Посматриваю наверх. Леван мерзавец. Ведь он знает свою мать и оставил меня на этот допрос.
— Не сошлись характерами.
— Бывает. Так у Левана характер – не подарок, слишком импульсивен.
— Я заметила.
Женщина снова замолкает, словно обдумывает выданную мной информацию. Сажусь за стойку, отворачиваясь к окну, пока женщина раскладывает яичницу с овощами по тарелкам.
— А вот вы сказали, что у вас дочь.
Киваю.
— Сколько ей?
— Три года.
— И вы оставляете такую малышку одну на ночь? — с осуждением высказывает она мне.
И меня срывает.
Я все могу вытерпеть, но когда дело касается моей дочери… Это моя болевая точка, стоит чуть-чуть ее задеть – и эмоции рвутся наружу.
— Будь моя воля, я бы не оставляла свою дочь ни на минуту, но ее забрал отец, лишил меня возможности с ней видеться! И на вашего сына мы не претендуем. Ничего серьёзного между нами не будет. Леван достоин лучшего, чем разведёнка с ребёнком и проблемами! — выдаю я и тут же кусаю до боли губы. Я истеричка. Ненормальная. Это было лишнее.
Женщина снова замолкает. Через пару минут возвращается Леван, и мы завтракаем. Причём мать Левана ведёт себя так, словно и не было нашего разговора и я не срывалась. Она рассказывает сыну о каких-то родственниках, а мне – рецепт пирога, который очень любил Леван в детстве, и в общем очень мило общается. Женщина долго не обременяет нас своим присутствием, но перед уходом просит сына проводить ее до такси.
Полагаю, будет отговаривать его со мной встречаться, рассказывая о минусах. Вот и славно – может, до Левана дойдет, что наша сделка временная.
Глава 18
Яна
— Собирайся, заеду за тобой минут через пятнадцать, — сообщает мне в трубку Леван.
— Эм… Как одеваться? Куда мы идем?
— Как хочешь, тебе все идет, — усмехается Леван. — Это не официальное мероприятие. Просто будь красивой.
— Хорошо, — скидываю звонок. Открываю шкаф. Лучше бы он сказал, что именно надеть, самой мне все равно. Я давно не одеваюсь, чтобы быть для кого-то красивой. Но ладно, достаю черную блузку с прозрачными рукавами и бордовые брюки в обтяжку. Волосы вверх, немного косметики, полусапожки на каблуках. Универсальный наряд будет уместен везде. Закидываю в сумку кошелек, телефон и спускаюсь вниз.
Телефонный звонок застает меня в прихожей.
— Ты готова?
— Да.
— Спускайся, жду тебя внизу, у нас мало времени.
Не знаю, куда мы торопимся, но спешу.
Выхожу на улицу, замечаю машину Левана на стоянке, сажусь на переднее сиденье, и мужчина тут же срывается с места.
— Куда мы торопимся? — интересуюсь я. Леван лишь улыбается, мельком взглянув на меня. Окей, отворачиваюсь к окну. На светофоре его ладонь в кожаной перчатке накрывает мою ногу, сжимает немного.
— Совсем неинтересно?
— Кажется, я поинтересовалась, но ты не ответил, — перевожу взгляд на его ладонь, поглаживающую мою ногу. Мне не хочется его одернуть, и это уже хорошо.
— Тебе понравится.
Вряд ли мне понравится, что бы это ни было. Я давно разучилась развлекаться. Но киваю, пытаясь выдать улыбку.
Леван сворачивает во дворы возле детского центра развития. И останавливается напротив черного входа. Перевожу на него вопросительный взгляд?
— Еще пять минут, — сообщает он мне, посматривая на часы. Понятнее не становится. — Вот представь, что все позади… — произносит Леван, смотря в любое стекло на типичный двор спального района. — Дочь с тобой, ее никто не отберет, и препятствий со стороны бывшего мужа нет. Что дальше?
— В каком смысле?
— В смысле жизни, Яна.
— Чуда не случится. Тарас просто так это не оставит, он все равно будет портить мне жизнь. И это даже не от любви ко мне или к дочери, это из принципа, что не легла к нему в ноги и не стала подстилкой, — выплескиваю жесткую правду.
