий хвост, косметика излишняя. Да и нет у меня цели понравиться. Нелепейшая ситуация.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ну не знакомят с временными любовницами родителей. К чему все? Но желание этого мужчины – на какое-то время для меня закон.
На скорую руку заправляю кровать, прячу разбросанные вещи в шкаф, глубоко вдыхаю, выхожу. Нет причин для волнения, но я почему-то волнуюсь.
— А я приехала! — слышу категоричный голос женщины, когда спускаюсь. — С каких пор мне нужно приглашение, чтобы увидеть сына?
Видимо, Леван, и правда, не приглашал мать.
— А если бы меня не было? — отзывается Леван.
— Ну, нет так нет, уехала бы домой. Мне, знаешь ли, полезны прогулки, — строго сообщает женщина.
Спускаюсь.
Леван с матерью в зоне кухни. Мужчина сидит за стойкой, женщина что-то выкладывает в наш холодильник.
— Доброе утро, — здороваюсь я. Леван оборачивается ко мне, берет за руку и тянет к себе.
Женщина расправляет плечи, рассматривает меня, кивая. Очень внимательно рассматривает. Да не нужно так на меня смотреть и запоминать – я проходная женщина в жизни вашего сына. Замечаю, что Леван очень похож на мать – те же выразительные черные глаза, волосы, черты лица. Только его мать по-женски мягкая, а он по-мужски грубый.
— Мама, это Яна, — представляет меня Леван. — Яна, это мама, Тамара Тимуровна.
— Можно просто Тамара, — улыбается женщина. — Очень красивая девочка, — обращается уже к Левану. — А я сына пришла накормить. Он в своих ресторанах желудок себе посадит, — начинает ругаться женщина. Но делает это так по-доброму, как самый родной человек. — А тут, я смотрю, уже есть кому накормить моего сына, — немного ревностно выдает она. Но я не в обиде. Забирать у нее сына я не собираюсь.
— Мам, сбавь обороты, не пугай мне Яну, — усмехается Леван.
— Да скажешь тоже. Ну, раз я пришла, вы не против, Яна, если я приготовлю завтрак? Я яиц домашних принесла, сыр сама готовила.
— Да, конечно, давайте помогу.
— Нет. Лучше чай заварите, да на стол накройте. Вы не обижайтесь, Яна. Я не допускаю никого к моим блюдам. Очень вредная в этом вопросе, — смеётся женщина.
— Да, очень, — подтверждает Леван. У него звонит телефон, смотрит в экран. — Я ненадолго вас покину, это по работе, — отвечает на звонок и уходит наверх. Женщина нарезает помидоры, болгарский перец, зеленый лук, зелень, пока я завариваю чай и расставляю чашки и тарелки на троих.
— А сколько вам лет, Яна? — интересуется женщина между делом. Допрос свекрови не входил в мои планы. Но она мать, и ее можно понять.
— Мне будет двадцать семь через месяц.
— Хорошо, — кивает женщина. — Выходит, Леван не первый у вас мужчина? — неожиданный вопрос.
— Я в разводе, — говорю правду, понимая, что она ей не нравится. Но замуж за ее сына я не собираюсь, поэтому будет лучше, если я ей не понравлюсь.
— Ох… — женщина на какое-то время замолкает, заливая обжаренные овощи яйцами. — Вы простите меня, Яна, за прямолинейность, но Леван никогда не знакомил меня со своими женщинами, апеллируя тем, что они недостойны моего внимания. Вот я и хочу понять, почему достойны именно вы.
Меня задевает этот вопрос. Не знаю почему. Людей не выбирают по достоинствам. Людей выбирают по любви.
— Я разведена, у меня есть дочь. А ответ на ваш вопрос: я ничем не достойна, — холодно отвечаю, но сразу же жалею.
Трудно мне было остаться милой дурнушкой до конца?
— Простите, Яна, не хотела вас обидеть. Я не умею подбирать слова. Вы ко мне привыкнете со временем, — усмехается она, накрывая крышкой сковородку и выключая газ. — Хлеб нужно поджарить. Есть ещё сковородка?
— Есть тостер.
— Нет, тостер мне не нужен, — сама находит сковородку. — Я противница всей техники на кухне. Да и никакой тостер так не дожарит хлеб на сливочном масле. А почему развелись? — как ни в чем не бывало снова допрашивает меня.
