— Привет, это я, — сказала она.
— Бернис?
— Нет, это я. Другая.
— Э… извините.
— Эй, хватит шутить. Я подумала, не захочешь ли ты пройтись со мной по мебельным комиссионкам после обеда? Или, в качестве альтернативы, мы могли бы спокойно потрахаться, пока Джорджия спит.
— Ну, — сказал он, откашливаясь, — очень милое предложение с вашей стороны, но поскольку мы еще не знакомы…
Какого?..
— Я — брат Эда.
Его брат-близнец! Ее сковал ужас.
— Алло? Вы слышите?
— Извините, ошиблась номером, — сказала она и повесила трубку.
Черт.
Телефон зазвонил несколько секунд спустя.
— Ваш номер определился, — сказал он. — Кстати, меня зовут Уилл.
— Очень приятно. — Ее лицо горело. — Слушайте, я просто шутила. Это наша старая шутка.
— Да, разумеется. В общем, Эд пошел отдать свою диссертацию в переплетную мастерскую. Я сижу с Джорджией.
По телефону он был так похож на Эда, что Кейт все еще не была уверена, что это не Эд.
— Хорошо, я перезвоню позже. Спасибо.
— Передать ему, кто…
— Всего хорошего.
В конце концов ее любопытство взяло верх, и по дороге в комиссионные магазины она резко свернула направо и направила свой «фольксваген» к тесно заставленной машинами улице, где жил Эд.
В дверях стоял симпатичный мужчина, очень похожий на Эда, но это точно был не Эд. Уилл был примерно того же роста, но более коренастый, и его волосы были темнее и короче. Кейт испытала облегчение. Всю дорогу к дому Эда ей рисовались картины, как она сует язык в рот чужого мужчины. Или еще хуже. Он сказал, что Эд вернется с минуты на минуту, и не подождет ли она его в доме.
— Нет, я… да, хорошо.
Уилл рассказал ей, что он родился на восемнадцать минут раньше. Он был весьма разговорчив. Эд лучше успевал в школе, а он, Уилл, проще заводил друзей и, позднее, подруг. Они поступили в разные университеты, и, пока Эд усердно изучал политику и экономику, Уилл занимался спортом и девушками.
— У меня никогда не было проблем на женском фронте. Знаете, Бернис сначала была моей девушкой. Пять лет назад. Зашла как-то в спортивный зал, где я занимался, и не смогла устоять перед моим очарованием. Отличная фигура.
У него или у нее?
— Она стала встречаться с Эдом после того, как я… как мы разошлись, — сказал он, наливая Кейт кофе.
— В самом деле?
— Эд всегда был готов посочувствовать и выслушать, и к тому же, я думаю, ей казалось, что так она снова со мной. Никто и оглянуться не успел, а они уже стали жить вместе. Большой страсти не было. Просто Эд как человек гораздо приятней, чем я.
— Ага.
— Бернис же, напротив, полностью поглощена собой. Мстительна, как черт.
Кейт тут же вообразила граффити на стенах своего дома и полученную по почте бомбу, взрывающуюся у нее в руках. Ладони у нее вспотели, и ей захотелось, чтобы Эд поскорее вернулся домой.
— Да, — сказал Уилл, — мы с ней так похожи.
Казалось, что он очень этим удивлен.
— Ага, вы уже познакомились, — сказал появившийся наконец Эд. Кейт держала на руках Джорджию, которая жевала ее палец прорезывающимися зубками, и Кейт уже становилось больно.
— Ну, как она? — спросил Эд Уилла.
— Джорджия или Кейт? — спросил Уилл, у которого была привычка долго и в одиночку смеяться над своими шутками. Он сходил на кухню и принес Эду кофе. — Так значит, вы двое завели интрижку, да? Ты, Эд, играешь с огнем во владениях Бернис.
Эд бросил на Кейт взгляд, в котором ясно читалось «Что за дела?», и Кейт покраснела.
— Кейт спутала нас по телефону, — объяснил Уилл.
Она поморщилась.
— Мне пора идти, — сказала она Эду. — Мне сегодня надо сделать закупки для магазина, проехаться по комиссионкам.
— Должно быть, это интересно.
— Да, очень. В общем… я просто заглянула на секундочку. Узнать, не захочешь ли ты…
В замке щелкнул ключ, и все повернулись к входной двери, которая в этот момент настежь распахнулась. В дверь вошла довольно высокая женщина с каштановыми волосами, заплетенными во французскую косичку, и с салфеткой у лица. У нее были красные, мокрые, опухшие глаза и крупноватый зад, обтянутый светлой юбкой. Она втащила чемодан, бросила его на пол гостиной и ногой захлопнула дверь.
