Этот «спаситель человечества» протянул ему небольшую книжечку.
— Ты обязательно должен прочитать это, — произнес он кротким голосом.
Голос звучал так убедительно, что Биргер невольно взял книжечку и засунул ее во внутренний карман. Но прежде чем он успел спросить, о чем брошюра и почему ему так необходимо прочесть ее, незнакомец исчез в толпе.
Слегка обескураженный тем, что он, оказывается, по-прежнему еще такой слабохарактерный, шел он по улице Карла Юхана. Мало-помалу досада уступила место трепетному ожиданию. Биргер стал предвкушать встречу с соседской девушкой, очаровательной студенткой, с которой он так и не решился даже поздороваться. Пару раз он силился сделать это, даже приготовил какое-то умное замечание о погоде, но когда они встречались и надо было произнести заготовленную фразу, сердце его начинало рваться из груди, и все кончалось какой-то гримасой и невразумительным мычанием. Теперь-то уж он не сомневался, что найдет нужные слова, любое его высказывание будет искриться умом, а в голосе зазвучит такая мужественная сила, что все женщины будут готовы покориться ему. Теперь-то он получит все то, о чем так долго мечтал в одиночестве.
По дороге, стоя в трамвае, он с таким наслаждением воображал нежные женские ручки и другие прелести, что проехал свою остановку, и ему пришлось пересесть на другой трамвай и вернуться на две остановки назад.
В почтовом ящике его ждал толстый конверт, отправлен он был в субботу. Обратного адреса не было. Биргер надорвал пакет, выпала толстая пачка: тысячекроновые банкноты. Горячая волна радости захлестнула его. Вот и короткая записка: «Небольшой аванс в соответствии с договором». Без подписи.
Конверт был отправлен два дня назад, а договор заключен только сегодня.
Невозможно было понять, как же это могло получиться, да он и не пытался.
Войдя, взглянул на себя в зеркало и остолбенел.
Неужели это он? Все черты лица как будто бы прежние, трудно сказать, что же в нем переменилось, но Биргер Боруд, всю свою сознательную жизнь понимавший, что он недотепа и мямля, сразу догадался, в чем именно дело: изменилась манера держаться. До этого он всегда шел, неуверенно волоча ноги, как будто извиняясь за каждый сделанный шаг, а теперь он прямо-таки стремился вперед. Раньше он передвигался согнувшись, втянув голову в узкие плечи, как будто бы каждую секунду опасался, что в него бросят снежком. Теперь он стоял выпрямившись, грудь колесом, голова гордо поднята. Раньше у него была широкая покатая спина и выпирающий вперед живот, похожий на смешной шарик. Вес тела не изменился, но каким-то удивительным образом пропорции тела стали иными. Теперь он был мужчиной крепкого телосложения с мускулистым животом. Его нижняя челюсть всегда была бесформенной, как будто навсегда отвисла от изумления, теперь у него был прямой подбородок и четко очерченный рот. Выражение лица нельзя было бы назвать неопределенным, взгляд стал пронзительным и загадочным…
До этого, в течение целого года, он пытался отучиться от привычки волочить ноги, то и дело сжимал губы, чтобы подбородок не отвисал, старался распрямиться и не втягивать голову в плечи, как улитка в домик. Теперь все изменилось без малейших усилий с его стороны.
Он лучезарно улыбнулся своему отражению в зеркале. Потом прошел в комнату и принялся оформлять кредитные обязательства: у него было горячее желание разделаться с этими досадными пустяками немедленно.
Биргер Боруд приступил к работе в «Институте всех проблем», все сразу пошло как по маслу, единственная загвоздка была в том, что он никак не мог понять, чем, собственно, занимается институт.
Он помещал объявления в газетах. Когда кто-то откликался, ему предстояло подробно изучить клиента, прежде чем допустить его к Локе. Его обязанностью было — выяснить цель прихода. Надежный ли это человек? Достоверны ли были сведения, даваемые им о себе?
После каждой такой встречи он составлял краткий отчет, и уже только после этого клиент мог предстать перед Локе. Порой клиенты вступали в длинные задушевные беседы с Локе. Некоторым из них он явно благоволил: им поручалось открывать филиалы института в разных концах страны. Задачей Биргера было держать в поле зрения всю сеть контактов, по мере того как она ширилась. Все расходы покрывались за счет новой фирмы А/S «Импорт». С ее же счетов он снимал суммы, причитающиеся ему в качестве жалования — незначительная часть дохода, с которой он платил налог.