Леван сжимает челюсть, глубоко втягивая воздух. Мне тоже не нравится такая перспектива, но выбора нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я просто хочу вернуть дочь и уехать как можно дальше, за пределы страны, в маленький провинциальный город, где найти нас будет сложно, и там тихо жить, не привлекая внимания. Просто спокойно дышать и не оглядываться по сторонам в страхе, что нас найдут.
— Представь, что этого нет, — настаивает Леван. — Нет никакого преследования. Тарас не ищет тебя и не мстит. Все. Нет его.
— Ну если пофантазировать, то все равно бы уехала в провинциальный город, только к себе, в родной городок, и там начала бы все сначала с дочерью.
— То есть в любом сценарии остаться здесь не предусмотрено?
— Нет. Это раньше я полагала, что столица дает много возможностей, сейчас же я воспринимаю ее по-другому: она губит, засасывая в яму пороков, алчности и грязи. Не хочу, наелась.
Леван ничего не отвечает. В салоне повисает тишина. Через пару минут взгляд цепляется за то, как с черного входа выходит Маша и ее новая няня.
— А… — слова застревают где-то в горле. Вылетаю из машины и бегу к дочери. Как ни странно, няня в этот раз не препятствует, даже отступает на шаг, когда я сгребаю дочь в объятья, прижимая к себе. — Малышка моя… Девочка моя… Машенька, — всхлипываю после каждого слова, утыкаюсь ей в волосы, глубоко вдыхаю родной запах.
Маша не отвечает, только сильнее прижимается ко мне, тоже обнимая. На глазах выступают слезы. Не хочу плакать при ребенке. Не хочу ее расстраивать и травмировать еще больше, быстро моргаю, не в силах оторваться от дочери.
— Яна, — мне на плечо ложится рука Левана. — Давайте в машину.
— Не больше двадцати минут, — тараторит няня, когда я уношу дочь в машину. — Пожалуйста, — как-то надрывно просит она. — Меня пожалейте, если он узнает… — сокрушается она. Ничего не отвечаю. Я не в состоянии говорить. Леван открывает для нас заднюю пассажирскую дверь и дожидается, пока мы сядем.
— Полчаса, — с сожалением произносит он, заглядывая мне в глаза. Киваю, сглатывая. — Привет, — улыбается Маше. Дочь стеснительно улыбается, а потом и вовсе прячется за меня. — Горячий шоколад любишь? — интересуется он.
— Да, — выглядывает Маша. Тут он угадал. Машка фанатка шоколада в любом виде. Наверное, потому что я никогда не позволяла ей много сладкого.
— Замечательно, — подмигивает Маше и закрывает дверь, отходя к няне. Не знаю, как ему это удалось, но я безмерно благодарна этому мужчине за встречу с ребенком. Полчаса – ничтожно мало. Хочется сесть за руль, заблокировать машину и гнать в неизвестном направлении. Только далеко мы не уедем… И мне приходится как-то с этим мириться.
— Мама, — дочь снова меня обнимает, и я опять глотаю проклятые слезы. — Ты меня забираешь? — задает вопрос, от которого мне хочется выть.
— Нет, малышка, пока нет. Но я заберу.
— Почему? — Машка водит пальчиком по моей ладони.
— Я пока не могу. Правда. Так выходит… — что-то мямлю, пытаясь найти слова. — Ты в новой школе?
Маша просто кивает.
— Я хочу с тобой, — продолжает настаивать она.
Да господи!
Теперь я не уверена, что эта встреча была хорошей идеей. Мне хочется плюнуть на все и выкрасть дочь. Только от этого станет еще хуже.
— Папа обижает тебя?
— Нет. Он на работе… — пожимает плечами Маша.
— Всегда?
— Всегда.
Неудивительно. Тарас никогда не был особо близок с ребёнком. И это, наверное, хорошо. Маша не привязана к нему. По факту он забрал дочь у меня и отдал ее в руки няни, чужой женщине. Зачем?! Ответ на поверхности: назло мне.
— Няня обижает?
— Нет, — крутит головой дочь и вздыхает. — Пойдем домой? — заглядывает мне в глаза. Закусываю щеки изнутри, прокусывая их в кровь, сажаю дочь к себе на колени и обнимаю.
— Мне нельзя домой.
— Папа будет ругать?
За это я больше всего ненавижу бывшего мужа. Пару раз Маша слышала, как Тарас орал на меня.
