Молодая наука бионика обратила внимание на принцип терморегулирования, который не так уж скрыт от наших глаз. Вспомните, как в промозглую погоду воробьи сидят нахохлившись. Неспроста: между вздыбившимися перьями при этом образуется воздушная подушка. Воздух, как известно, прекрасный теплоизолятор, и такое состояние воробья позволяет ему как бы одеваться в надежную «шубу». Пригрело солнышко — и перышки плотно прижались друг к другу. Вот такая подсказка природы натолкнула конструкторов одежды на мысль создать универсальную модель «плаща-шубы». Двухслойный материал. В жаркий день слои плотно прижаты один к другому. Этому способствуют электрические силы — ткань «заряжена». При охлаждении в тех же электрических силах начинают брать верх силы отталкивания одного слоя от другого. Между слоями образуется та воздушная прослойка, которая превращает плащ в шубу.
Идут поиски оптимальных конструкций одежды для людей разных специальностей. Особый двухслойный материал выручает порой тружеников «огненных профессий». Между слоями накачивается пена. Если огненная стихия вдруг ринется на стоящего поблизости человека, то под действием высокой температуры пена вырвется наружу и преградит дорогу пламени. При эксперименте с таким защитным одеянием испытуемый смело протянул руку в печь, где температура была около тысячи градусов. Нет, он не обжегся. Более того, прибор зафиксировал температуру внутри костюма всего 27 градусов. Так своеобразная конструкция гарантирует защиту тела от невыносимой жары лучше, чем несгораемая асбестовая ткань.
Двойная «броня» понадобилась и для защиты от полчищ таежного гнуса. Необычайно тонкая и острая «иголочка» — хоботок комара — пробивает любой текстильный материал. И только двухслойная рубашка, в которой расстояние между слоями не меньше трех миллиметров, способна встать на пути вездесущего жала. Пробьет один, наружный слой, а уже второй — никоим образом. Вскользь об этом мы уже говорили. Опять-таки природа указывает на образец такого защитного барьера: кожу. Живую кожу. Но встретить бактерии «в штыки» могут и определенным образом модифицированные целлюлозные волокна. Нетрудно представить, как важен такой материал для халата медика.
Одежда как один из стражей здоровья человека — вот как поставил вопрос век XX. Конечно, нельзя представить себе дело так, что в XX веке вдруг спохватились: а хорошо ли то, что мы надеваем, для нашего здоровья? Народ в массе своей всегда хорошо чувствовал, какая одежда хороша в повседневном быту, в работе. А вот иные выкрутасы моды, о чем у нас речь впереди, действительно шли во вред здоровью. Спортивный стиль, который оказал громадное влияние на костюм XX века, был бы совершенно неприемлем для модников прошлых времен, предпочитавших вычурные туалеты. Ведь даже купальный костюм в прошлом по праву именовался костюмом. Аристократы XVIII века заходили в воду с пляжа в атласных платьях с оборками у шеи. Подобия современных купальников возникли на Западе лишь в начале нынешнего столетия.
Некоторые стороны проблемы «одежда и здоровье» порождены именно XX веком и должны решаться — и решаются в наше время. Уже говорилось о том, что синтетика не идеальный во всех отношениях материал для одежды. Лучше сказать: если одни свойства синтетики в этом плане превосходны, то другие могут влиять негативно на организм человека. Например, когда синтетические волокна накапливают статическое электричество, это нередко вызывает неприятные ощущения. С этим научились бороться, снабжая такую спецодежду не мешающим работе «громоотводом». Или вводя в полимерный материал антистатические добавки.
Впрочем, замечено, что порой электрические разряды способствуют устранению ревматических явлений. Поэтому, казалось бы, отрицательное свойство синтетики используется в лечебном белье. Вообще синтетические волокна способны выдерживать такое, что для натуральных смертельно. Пусть шерсть устоит против раствора серной кислоты, а капля щелочи не прожжет хлопчатобумажный халат. Но только' специальное синтетическое волокно останется невредимым в концентрированных сильных кислотах и щелочах.
Жизнь выдвигает перед творцами рабочих костюмов самые различные требования. В одном случае они должны быть непроницаемыми для пыли — мучной, цементной. В другом — создавать барьер электромагнитным волнам сверхвысокой частоты. Кому, спрашивается, может понадобиться такое? Да работникам радиоэлектронной промышленности. И ни один костюм на свете не подгоняется по фигуре так тщательно, как облачение космонавтов. Непосвященный может лишь догадываться, что представляет собой это сооружение, в котором каждая деталь многократно продумана и проверена. Впрочем, и работникам «земных» профессий нужны подчас довольно сложные доспехи. В подмосковном производственном объединении «Труд» делают специальные костюмы для нефтяников. На такие костюмы уходит двадцать шесть метров тканей, и состоят они из 186 деталей.