Сеть контактов росла. Расширялась и деятельность самого Биргера. Он обзавелся компьютером, снял несколько комнат для своей конторы, а вскоре она уже занимала целый этаж административного здания, нанял служащих после тщательной их проверки со стороны Локе. По всей стране организовывал он новые компании, необозримую сеть офисов, которые не занимались почти ничем иным, кроме контроля над собственной деятельностью и покрытием расходов компании А/S «Импорт».
Откуда же брались деньги? Некоторые из их компаний были инвестиционными, они покупали и продавали акции и вклады других фирм и зарабатывали огромную прибыль на колебании курсов акций. Была еще одна компания «Угадывай и выигрывай» А/S, которая занималась исключительно тотализатором и лотереями. И здесь доходы были значительными. От этих прибыльных компаний деньги шли к другим в необозримом потоке трансферных акций.
Вскоре Биргер Боруд смог переложить управление всеми компаниями на компьютер. В нужный момент он имел возможность просмотреть какие угодно счета любой из дочерних компаний и убедиться, взглянув на колонки цифр, в неуклонном росте прибыли из месяца в месяц.
Достигнув определенного предела, «Институт всех проблем» и его филиалы стали расширяться сами по себе. Скоро выяснилось, что первый компьютер уже не справляется и его необходимо заменить на более мощный. Вместо тридцати сотрудников их стало сто, потом триста, возникла необходимость расширить конторские помещения, и скоро они занимали уже целиком все здание.
Ни об одном из сотрудников Биргер не мог сказать, чем же собственно тот занимался. Они приходили и уходили с работы когда вздумается. Многие новые сотрудники внушали неприязнь, но он изображал приветливость по отношению к ним: было в них какое-то безразличие и пустота, сидели ли они за письменными столами или суетились, выполняя какие-то мистические поручения, лица у них при этом были всегда какие-то невыразительные, безжизненные. Повсюду стояла зловещая тишина, лишь изредка хлопала дверь, жужжал телефон или раздавался чей-то возглас и никогда — смех. В общем, обстановка была тягостная.
Надо всем царил Локе. Его присутствие не было навязчивым, но он всегда незримо был рядом, а вкрадчивая улыбка и угрюмый взгляд нависали над конторой как застарелый запах табака, который никак не выветришь из штор. Биргеру никогда не доводилось видеть, как Локе приходит в контору или уходит из нее. Складывалось впечатление, что Локе постоянно обитал в своем небольшом кабинете. Конечно же, это невозможно. Ведь были же у него обычные человеческие потребности в еде, отдыхе, развлечениях. Из своего кабинета он постоянно следил за деятельностью всей их огромной фирмы через Биргера и других сотрудников, которые приходили и уходили когда вздумается.
Биргеру грех было бы жаловаться на то, как Локе выполнял условия договора, хотя официальным жалованьем он не мог похвастаться — основной доход шел от другого: постоянные выигрыши на скачках, выигрыши в лотерее, успех во всех делах там, где раньше его всегда ждала неудача. Биргер просто-напросто совершенно переменился. Он, всегда робкий по самой сути своего характера, стал открытым, уверенным в себе, центром притяжения для всех. Вокруг него появились толпы друзей и восторженных почитателей. После стремительной трехдневной осады соседская девушка полностью покорилась ему. На этом, собственно, его увлечение ею и закончилось, если не считать тех милостиво назначенных свиданий, после того, как она звонила ему и рыдала в трубку, говоря, что не может без него жить. Порой он собирал целый гарем — связывать себя обязательствами ему совсем не хотелось. И почему он должен отказываться от главных жизненных удовольствий, особенно если все эти женщины приходили к нему сами и буквально вешались на шею?
Он переселился в тот самый сказочный особняк, который Доке показывал ему в зеркале. И вот каждый вечер особняк наполнялся звуками песен, смехом гостей. Как-то он спел перед своими восторженными гостями несколько шлягеров, они прямо-таки впали в экстаз от необыкновенного тембра его голоса, мелодичности, интеллектуальной глубины текста; один из его друзей, работающий в фирме грамзаписи, убедил Биргера подписать с ним контракт. Первый же его диск имел ошеломляющий успех. Затем последовали выступления по радио и телевидению, после чего на него обрушилась целая лавина писем поклонников. Его не оставляли в покое. Он был засыпан всевозможными предложениями; школьницы присылали ему письма, залитые слезами, не давали проходу, где бы он ни появлялся.