— Что ты здесь делаешь, выползок? — сказала она Уиллу. — Разве тебе не надо следить за своими потными спортзалами?
— И я рад тебя видеть, — сказал Уилл, целуя ее в сырую щеку. — Что с тобой?
Женщина издала короткий, грубый, какой-то животный звук.
— Ничего, — сказала она, подняла чемодан и направилась к лестнице на второй этаж. — Аллергия.
Уилл спросил:
— В октябре?
Когда Бернис поднялась наверх, Кейт сунула Джорджию Эду.
— Пока, — прошептала она и на цыпочках пошла к двери.
* * *
Бернис сказала, что курсы сократили. Вот бы никогда не подумал, что из-за этого она свернется калачиком и до ночи пролежит под одеялом, но ведь я всегда плохо разбирался в женщинах.
Я отнес ей поднос с ужином и застал ее избивающей подушку кулаком со словами: «Ненавижу! Ненавижу!» Потом я ушел в самый дальний угол нашего темного, холодного, компактного сада.
— Думаю, Бернис и Клайв поссорились, — тихо произнес я в телефонную трубку.
— Простите, — сказала Кейт, — с кем я говорю?
— Со мной, с Эдом, разумеется.
— Докажите.
— Что? А, понял. — Неужели мне придется делать это каждый раз? — Так. Гм… у тебя на левой ягодице есть родимое пятнышко в форме банана.
— Банана? Ну и кто из нас неромантичный? Ладно, рассказывай про Бернис. Она совсем не такая, как я думала. Ни рогов, ничего такого.
— Ну, похоже, она чересчур сильно расстроилась из-за того, что ее курсы окончились раньше времени. И более того, она сказала, что если позвонит ее чертов региональный менеджер, то послать его к едреной матери.
— Мм… можно сделать вывод, что…
— Да.
— Позвони ему.
— Кому?
— Клайву. Скажи ему, что ей очень плохо и пусть он не будет такой хладнокровной свиньей, которой хватает только на два раза.
— Но откуда нам известно, что он такая свинья? — невинно спросил я.
Она удрученно поцокала языком:
— Боже, ну почему мужчины не умеют интерпретировать знаки?
— Как я могу интерпретировать знаки, если я его ни разу не видел?
Кейт вздохнула и сказала, что сдается.
— И кроме того, — добавил я, — предполагается, что это я — наивный и обманутый партнер.
— Верно.
Я пошел по направлению к дому и теплу, а тем временем спросил у Кейт, что она думает о моем брате.
— Не знаю, — сказала она. — Он слишком много говорит о себе. И он не такой симпатичный, как ты.
— Правда?
— Угу.
— Да, кстати, — прошептал я, потому что уже был в кухне и включал газ на плите, чтобы согреться. — Я имел в виду не банан, а полумесяц.
— Поздно.
В результате голосования по электронной почте литературный кружок снова собирался у Боба.
— Я выросла в муниципальном доме в северном Оксфорде, — начала читать свои записи Донна, — поэтому я и мои друзья по дому ходили в ту же школу, что и все эти богатенькие детки из мест вроде Вудсток-роуд, чьи родители были сплошь ученые и преподаватели. В общем, теперь у меня свое жилье в другом районе города, где я и живу с двумя сыновьями двух и трех с половиной лет. Мой папа работает на автомобильном заводе, но у мамы хорошая работа в офисе по бухгалтерской части. На полставки. В пятнадцать лет я стала встречаться с Марком. Он был на год старше меня, и все бегали за ним, но он выбрал меня. Когда я забеременела, он и его родители внезапно переехали в Кардифф. Папа очень долго не разговаривал со мной из-за того, что я не стала делать аборт, но подобрел, когда увидел Джейка, и теперь они с мамой сидят с детьми всегда, когда я попрошу. Моя цель — получить степень по английскому языку. Раз Келли Форестер смогла это сделать (а она была настоящая тупица и прогульщица), то и я смогу. Поэтому я хочу поступить на подготовительные курсы, чтобы потом учиться в колледже. Может, в Моулфилде или еще где.
Гидеон издал долгий громкий вздох, а Бронуин сказала:
— Это же здорово!
— В общем, — продолжила Донна, уже не глядя в свой блокнот, — вот поэтому я и записалась в этот литературный кружок. Как бы для того, чтобы потренироваться немного.
— Замечательная идея. Что же, Донна, спасибо за то, что рассказала нам свою биографию. Может, ты поделишься с нами, каковы твои впечатления от романа «Белые зубы»?
— А, хорошо. — Она снова взяла блокнот и, пока читала, наматывала на палец прядь волос. — Я думаю, что «Белые зубы» — это подающий большие надежды дебютный роман, — сказала она, — который сочетает в себе и эпический, и личностный подход.