Французскому ученому, мыслителю Паскалю принадлежит афоризм: «Хорошая одежда — признак силы». Истолковать это изречение, возможно, следует с помощью старинной пословицы его родины: «Нет плохой погоды — есть плохая одежда». Попробуем еще более осовременить эту мысль: хорошая одежда делает нас более уверенными в любых ситуациях. Разве не это же предполагал Блез Паскаль? Повторяющийся эпитет «хорошая» по отношению к одежде равнозначен «удобная», «защитная», «обеспечивающая комфорт» и тому подобное. Это несомненно так, но есть еще многое сверх того…
МЕЖДУ НАМИ И ЗЕМЛЕЙ
Говорят: одет с головы до ног. Или: с ног до головы — это одно и то же. А еще говорят: «одет и обут». Значит, это разные вещи. Выражение восходит к глубокой древности. К тем незапамятным временам, когда для человека нередко обуться было, пожалуй, важней, чем одеться. Когда первобытному человеку довелось зашагать по каменистой, вязкой, скользкой земле, обувь стала предметом первой необходимости.
Но с каких пор человек начал обуваться? Ученые полагают, что не раньше, чем S50—200 веков назад. Как это произошло? Между ногой человека и землей мог оказаться любой подходящий материал: кусок кожи, дерева, плотный лист пальмы, войлок. Главное, чтобы прослойка эта как-то держалась на ноге и не слишком быстро изнашивалась. Обувь многих народов, причем не только музейная, дает представление о различных образцах подошвы.
Например, аварская: собственно, шерстяные носки, в которых подошвы вывязывали потолще. Тайские народы Юго-Восточной Азии делали подошву из многослойной ткани, прошитой вдоль и поперек. А жители эстонского острова Сааремаа, применяя ту же технологию, вдобавок ухитрялись просмолить подошву так, чтобы она становилась непромокаемой. Собираясь в дальний поход, эфиопские воины сшивали подошвы из семи слоев кожи, и раскаленная пустыня переставала быть непреодолимой.
В античном мире подошвой нередко служил кусок сандалового дерева, откуда и пошло слово «сандалии». Конструкция древних сандалий была, видимо, простой: привязанная к ноге подошва — и только. Историк искусства Винкельман писал: «Встречается обувь, состоящая из одной подошвы и называемая у грелов «аплас» (одноподошвенная); такие подошвы сделаны на статуях пленных царей в Капитолии: они состоят из куска кожи, завязанного и зашнурованного на ноге, как это делали до сих пор крестьяне между Римом и Неаполем». Да, в позапрошлом веке можно было усмотреть сходство между обувью простонародья и сандалиями древних. Ну а сегодня? Далеко ли ушли нынешние сапожки и туфли от обуви наших бабушек и дедушек? И да и нет. Ведь назначение обуви, в общем, осталось тем же. — И в конструкции ее отчетливо выделяется то, что специалисты именуют «верх» и «низ». Низ обуви — это подошва, каблук. Бывают они потолще и потоньше, повыше и пониже — отчего?
Известно, что древние знавали котурны. Котурн — подошва в ширину руки. Для чего такая толстая? Подобные подошвы были в ходу у актеров античного театра — чтобы персонажи драм и трагедий казались выше, представительнее, величественней. В Древнеперсидском государстве знатные лица также старались подобным образом приобрести более импозантную внешность, возвышаясь над низшими в буквальном смысле. Другие мотивы побуждали в те давно минувшие времена утолщать подощву женской обуви. Вот реплика из античной комедии: «Та, что не вышла ростом, выстилает башмаки пробкой…»
Общеизвестно, что высокий каблук делает женскую фигуру более стройной, привлекательной. Но что значит «высокий каблук»? Когда в наше время он входит в моду, то высота его все-таки не превышает 7–9 сантиметров. А в средневековой итальянской хронике сказано: «У испанок высота каблука достигает фута и более». Иначе говоря, порядка тридцати сантиметров! Не приходится удивляться тому, что некоторые из этих дам могут передвигаться лишь поддерживаемые служанками. Не отставали от Запада и наши знатные соотечественницы в XVII веке. Согласно заметкам немецкого ученого и путешественника Ол-еария, в Московии «женщины, особенно молодые и девицы, носят башмаки с весьма высокими — в четверть локтя — каблуками. В таких башмаках они не могут ходить много, потому что должны ступать только на цыпочках, едва касаясь земли передами башмака».
